Я подошел к окну. На улице уже стемнело, и дождевые капли блестели в оранжевом свете фонарей. Недавняя встреча с Кьянти напомнила мне не только о давно забытых тайнах черного блокнота, но и о поисках самого блокнота.

Где ты Соня? Смотришь ли ты тоже на блестящую стену дождя? Вспоминаешь ли обо мне?

Когда ты исчезла, я искал тебя, как помешанный. Ходил в твою школу, задавал вопросы всем подряд, как когда-то грозился. Но охрану почему-то не вызывали. Смотрели с жалостью и на все вопросы отвечали «нет». «Нет, мы ничего не знаем. Нет, нам неизвестно о каких-либо родственниках. Нет, никто нас не предупреждал о переезде».

Знакомая парочка Сониных друзей подошла сама. Мальчишки готовы были рассказать все, что знали. Да только знали они не больше моего. Я часами слонялся по окрестным дворам и рыночной площади и задавал свои бесконечные вопросы. Люди в лучшем случае пожимали плечами, в худшем — недвусмысленно намекали, чтобы я убирался подобру-поздорову. Никому не было дело до нищей пьянчужки и ее девчонки.

Мои поиски прекратила Миранда. Она решительно приперла меня к стене общежития, куда я приплелся после очередных безуспешных блужданий вокруг Сониного дома. Миранда, не особо стесняясь в выражениях (что вообще-то было ей не свойственно), объяснила, что если я вылечу из академии (что грозит мне в самой ближайшей перспективе), то придется вернуться в дом к отцу и наслаждаться непрерывной семейной идиллией. И это еще если мой папаша не решит сдать меня в лечебницу, поскольку веду я себя как буйно помешанный. Это кто угодно подтвердит.

Даже в своем тогдашнем состоянии я сообразил, что перспективы мне обрисованы вполне реалистично, и вполне вероятно, что так оно все и будет. И я остановился. И попытался исправить то, что еще можно было исправить — налег на учебу, подтянул успеваемость, начал следить за тем, что говорю и делаю.

Боль не пропала, но притаилась где-то глубоко внутри. Я старался не вспоминать, и мне это удавалось все чаще. Но сейчас Сонино лицо стояло перед глазами, как будто мы расстались только вчера. Я приложил ладонь к стеклу, представив, что Соня где-то далеко тоже прижала к окну свою руку, и мы почти касаемся друг друга.

Ден.

Я доложил Монтгомери, что у меня есть для него интересная информация, и он пригласил меня в свой кабинет. Там, не дожидаясь моего доклада он, начал рассказывать сам.

— Я копаю под твоего отца. Задействовал все свои связи, всех возможных информаторов. К сожалению, сведений о том, кто из Вершителей его прикрывает, я не нашел. Пока не нашел, — уточнил он, — приходится действовать очень осторожно. Я, конечно, стараюсь не выдавать своего интереса. Но я разговариваю с людьми, задаю вопросы. Это не может остаться незамеченным. Мы ступаем на тонкий лед. Кстати, некоторые из моих информаторов, получив задание, на связь больше не выходили. Надеюсь, им просто пока нечего сообщить. Не хотелось бы терять своих людей.

— Есть хоть какие-то результаты?

— Да, вот, — он протянул мне какой-то лист бумаги, — я подготовил специально для тебя. Это список людей, с которыми твой отец часто встречается, с кем ведет дела или вообще как-то пересекается по работе. Список, конечно, неполный, мы еще работаем…

Я положил листок на стол и принялся его бегло просматривать. На самом деле, я искал одно конкретное имя. И я его нашел. Магией подсветил фамилию в списке, затем сделать то же самое с копиями отчетов разведки и молча протянул все это обратно Монтгомери. Тот, уже догадавшись, что увидит сейчас нечто интересное, взял бумаги и внимательно изучил их. Затем вскочил со стула и стремительно подошел к окну, видимо не в силах оставаться на месте. Когда он повернулся ко мне, в его глазах плескалось торжество.

— Мы нашли его, Ден. Мы его нашли!

Видя, какой азарт переполняет друга, я только сейчас задумался, как сильно это дело задевает его лично, как важно для Мэла уничтожить человека, посягнувшего на благополучие его семьи. Что касается меня, то я чувствовал лишь усталость. Я только сейчас осознал, что мой отец действительно не просто убийца, но и государственный преступник, участвующий в заговоре против короны. И со злой иронией порадовался, что успел развестись, и теперь, если что, до меня никому нет дела.

А Мэл, между тем, продолжал строить планы, — Я сейчас же подниму всю информацию по Флэггу, подключим Кьянти, но это сейчас не главное. Надо искать выход на верхушку Темных. У нас достаточно информации, чтобы вести переговоры.

Я лишь пожал плечами. Заговорщиков я вычислил, а дальше пусть решает Монтгомери.

Какими каналами пользовался Мэл, чтобы добиться желаемого, я уже никогда не узнаю. Но буквально через несколько дней встреча с Вершителями была назначена.

— Согласно договоренности, мы перемещаемся порталом, — объяснял мне Мэл, поблескивая глазами в нетерпении, — у нас есть координаты точки перехода, и в определенное время мы должны туда прибыть. Там нас встретят и доставят на место.

— Почему так сложно? — удивился я.

— Все дома и помещения, принадлежащие Темным, скрыты мороком. Никто не умеет прятать так, как Вершители. Самим нам туда просто не попасть.

Я продолжал сомневаться. Вся ситуация мне откровенно не нравилось. Но Мэл кипел энтузиазмом и не желал слушать возражений.

В назначенное время, он открыл портал и без промедления шагнул внутрь. Я же потратил несколько секунд на создание щита, укрывшего нас, когда мы появились в обусловленной точке. Эта предосторожность оказалось совсем не лишней, так как в нас тут же полетели файерболы и атакующие заклинания. Удерживая щит, я с отвращением огляделся.

Мы оказались в каком-то забытом всеми богами месте. Цивилизация давно уползла отсюда, обронив по дороге лишь несколько покосившихся, до половины вросших в землю домов. Эти деревянные развалины торчали гнилыми зубьями на поверхности, пока их корни неуклонно разлагались где-то в преддверии преисподней.

Редкие деревья росли самым причудливым образом, неестественно изгибаясь и шевелясь на ветру, как волосы медузы горгоны. Неосторожно шагнув вперед, я чуть не полетел в глубокую яму, доверху наполненную костями и черепами крупнорогатого скота. Земля местами дымилась. Возможно, прямо под нашими ногами все еще тлели подземные пожары, и все вокруг пропиталось их ядовитыми испарениями.

— Какого черта! — Мэл начал отбиваться, пытаясь определить, откуда идет атака. Я тоже активировал все новые заклинания, вспоминая наши тренировки на полигоне. Перед нами, будто из воздуха, возникла фигура в темном одеянии. Мэлл кинул в нее файербол, но фигура лишь плавно сдвинулась в сторону. А на ее месте возникла еще одна. Мы атаковали их вдвоем, но противники лишь множились, и вот они уже образовали круг. Круг начал плавно перемещаться. Люди в черном, как будто плыли над землей, кружась в дьявольском хороводе.

Я почувствовала дурноту и головокружение. Появился невыносимый запах гари и гниения. Мысли путались, и я с трудом оставался в сознании, продолжая по инерции атаковать. Вдруг послышался протяжный заунывный волчий вой. Зверю тут же ответили другие голоса. Создавалось впечатление, что волки берут нас в кольцо.