– Ты о чем? Ты пьяная, что ли?

– Он уже нашел тебя? Ты виделась с ним?

Теперь уже змеи активно ползали по всему телу, а волосы встали дыбом.

Но даже сейчас, когда до того момента, когда она все услышит сама и подтвердятся ее самые невероятные догадки, Вера вряд ли поверит в то, что звонок Сашки – реальность. Что это не болезнь, вызывающая такие вот вполне себе реальные сцены и звуковой ряд.

– Саша, ты о чем вообще? – Она все еще оттягивала этот момент, ее даже начало подташнивать от волнения, а руки вообще заходили ходуном.

– Так ты ничего не знаешь?.. Бедняжка ты моя… – Сашка тоже, как нарочно, тянула момент, возможно, подбирала слова, чтобы не вызвать шок у Веры. – Вера… Твой Егор… Короче, он жив. Вот.

Вера рассмеялась, и смех вышел каким-то хрипловатым, жутковатым, так изображают демонический хохот в любительских театрах.

– А… ну, теперь понятно. А то мне позвонили… Я подумала, что спятила, – хлестнула она сестру.

Не признаваться же, что она сама, первая позвонила Егору!

Это был, безусловно, упрек. А как без этого? Ведь только Сашка могла сообщить воскресшему Егору, что Вера в «Отраде». Тотальная слежка привела к такому вот предательству – Сашка выболтала «мертвецу», где находится Вера. И сделала она это вовсе не потому, что растерялась. Нет, конечно, какой-то процент растерянности присутствовал, но свести их она, практичная до мозга костей, поторопилась по другой причине – раз Егор вернулся, значит, он каким-то образом выкарабкался (возможно, конечно) из своей долговой ямы и теперь хочет вернуть Вере деньги.

– Вера, ты чего молчишь? Он там, с тобой?

– Сука ты, Сашка. Не могла позвонить мне раньше и предупредить? Да я когда услышала его голос… Ты вообще понимаешь, какая ты?

И вдруг ей в голову пришла такая мысль, от которой у нее и вовсе все поплыло перед глазами: а что, если Сашка поставила себе цель довести Веру если не до смерти, не до самоубийства, так хотя бы до психушки?! Чтобы завладеть всем семейным бизнесом, деньгами? Чтобы чудачка Вера не мешала ей жить и спать спокойно?

– Саша, а может, я мешаю тебе жить? Ты только скажи, и я откажусь от всего! Просто уеду, мне ничего от вас не надо… Отпусти меня… – Вера уже рыдала в голос.

– Вера, прости меня… – Теперь уже в трубке хлюпала Сашка. – Я сама чуть не спятила, когда увидела его.

Вернулся Николай, отобрал у нее трубку, выключил телефон. Подошел и обнял ее.

– Не знаю, что она тебе наговорила… Но я понял, что это твоя сестра треплет тебе нервы. Успокойся. И когда она позвонит тебе в следующий раз, просто не бери трубку. Это же просто – увидишь, что это она, игнорируй. Или вообще заблокируй.

– Коля, Егор жив… Он вернулся и теперь где-то здесь, в «Отраде», ищет меня. Я не хотела тебе говорить, подумала, что у меня галлюцинации, понимаешь? Но сейчас позвонила Сашка…

Она говорила, и плечи ее при этом судорожно подпрыгивали в нервном плаче.

– Егор? Тот самый, который умер?

Вера закрыла лицо руками, как если бы этот жест мог помочь ей отгородиться от всего того непонятного, в чем она пока еще не разобралась, к тому же она действительно не знала, как реагировать на новость.

– Ты говорила с ним?

– Нет, я отключила телефон. Я подумала, что у меня…

– …крыша поехала. Да это и понятно. Это нормальная реакция любого человека. Когда видишь или слышишь покойника, это никому не прибавляет уверенности, а только наоборот. И что теперь собираешься делать?

– Да не знаю я! – Она в отчаянии заломила руки. – Не знаю! Я вообще ничего уже не знаю!

– Где он сейчас?

– Может, уже здесь…

– Вы договорились с ним встретиться? Когда он тебе звонил?

Она уж не стала вдаваться в подробности и объяснять, что это не он звонил, а она ему!

– Когда ты ездил за сигаретами.

– Да тебя нельзя оставлять одну.

К счастью, он сказал это по-доброму, мягко и даже с ноткой заботы в голосе.

– Коля, что мне делать?

– Встретиться и поговорить. Пусть он скажет, что ему от тебя нужно. Вы должны объясниться, это нормально.

– Но я боюсь.

– А чего здесь бояться? Ну, попал человек в сложную ситуацию, долгое время был в отъезде, наверняка сменил фамилию, чтобы затеряться, жил где-то далеко, решал свои проблемы и вот теперь, когда ему ничего не грозит, вернулся, разыскал тебя. Кто знает, может, он любит тебя. Ты готова его понять, простить?

Она слушала Николая, но не могла представить себе Егора, его лицо. Оно расплывалось, черты искажались, и она никак не могла составить картинку, портрет. Ей мешал Николай. Вот он был реальный, с розовыми щеками, живой, теплый, ей так хотелось, чтобы он ее сейчас поцеловал. Но он отстранился от нее. Он словно отпускал ее, давая ей возможность самой разобраться в непростой ситуации.

– Может, я скажу пошлость или дежурную фразу, но… Послушай свое сердце! Оно подскажет, как тебе поступить.

– Мое сердце мне не советчик, – ответила она резко, потому что знала, что говорит. – Это мое сердце превратило меня в дурочку, отказавшуюся от собственных денег и сделавшую смыслом своей жизни доказательство каких-то глупостей сестре… Я не понимаю сейчас, почему я так глупо себя вела, зачем сняла квартиру. Хотела ей доказать, что мне ничего не нужно? Показывала, что настолько провинилась перед ней, продав родительскую квартиру, что готова есть один хлеб и вычищать грязь из-под ногтей своих клиенток, вместо того чтобы продолжать работать в нашем бизнесе и чувствовать себя полноценным человеком? А зачем я тратила последние деньги на дорогущие букеты цветов, когда могла купить себе загородный дом, деньги у меня есть, где могла бы посадить свои цветы, розы? Что я за урод такой, скажи мне? Что со мной стало? В кого я превратилась?

– Все очень просто. Поначалу ты думала, что Егор тебя предал, и ты сильно переживала. Твоя сестра только масла в огонь подливала, добивала тебя. А потом, когда ты решила, что его нет в живых, ты пережила новый стресс. И в этом твоем состоянии сестра оказала тебе медвежью услугу, не поддержав тебя, не дав тебе тепла, а лишь укоряя тебя… Но теперь-то все нормально! Прошло время, раны твои затянулись, и ты вернулась к нормальной жизни. Чего теперь-то горевать? Ты оторвалась от сестры, живешь сейчас своей жизнью.

– Ты правда так считаешь?

– Тебе бы поменьше плакать…

– А что с Егором?

– Думаю, вам надо встретиться и поговорить.

Ей хотелось спросить, а как же я, ты? Мы же вместе! Или нет? Но она промолчала. Снова предположила самое худшее – что Николай с ней ровно до тех пор, пока ведет свое расследование в «Отраде». И это ее предположение доставило ей такую душевную боль, что она даже зажмурилась.