Тем временем, Люксембургский дворец гудел как встревоженный улей. Виной тому была прескверное настроение королевы матери, Марии Медичи. Едва ей доложили о появление сына как она немедленно поспешила в его покои. Герцог Орлеанский пребывал навеселе после буйно проведённой ночи с девицами толстухи Буржуаз. Даже появление матери не подействовало на него должным образом. Завидев мать, он вначале громко захохотал, а затем громко воскликнул:

– Матушка, этот мерзавец Луидор утащил графиню перед самым моим носом. Я ничего не мог поделать. Вся наша затея провалилась. Ну и к чёрту…я пожалуй вздремну немного…

Ничуть не стесняясь матери, принц разделся, лёг в постель и сразу же укрылся с головой одеялом. Мария Медичи слишком хорошо знала повадки своего любимого сына. Если он вёл себя таким образом следовательно не желал продолжать разговор. Нечего было и думать о том, чтобы изменить эту привычку сейчас. Приходилось думать о будущем без его собственного участия. Испытывая глубокое разочарование, Мария Медичи покинула покои сына не проронив при этом ни единого слова. Она вообще мало говорила. Это качество особенно ценил её покойный супруг, Генрих IY. Правда, когда вопрос касался такого тонкого понятия как супружеская неверность, Мария Медичи сполна показывала характер истинной итальянки. Как бы то ни было, разочарование от встречи с сыном ещё более испортило ей настроение. Посему она незамедлительно поспешила в то единственное место, где всегда находила понимание и поддержку. Место это находилось на втором этаже Западного крыла Люксембургского дворца и состояло из трёх небольших комнат. Именно здесь обитала Леонора Галлигаи, вдова Кончино Кончини который благодаря милостям королевы при жизни получил титул маршала Д,Анкр а по приказу её сына, короля Франции…был застрелен. Эта женщина заслуживает особого внимания ибо если она и не так известна как королева мать, то ужас окружающим она внушала гораздо больший. Её побаивался и герцог Орлеанский. Он всячески избегал встреч с нею при этом будучи уверенный что эта женщина помогает ему. И тому был причина. Та же причина что заставляла даже слуг испуганно пятится назад при виде Леоноры Галлигаи. Вокруг этой женщины ходили тысячи самых разных слухов. Слухи ходили, самые что ни на есть зловещие. Некоторые утверждали, что она в полной мере овладела искусством отравления людей, превзойдя даже покойную Екатерину Медичи. Другие втихомолку шептались о том, что после того как парижане достали из могилы тело маршала Д, Анкра и растерзали его, она вновь собрала его по кусочкам, смазала особым бальзамом и держит где то в подвалах дворца. Третьи с ужасом рассказывали о странном ордене, которым она руководит. Будто бы этот орден приносит в жертву людей предварительно подвергнув их страшным пыткам. Чего только о ней не рассказывали. При этом все сходились в главном. Никто точно не знал, чем именно она занимается. Её почти никогда не видели при дворе и в людных местах. Но этот факт лишь разогревал любопытство и создавал новую волну слухов. Так или иначе, королева мать считала её своей самой лучшей подругой. С момента прибытия во Францию в качестве королевы и по сей день, Леонора Галлигаи неотлучно находилась при ней. И именно к ней направилась Мария Медичи в это утро. Леонора Галлигаи как и всегда приветствовала королеву низким поклоном. Они были похоже. Обеим минуло пятьдесят лет. Обе сохранили стройность и обладали «живым» лицом и пронзительным взглядом. Обе носили чёрное платье и бархатную накидку. Головы были покрыты чёрными платками с треугольным концом. Отличие состояло лишь в драгоценностях. Платье королевы, ровно как её пальцы и шея были сплошь в камнях и золоте. Единственным же украшением Леоноры Галлигаи являлся маленький крест на груди. Встреча началась с нежного объятия. Леоноре Галлигаи хватило одного взгляда чтобы понять состояние королевы. И потому едва королева отстранилась, она попросила разрешения проводить её в сад. Именно этого и желала королева. Чудесные сады разбиты вокруг дворца всегда превозносили успокоение в её душу и позволяли настроиться на нужный лад. Они под руку покинули дворец через парадную дверь, обогнули его с левой стороны устремляясь к аромату цветов и красоте фонтанов. Долгое время обе молчали. Молчание продолжалось до той поры пока они не достигли «голубой беседки» расположенной под ветвями огромного дерева. Здесь они устроились на скамеечке с двумя пуховыми подушками. Рядом с ними мгновенно возникла служанка с двумя веерами, но увидев повелительный взгляд тут же исчезла. Проводив её уход подозрительным взглядом, королева сразу заговорила о том, что её волновала в эту минуту:

– Ни в ком нельзя быть уверенной. Повсюду рыщут шпионы кардинала. Однако сейчас меня волнует совершенно другое. Наши планы провалились. Графиня непостижимым образом исчезла. Гастон рассказывает будто ей помог скрыться…Луидор, – услышав это имя Леонора Галлигаи заметно вздрогнула. От королевы не укрылась её реакция на новость которую она сообщила. – Опять он, – негромко произнесла королева, – этот человек стал для нас настоящим проклятием. Дважды ему удалось спастись от неминуемой смерти. А сейчас он попросту разрушил все наши планы. Мы не сможем сдержать обещание и заплатить обещанную сумму швейцарцам. Как следствие они откажутся. Но хуже всего, что и гугеноты и все остальные перестанут нас поддерживать. Нет золота – нет ничего. А если нам не удастся посадить на трон Гастона,…мы все погибли. В лучшем случае нас ждёт изгнание. Людовик мне уже дал понять что мне следует готовиться к длительному отъезду. У нас почти не осталось времени, Леонора. Я не хочу провести остаток жизни вспоминая былое величие. Мне нужен Париж. Мне нужна вся Франция. И ради достижения этой цели я готова на всё.

Под конец речи в глазах королевы зажёгся мрачный огонь.

– Герцог Тосканский? – Леонора Галлигаи вопросительно посмотрела на королеву.

– Дядя меня поддержит в любом случае!

– Следовательно, нам остаётся найти графиню и…

– Луидора! Его надо найти и… убить. Если Людовик узнает тайну Луидора…для всех нас это будет равносильно смертельному приговору. Я знаю своего сына…он не простит ни меня и уж тем более… тебя.

– Я знаю… – негромко и без тени страха отвечала Леонора Галлигаи, – я сегодня же займусь его поисками. И поисками графини…

– И как ты собираешься его найти? Он наверняка уже покинул Париж.

Леонора Галлигаи устремила на королеву многозначительный взгляд.

– Думаю, его преосвященство нам поможет в этом деле!

– Ришелье? – брови королевы удивлённо взметнулись вверх. – Он не имеет никакого отношения к этим событиям. Мне это доподлинно известно. Да и зачем ему это понадобилось? Твои подозрения беспочвенны, Леонора.

– Мадам! – выразительно и с незаметной усмешкой произнесла в ответ Леонора Галлигаи. – Это нужно вам. Для кардинала одной этой причины вполне достаточно для того чтобы действовать в интересах этих двоих. Пусть даже наперекор воле его величества.

– Так ты полагаешь? – Екатерина Медичи устремила вопросительный взгляд на неё. Та кивнула.

– Дело не обошлось без его преосвященства. Слишком гладко уж всё получается. Разбойник уходит от преследования, когда его ловит едва ли не весь город. Графиня исчезает. Есть ещё кое-что, мадам. Мабар видел ночью Люмье с двумя десятками гвардейцев недалеко от моста. Ему показалось, что они помешали роте ополчения захватить Луидора. Если это действительно так, значит они, их попросту спрятали в надёжном месте и буду держать там пока им нужно.