– Да надо, наверное…

– Вы не музыкальны, голубчик?

– Да не сказал бы… Слух у меня хороший… Я на баяне по слуху любую мелодию сыграю, хотя давненько не брал в руки инструмент. У меня баян старенький. Я когда-то мечтал купить аккордеон, но тогда он был мне не по карману, а потом в семье меня за этот баян презирали…

– Серость непроцарапанная с баяном? – рассмеялась Елизавета Марковна.

– Точно!

– Какие бездны в вас открываются, дорогой вы мой.

– Так уж и бездны, – засмущался Федор Федорович.

– Да что вы смущаетесь, чудак-человек? Скажите лучше, где вы с Ираидой познакомились?

Федор Федорович рассказал.

– Значит, Ирка не могла в вас не влюбиться!

– Почему это?

– Потому что вы ее спасли!

– Большое дело! Просто отодрал от нее полоумную бабу!

– А это немало – отодрать от нее полоумную бабу. Она же могла ее покалечить!

– Ну, это вряд ли.

– Не скромничайте, Федор Федорович! Вы такой, в вас трудно не влюбиться!

– Да бросьте, Елизавета Марковна! Я просто замотанный донельзя немолодой чиновник, удачливый в карьере, но не слишком удачливый в личной жизни. Вероятно, я сам в этом виноват. Я всегда был так погружен в работу, что в какой-то момент огляделся по сторонам…

– И что?

– То-то и оно, что ничего! Ни-че-го! Ну да ладно, не люблю ныть!

– А как же Ираида?

– Я не знаю…

– Чего вы не знаете?

– Смогу ли я сделать ее счастливой, ведь ей придется в корне поменять жизнь. Я не могу переехать в Питер, значит, ей придется перебраться ко мне, если, конечно, ее сын меня примет.

– И если вы примете тещу, – усмехнулась Елизавета Марковна. – У вас слишком горький опыт, да?

– Ну да, и это тоже… Словом, все непросто.

– Но вы сделали предложение?

– Формально еще нет, я сказал только, что хочу познакомиться с ее семьей.

– И ждете весенних каникул?

– Ну да. А что?

– А вы сможете, предположим, послезавтра выкроить день?

– Послезавтра? Это суббота. Скорее всего смогу, а что?

– А давайте мы с вами вдвоем поедем в Питер, и вы познакомитесь с Иркиной семьей, но как бы невзначай. Скажем им, что я решила сделать Августе сюрприз, а вы, мой добрый друг, взялись меня сопроводить. Как вам такая идея?

Федор Федорович был ошеломлен.

– А что, мне нравится ваша идея! – воскликнул он. – И, пожалуй, я смогу выкроить даже два дня. Я закажу гостиницу…

– Только себе! Я всегда останавливалась у Августы, а она у меня. Танечка ведь останется с Апельсинычем?

– Да, она всегда остается. У них с Апельсинычем любовь.

– О! У вас так блестят глаза… Поверьте, дорогой мой, я уж сумею развеять все сомнения Августы на ваш счет, ежели они вдруг возникнут.

– Вы это все всерьез? Вы в самом деле готовы махнуть со мной в Питер?

– О да! Знаете, Федор Федорович, вы вернули меня к жизни, я вдруг поняла, что хоть и… потеряла сына… но я еще жива, и жизнь даже может приносить какие-то радости. Я вот смотрю, вижу, что вы вняли моему совету касательно стиля одежды, и вам это так идет…

– Господи, Елизавета Марковна! – воскликнул растроганный Федор Федорович.

– Ну так что, едем?

– Да! Едем! Надо только уточнить, каким поездом лучше ехать, и я закажу билеты.

– Ну, скажем, часов в девять утра. Во сколько мы там будем?

– Около часу дня.

– Превосходно! Если у Ирки утренник, она уже будет дома. Ну и Августа тоже. Пока мы до них доберемся, и Сашка уже придет из школы.

– А вы что, хотите прямо нагрянуть к ним?

– Ну да!

– Со мной вместе? – испугался Федор Федорович.

– Вас что-то смущает?

– Еще как смущает! Нет, так не годится. Давайте поступим иначе…

– Сашок, зови маму, будем обедать.

– Сейчас, ба! Мама, обедать!

– Иду!

Едва все сели за стол, раздался звонок в дверь. Ираида вздрогнула. Ей почему-то стало страшно. Неужели это опять приехал Виктор и уговоры начнутся сызнова? Она встала и пошла открывать.

– Кто там?

– Ирка, открывай, свои! – раздался знакомый голос.

– Матерь божья! Тетя Лиза! Какими судьбами? Мама, смотри, кто приехал!

Августа Филипповна выбежала в прихожую и бросилась в объятия подруги. Обе плакали. Они не виделись со дня похорон Павла.

– Лизочек, солнышко мое, какая же ты умница, что приехала! Я так соскучилась! Ты прекрасно выглядишь! Идем скорее, будем обедать… Надеюсь, ты у нас остановишься?

– Да, конечно, если не стесню. Ирочка, у тебя вечером есть спектакль?

– Да, тетя Лиза. А вы хотите пойти в театр?

– Да нет, не хочу. Хочу, как когда-то, сидеть с твоей матерью и сплетничать!

В этот момент у Ираиды звякнул телефон. Пришло сообщение. Она глянула на дисплей и вдруг залилась краской.

– Ира, что? – спросила Августа Филипповна.

– Ничего особенного, просто мне сейчас надо уйти, вернусь после спектакля.

– Да в чем дело?

– Потом, мама, все потом!

Она вскочила из-за стола и опрометью кинулась в свою комнату. Буквально через пять минут она, уже подкрашенная, нарядная, заглянула на кухню.

– Простите меня, это очень важно! – пробормотала она и умчалась.

– Суду все ясно! – хмыкнула Августа Филипповна.

– Наверное, приехал мамин хахаль из Москвы, – заявил вдруг Сашка.

– Кто? – поперхнулась Августа Филипповна.

– Ну тот, у которого желтая собака…

– Саша, ты откуда это знаешь?

– Бабуль, не трепыхайся, мне мама сама сказала.

– Что? Что она тебе сказала?

– Бабуль, – вмешалась в разговор Елизавета Марковна, – сказано же, не трепыхайся! Это только нормально, что у такой прелестной женщины есть хахаль! Вспомни себя в ее возрасте!

– Лиза! – одернула подругу Августа Филипповна. – При ребенке!

– Я уже не ребенок!

– Ах ты господи!

– Бабуля, как что-то интересное, так я ребенок, а как что-то скучное до ужаса, так я уже большой, сознательный. Несправедливо!

– Молодец, Саня! – поддержала мальчишку Елизавета Марковна.