Рамирес зашел в комнату и выключил запись. Музыка утихла.

Эйвери включила свет.

Изначальное удивление Боулера переходило в негодование.

– Какого черта вы здесь делаете? – заорал он.

Ни капли не стесняясь своего полуобнаженного вида, он встал и направил оружие на Эйвери:

– У вас огромные проблемы, леди.

– Мы из полиции, – ответила она, показывая жетон. – Мы услышали крики, исходящие из Вашего дома. Дверь была открыта и мы вошли. Что Вы делаете?

– Это частная собственность, – сказал он. – Я могу делать здесь все, что захочу.

– Это какая-то церемония? – влез Рамирес.

– Пошли вон из моего дома!

– Нам нужно поговорить, – сказала Эйвери. – Сейчас. Накиньте что-нибудь.

Боулер бросил окровавленный нож на пол. Потом он неожиданно опустился на колени, поцеловал мертвого козла и что-то прошептал на другом языке.

– Что Вы сейчас сказали? – спросила Эйвери.

– Пошла ты, – огрызнулся он.

Как только Боулер надел рубашку и нижнее белье, он спросил:

– Как там вас зовут? Детектив Блэк? Ах, Блэк. Я знаю это имя. Вы же та коп из газет, верно? Что ж, могу предположить заголовок завтрашних газет: «Герой полиции уволен за взлом и незаконное проникновение». Как тебе это, Блэк?

Боулер привел их в другую комнату с кроватью и креслом.

«Он не прихрамывает», – заметила Эйвери.

Гарольд рухнул в кресло и развел руками.

– Итак, в чем дело? – спросил он. – Это по поводу штрафов за нарушение скорости? Мелочевка. У меня нет на это времени, понимаете? Хотите денег? В верхнем ящике этого комода их просто тонна. Берите и уходите. Вы только что убили целый месяц подготовки. Но сомневаюсь, что вы что-то об этом знаете.

– Чем Вы занимались? – спросила Эйвери.

– Я Бокор, – гордо сказал он и постучал по груди. – Жрец Вуду с усиленными духовными силами. Этого козла звали Фанни. Церемония посвящалась тому, чтобы сломать моих финансовых конкурентов и принести новую волну процветания в мой бизнес высоких технологий, предоставить всю возможную помощь. Сейчас боги будут очень рассержены. Вы понимаете, что я мог бы подать на вас в суд? Дайте подумать сколько же я потерял из-за вашей глупости.

Он постучал по подбородку и сделал вид, что думает.

– Это безумие, – ответил Рамирес. – Он в собственном доме убивает козла и хочет подать на нас в суд.

– В своем доме, – закричал Гарольд. – Это и есть главное. Я у себя дома. Я не нарушаю общественный порядок. Я не собираюсь продавать останки Фанни голодающим бродягам. Здесь нет ни капли жестокого обращения с животным. Я убил его быстро, в собственном доме, в целях проведения ритуала. Кто и нарушает сейчас закон, так это вы двое.

– Гарольд Боулер, – произнесла Эйвери. – Вы что-нибудь слышали о смерти Генриетты Венмеер?

– Да, слышал, – рассмеялся он. – Слишком слабо, слишком поздно. Я долгие годы пытался сделать так, чтобы эту сучку кто-нибудь грохнул. Использовал самую мощную магию. Но тогда я был новичком, – признался он. – Сделал кучу ошибок. А что не так?

Сердцебиение Эйвери участилось.

– Вы знали ее?

– Да, знал. Мне приходилось общаться с ней каждый раз, когда я хотел приобрести книгу. Это все равно, что работать с Гестапо. Половину наших встреч я ощущал себя полным идиотом. Я ненавидел ее. Вот и скатертью дорожка. Почему вы здесь? Неужели из-за Венмеер? – снова рассмеялся он. – Отлично. Думаете, я убил ее или замешан в этом?

– Где Вы находились в ночь убийства? – спросила Эйвери.

– Ох, ребята. Да это просто бесценно, – улыбнулся он. – Теперь вы считаете, что я убил ее! Кажется, вам и правда нужна помощь. Из всех людей вы выбрали именно меня. Да я плевать на нее хотел. Это было сто лет назад. Я не злопамятный. Я живу настоящим. Я могу рассказать о каждой ночи на этой неделе, – ответил Гарольд и начал перечислять лучшие рестораны Бостона. – Вы когда-нибудь пробовали перепелов в DuPovre? Хотя, конечно же нет. Они стоят дороже вашей зарплаты за неделю.

Он закинул ноги на подлокотник.

Нижняя часть его ноги обнажилась и показалась засохшая кровь. Также Эйвери обратила внимание на размер стопы.

«Восемь с половиной, максимум девять, – поняла она. – Это не наш парень».

Она сразу поняла, что Гарольд Боулер был полным придурком: он попытался подкупить их, чтобы они ушли, он в любом случае нарушил какой-то закон, убив животное в своем доме, но Эйвери не знала какой. Но, к сожалению, он не хромал, размер обуви был слишком мал, и его действительно не заботила Венмеер. Блэк попыталась с достоинством выйти из ситуации.

– Мы пришли к Вам, чтобы обсудить дело об убийстве, – сказала она. – Стекло у задней двери было разбито…

– Ох, отлично. То есть вы еще и окно мне разбили?

– Мы услышали крики, – продолжила Эйвери. – Решили, что это могло быть ограбление, поэтому мы с напарником вломились внутрь. Никто не отвечал на наш зов. Но Вы явно не тот человек, которого мы ищем.

– Да, но теперь я слежу за вами, Блэк, – ответил он, прищурив глаз и указав пальцем на Эйвери. – Вы попали под наблюдение.

Затерявшись среди толпы в центральном терминале Океанариума Новой Англии, он ощущал себя не в своей тарелке и куда более одиноким, чем когда оставался один. Он проехал сквозь стеклянный туннель, рассматривая всех рыб и других морских обитателей, плавающих в сверкающей голубой воде над головой.

Вокруг кричали и дети, и взрослые.

Он несколько раз терял из виду свою жертву. На самом деле, не было никакой необходимости следить за ней. Она пошла на свидание вслепую и он лишь выжидал время.

В одном из помещений аквариума находился бассейн, где люди могли потрогать скатов. Его жертва наслаждалась жизнью. Она была молода, только приближалась к тридцати. Довольно симпатичная девушка с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Ее спутник брызнул на нее водой. Она схватила его и рассмеялась. Но наблюдающий не мог смеяться. Эта сцена, наоборот, вызвала в нем злость, такую агрессию, что перед глазами снова появились красные круги и ему пришлось отвернуться к стене, чтобы медленно отдышаться, чему он научился на занятиях по медитации.

«Спокойнее», – прошептал он себе.

Он вспомнил тот момент. Ее узкий рот был закрыт, а глаза выражали лишь презрение и нетерпение. Все, что ему было нужно, так это помощь. А что он получил? Зазубренный ответ и указание встать в другую очередь.

«Она была проблемой, – думал он. – Не я. Теперь же она поможет мне все решить».