Окажись я в подобной ситуации, я понятия не имела бы, куда идти.

— Имела бы, девушка. Необходимо помнить, что солнце встает на востоке. Из этого следует все остальное. — Он плотнее прижался к ней и продолжил: — Но тебе незачем забивать голову, пытаясь ориентироваться по солнцу. Ты можешь положиться на меня, а я совершенно точно знаю, где мы находимся.

— Мы едем в Монкрифф, — кивнула она, с любопытством ожидая его ответа.

— Да.

Амелия помолчала.

— Ты передашь меня под опеку графа, когда мы туда приедем? Ты это задумал? Ты хочешь сразиться с Ричардом, а потом отпустить меня?

Боже, прошу тебя, пусть скажет «да»!

Он снова пощекотал губами ее ухо.

— Нет, девушка, этого я обещать тебе не могу. Я вообще ничего тебе не обещаю.

— Почему?

— Потому что я не знаю, будет ли твой возлюбленный в замке, когда мы подъедем к его воротам. Если его там не окажется, я буду удерживать тебя, пока мы его не найдем. Или он не найдет нас.

— Понятно. — Она пыталась держать себя и свои эмоции в руках. — Возможно, ему так понравится монкриффский виски, что он решит там задержаться.

— На твоем месте, девушка, я бы день и ночь за это молился.

Внезапно тело Дункана напряглось, а сердце Амелии испуганно забилось. Мимо их голов пролетело копье и вонзилось в кору ближайшего дерева.

— Что проис…

Но она не успела закончить свой вопрос, потому что конь взвился на дыбы и они оба упали на землю. Она приземлилась на Дункана с глухим звуком, и от этого удара ее дыхание сбилось. Он перекатил девушку на бок, и не успела она даже голову поднять, как он уже стоял над ней, широко расставив ноги и держа в одной руке секиру. В ту же секунду он резким движением выхватил из ножен клеймор.

Сердце Амелии еще трепетало в груди, когда она заметила маленького золотоволосого мальчика в килте, который выполз из большого полого бревна. Она огляделась, чтобы убедиться, что мальчик один. Он стоял и в ужасе смотрел на них.

— Я принял вас за волка! — воскликнул ребенок, и Амелия увидела у него в руке нож.

Его щеки были измазаны грязью, волосы сбились и спутались.

Дункан сунул меч обратно в ножны и подошел к мальчику, продолжая крепко сжимать рукоять секиры.

— О каком волке ты говоришь, парень?

— О том, который охотится на стадо моего папы.

Дункан остановился в нескольких футах от мальчугана.

— Твой отец — погонщик?

— Да. Но я не видел его уже два дня.

Амелия поднялась на ноги, стряхивая с юбки пыль и кусочки мха. Неужели перед ней еще один десятилетний мальчик, оставленный отцом в шотландской глуши, с тем чтобы научить его выживать в горах в одиночку? Возможно, он дошел до такой степени отчаяния, что решил убить их, чтобы утолить свой голод.

Эти шотландцы… Она пыталась их понять, но иногда это было попросту невозможно.

Внезапно мальчик расплакался, и она бросилась вперед, чтобы утешить его, но Дункан поднял руку, заставив ее остановиться.

Он сунул секиру за пояс.

— Ну-ну, парень, — уверенно произнес он. — Твой бросок был очень точным и сильным. Ты почти попал.

Он опустился на одно колено.

Хрупкое тело ребенка сотрясали рыдания.

— Простите… Я не хотел.

— Никто не пострадал. А теперь скажи мне, что ты здесь делаешь. Ты говоришь, что разлучился с отцом?

Ребенок кивнул, и его подбородок задрожал. Было видно, что он пытается взять себя в руки.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Эллиотт Макдональд.

Дункан помолчал, давая Эллиотту возможность успокоиться. Он терпеливо ждал, пока мальчик вытрет слезы и перестанет плакать.

— Твой отец направляется на рынок? — спросил Дункан.

— Угу.

— Что ж, я знаю путь, которым пользуются погонщики. Это недалеко отсюда. Мы может отвезти тебя к нему.

Амелия осторожно подошла к мальчику, и на этот раз Дункан ее не остановил.

— Эллиотт, ты в порядке? — Она наклонилась вперед, опершись ладонями на колени. — Может, ты ранен или голоден?

Эллиотт неуверенно посмотрел на Дункана.

— Все в порядке, парень, — подбодрил его Мясник. — Хотя она и англичанка, но она друг.

— Она так смешно разговаривает.

— Это точно.

Амелия почувствовала, что обстановка окончательно разрядилась, и улыбнулась.

— Да, в этой части мира всем кажется, что я разговариваю странно, но можешь меня не бояться.

Мальчик разглядывал их обоих, испытующе переводя взгляд с Амелии на Дункана и обратно. Наконец он сунул нож в ботинок.

Мясник выпрямился.

— У меня в седельной сумке есть сахарное печенье.

Он кивнул в сторону своего коня. К счастью, животное, испуганное пролетевшим мимо его головы копьем, успокоилось и вернулось. Тернер стоял возле дерева, из коры которого по-прежнему торчало копье.

Амелия подобрала юбки и по толстому ковру из мха начала пробираться сквозь подлесок. Подхватив болтающиеся поводья, она привела коня к месту, где ожидали Дункан и Эллиотт. Они расположились на поваленном дереве, и Амелия подала им галеты, которые извлекла из кожаной сумки. Печенье испекла для них Бет.

— Угощайся, Эллиотт. — Она протянула мальчику галету.

Тот в мгновение ока проглотил галету, после чего отрыгнул и вытер рот рукавом.

— Прошу прощения, — пробормотал он. — Я не ел со вчерашнего дня.

Она подала ему еще одно печенье, которое исчезло с такой же скоростью.

— Ты, парень, растешь, — заметил Дункан. — Нет ничего удивительного в том, что ты глотаешь галеты не жуя.

Амелия смотрела, как Дункан ерошит белокурую шевелюру Эллиотта, и думала о том, как повел бы себя мальчуган, если бы узнал, что сидит рядом с легендарным Мясником Нагорий. Возможно, Эллиотт в ужасе вскочил бы и убежал, во весь голос призывая на помощь отца. Или он пришел бы в восторг?

Она сравнивала нынешнее поведение Дункана с тем, как он держался в ночь ее похищения в форте. Все было странно и непостижимо. Где был настоящий Дункан? В данный момент девушка его совершенно не боялась. Не испытывала она и гнева. Более того, она восхищалась тем, как он разговаривает с мальчиком.

— Расскажи мне об этом волке, которого ты выслеживаешь, — тем временем расспрашивал Дункан Эллиотта. — Как он выглядит?

— Это она, — уточнил Эллиотт. — У нее белые отметины. Их даже больше, чем серой шерсти, и поэтому ее трудно заметить: она сливается со стадом.