— Я еще не закончила, милорд.

— Хорошо, продолжайте.

— Я хочу такого мужа, сир, который не считал бы меня лишь послушной принадлежностью дома, не возражал бы против моих решений и не ограничивал свободу действий.

Маркиз удивленно поднял брови:

— И это лишний раз подтверждает, что мы должны посвятить весь сегодняшний день репетиции. Итак, — продолжал лорд Родгар, — что вы ответите, если король спросит вас о состоянии вашего хозяйства и о ваших делах?

— Уверяю вас, я смогу обо всем подробно рассказать ему.

Маркиз покачал головой:

— Нет, леди Аррадейл, вы должны притвориться несведущей в вопросах управления графством.

— Но тогда он поймет, что мне обязательно нужен управляющий делами!

— Король так или иначе придет к такому выводу, но любое проявление вами мужских качеств может не на шутку встревожить его.

Диана отвернулась.

— Вы правы. Я не стану делать этого.

Он коснулся пальцами ее щеки и снова повернул к себе.

— Надеюсь. А теперь попробуем еще раз…

* * *

К концу дня, когда они миновали Уэр и оставалось преодолеть последний этап до Лондона, Диана чувствовала себя окончательно измученной. Она готова была возненавидеть своего наставника, хотя видела, что он старался скрасить свои уроки ненавязчивой шуткой. Путешествие затянулось, так как пришлось остановиться в одной из деревень: ослабло крепление колеса кареты.

К раздражению и усталости Дианы примешивалась тревога. Если маркиз намеревался убедить ее, что ей предстоит пережить тяжелое испытание, возможный провал и последующие неприятности, то он преуспел в достижении поставленной цели.

Освещенная лучами заходящего солнца, она прикрыла рукой глаза.

— Милорд, мне кажется, вы отчаянно стремитесь жениться на мне, как обещали.

Он откинулся назад, и Диана подумала, что он, наверное, устал не меньше ее.

— Почему вы так думаете, леди Аррадейл?

— Вам удалось внушить мне, что я не справлюсь со своей ролью. А если так, то незачем понапрасну тратить силы, и мне остается только полагаться на ваше милосердие.

— У вас еще достаточно боевого духа.

Она повернулась и посмотрела в окно на ярко-розовое небо.

— Тем не менее вы убедили меня, что сражаться бесполезно.

— Существует много видов сражений и различные стратегии. Есть и такие виды оружия, которые обычному человеку трудно даже представить.

Диана взглянула на него.

— Вы считаете меня необычной?

— Не напрашивайтесь на комплименты. — Однако в его глазах мелькнула едва заметная улыбка.

— Иногда они необходимы мне.

— Вы, безусловно, необычная женщина, — сказал маркиз. — И именно это осложняет дело.

Диана засмеялась.

— Не могли бы вы позволить мне хоть ненадолго побыть такой, какая я есть, и не сдерживать своих желаний?

— Разумеется. Это совпадает и с моим желанием.

Она посмотрела на него и судорожно сглотнула.

Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке.

— Да, вы мне нравитесь именно такой — сильной, благородной, храброй. Надо смотреть правде в глаза. Однако, — он убрал руку, — у меня достаточно сил, чтобы побороть искушение.

Диана поймала его руку.

— У меня тоже… и потому нам нечего бояться. Поцелуйте меня.

Он не пытался высвободить руку.

— Но это опасно.

— Почему? Объясните.

— Разве вы никогда не знали поцелуя, который возбуждает и другие желания?

Она вздрогнула.

— Возможно…

— Думаю, нет.

— Почему?

— Иначе не стали бы рисковать сейчас.

— А вы испытывали?

— Полагаете, я сделан изо льда?

Конечно, он знал и, несомненно, уступал своим желаниям. Мужчине это позволительно.

— Я не могу больше довольствоваться крохами, — прошептала она.

— Искушение близится к концу. Послезавтра мы будем видеться лишь случайно. Нас ждут другие дела.

«Сафо, — со злостью подумала Диана. — Действительно ли эта женщина поехала на север?»

— Где я буду спать сегодня ночью?

— В Маллорен-Хаусе. Но не в смежных комнатах, — добавил он.

В его словах были и насмешка, и предупреждение.

— В таком случае один поцелуй сейчас не так уж и опасен?

— Дорогая леди Аррадейл, мы одни в закрытой карете. Это слишком рискованно.

— Мне это не кажется рискованным, потому что я умею держать себя в руках лучше, чем вы. — Она придвинулась, продолжая держать его руку, и слегка прижалась к нему, приподняв голову. — Клянусь честью, я не позволю вам взять меня силой, милорд.

Маркиз провел пальцем по ее губам.

— Как вы наивны. Это чуть больше, чем легкий флирт, но еще не обольщение.

— Так просветите же меня.

— Вам очень хочется узнать, с каким огнем вы играете… — Он обхватил ладонями голову Дианы и прильнул к ее губам.

Ее целовали и раньше, причем по-разному: и со страстным увлечением, и с намерением произвести впечатление, и с неистовым желанием получить удовольствие. Однако сейчас она вдруг поняла, что никогда прежде не знала настоящего поцелуя. Простого и искреннего.

У нее захватило дух и помутилось в голове.

Наконец ее веки дрогнули, она открыла глаза и взглянула на маркиза.

— Что это было?

Глупый вопрос. Конечно, поцелуй.

— Это был наш поцелуй. Теперь вы поняли, что это такое?

Она все еще не могла прийти в себя.

— Я поняла, что хочу большего.

— Знаю, — сказал маркиз и, мягко отстранив ее, усадил на прежнее место.

— Когда вы узнали?

— Когда массировал вам ноги.

— Мы могли бы стать любовниками. — Это вырвалось помимо ее воли.

Маркиз покачал головой:

— Этот огонь невозможно укротить. Он может поглотить нас, и потому мы никогда не должны позволять нашим страстям соединиться.

Диана закрыла лицо руками. Два пламени за стеклянными колпаками отдельных ламп. И так всю жизнь.

Карета остановилась. Маркиз открыл дверцу и вышел, Диана последовала за ним. Все шесть запряженных лошадей стояли, опустив головы, и едва держались на ногах. Кучер и конюх осматривали их.