У последнего стояли четверо «синих воротничков», дышали послеполуденным воздухом и смотрели на мой кабриолет. Каждый с кружкой пива и сигаретой. Лица затенены козырьками твидовых кепок. На ногах — большие рабочие ботинки неопределенного цвета, которые мои ученики две тысячи одиннадцатого года называли говнодавами; трое — в подтяжках. Бесстрастные взгляды впились в меня. Я подумал о дворняге, которая бежала за моим автомобилем, лая и пуская слюну, потом пересек улицу.

— Господа, какое тут разливают пиво? — спросил я.

Молчание. Когда я уже отчаялся получить ответ, Бесподтяжечник сподобился разлепить губы.

— «Буд» и «Мик»[45], какое еще? Ты откуда?

— Висконсин.

— Вот радость-то, — пробурчал другой.

— Поздновато для туристов, — добавил третий.

— Я в городе по делам, но подумал, что могу поискать старого армейского друга, раз уж я здесь. — Нет ответа, если не считать таковым окурок, брошенный одним из мужчин на тротуар и затушенный плевком размером с небольшую мидию. Тем не менее я продолжил: — Его зовут Скип Даннинг. Кто-нибудь из вас, часом, не знает Даннинга?

— Охота целоваться со свиньей? — осведомился Бесподтяжечник.

— Простите?

Он закатил глаза, уголки его рта опустились, выражение лица однозначно говорило, что перед ним тупица, которому уже не суждено поумнеть.

— В Дерри полно Даннингов. Загляни в чертов телефонный справочник. — Он направился к двери бара. Его команда последовала за ним. Бесподтяжечник открыл дверь, пропуская их, повернулся ко мне.

— Что в этом «форде»? Восьмицилиндровый?

— «Уай-блок», — ответил я таким тоном, будто знаю, о чем говорю.

— Едет быстро?

— Вполне.

— Тогда, может, тебе сесть в него и подняться на холм? Там есть отличные кабаки. Эти бары — для рабочих. — Бесподтяжечник говорил со мной холодным тоном, с которым я так и не свыкся, хотя постоянно сталкивался с ним в Дерри. — На тебя тут поглядывают. И возможно, будут не только поглядывать, когда закончится смена на «Страйре» и «Бутильере».

— Спасибо. Вы очень добры.

Холода во взгляде не убавилось.

— Ты вообще не понял, да? — бросил он и скрылся в баре.

Я вернулся к кабриолету. С этой серой улицы, пропитанной промышленной вонью, в начавшем угасать дневном свете центр Дерри казался чуть привлекательнее мертвой шлюхи на церковной скамье. Я сел за руль, выжал сцепление, завел двигатель и ощутил сильное желание уехать отсюда. Вернуться в Лисбон-Фоллс, подняться через «кроличью нору» и предложить Элу Темплтону найти другого парня. Только он бы не смог, верно? Его силы иссякли. Да и время подходило к концу. Так что я для него — последний патрон охотника, как говорят в Новой Англии.

Я поехал вверх по Главной улице, увидел каретные фонари (они зажглись в тот самый момент, когда я их заметил) и свернул на разворотный круг перед отелем «Дерри-таунхаус». Пятью минутами позже получил ключ от номера. Так началось мое пребывание в Дерри.

К тому времени как я распаковал свои новые вещи (часть оставшихся наличных перекочевала в бумажник, остальные — за подкладку чемодана), мне уже захотелось поесть, но прежде чем спуститься в ресторан и пообедать, я заглянул в телефонный справочник. И мое сердце упало. Мистер Бесподтяжечник оказал мне не слишком теплый прием, но насчет Даннингов оказался прав: их хватало с лихвой, что в городе, что в четырех или пяти поселках, тоже включенных в справочник. Набралось почти на целую страницу. Наверное, не следовало этому удивляться, потому что в маленьких городках некоторые фамилии множатся, как одуванчики на июньской лужайке. За пять лет преподавания английского и литературы в ЛСШ мне пришлось иметь дело с двумя десятками Старбердов и Лемке. Среди них встречались родные братья и сестры, а также двоюродные, троюродные и так далее. Они женились друг на друге и плодили новых Старбердов и Лемке.

Прежде чем отправиться в прошлое, мне бы выкроить время, чтобы позвонить Гарри Даннингу и узнать, как звали его отца… Это бы все упростило. Я бы и позвонил, если бы Эл меня не заворожил. «Но, — подумал я, — так ли все сложно?» Не требовалось быть Шерлоком Холмсом, чтобы найти семью с детьми, которых звали Трой, Артур (он же Тагга), Эллен и Гарри.

С этой подбодрившей меня мыслью я отправился в ресторан отеля, заказал обед из морепродуктов и получил моллюсков и лобстера размером с навесной лодочный мотор. От десерта отказался в пользу пива, которое решил выпить в баре. В прочитанных мной детективах бармены зачастую являли собой бесценный источник информации. Хотя, разумеется, если работник «Таунхауса» ничем не отличается от прочих моих знакомцев в этом городе, мне ничего не обломится.

Предчувствия не оправдались. За стойкой полировал стаканы молодой крепкий парень, коротко стриженный, с круглым лицом.

— Что я могу вам предложить, друг?

Слово на букву «д» мне определенно понравилось, и я широко улыбнулся в ответ.

— «Миллер лайт»?

На его лице отразилось недоумение.

— Никогда о таком не слышал, но у меня есть «Хай лайф»[46].

Разумеется, он не слышал о «Миллер лайт», потому что его еще не изобрели.

— Прекрасно. На секунду забыл, что нахожусь на Восточном побережье.

— Откуда вы? — Он скинул крышку открывалкой и поставил передо мной заиндевелый стакан.

— Из Висконсина, но какое-то время побуду здесь. — Хотя бар пустовал, я понизил голос, чтобы наладить доверительные отношения. — Занимаюсь торговлей недвижимостью. Хочу тут что-нибудь приглядеть.

Он уважительно кивнул и наполнил мой стакан, прежде чем я успел протянуть руку к бутылке.

— Вам повезло. Бог свидетель, здесь много чего продается, и по большей части дешево. Я и сам уезжаю. В конце месяца. Переберусь в город, где поменьше злобы.

— Да, с радушием здесь не очень, но я думал, это обычное для янки дело. В Висконсине мы более дружелюбные, и чтобы это доказать, я угощу вас пивом.

— На работе никакого алкоголя, но я могу выпить колу.

— Валяйте.

— Премного благодарен. В спокойный вечер так приятно пообщаться с джентльменом. — Я наблюдал, как он делает колу: наливает в стакан сироп, добавляет содовой, помешивает. Затем отпивает маленький глоток, чмокает губами. — Люблю сладкое.

Внушительный живот служил наглядным подтверждением.

— Разговоры о том, что янки заносчивые, — чушь собачья, — продолжил он. — Я вырос в Форк-Кенте, и более дружелюбного городка вам не сыскать. Когда туристы из Бостона и той части штата Мэн, что примыкает к Массачусетсу, приезжают к нам, мы их чуть ли не целуем при встрече. Там я закончил школу барменов, потом отправился на юг зарабатывать деньги. Это место мне приглянулось, жалованье предложили неплохое, но… — Он огляделся, никого не увидел, однако все равно понизил голос. — Хотите правду, Джексон? Этот город смердит.