– Вот тут, смотри! – Женька указала под ноги в кучу бумаг.

А когда Сашка наклонился, радостно припечатала ему на лоб «II сорт».

– Ты что?! Ты за что мне в лоб дала? – растерялся тот.

– Я случайно рукой махнула, извини, – потупилась Женька, сдерживая смех.

– Ничего тут нет путного. Чего зря зовешь-то? – рассердился Сашка и вышел.

А Женька снова стала копаться в ящиках стола, старательно прислушиваясь. Через несколько минут раздалось:

– Уа-ха-ха! Эй, второсортный, помоги-ка мне шкаф подвинуть. За него что-то завалилось.

– Кто второсортный?!

И все заглушил Лешкин смех.

А потом он влетел в кабинет:

– Ты здесь?! Шлепни мне «первый сорт»!

– Легко! – согласилась Женька и оттиснула ему на лбу «III сорт».

– Женька, я тебя!.. – влетел Сашка и, увидев Лешку, схватился за живот: – А ты что-то вообще сортом не вышел!

– Я первосортный супергерой!

– В зеркало посмотри!

А потом они оба скрутили умирающую от хохота Женьку и пропечатали ее некондицией – «неконд».

– Ладно, мне тут надоело, – отсмеявшись, заявил Лешка, – пошли в цеха!

Вышли из конторы на улицу.

Здания производственных цехов были легко узнаваемы: они были огромные, а окна в них были под самой крышей. «Если двери закрыты – не залезешь…» – мелькнуло в голове у Женьки, но двери – точнее, огромные ворота – оказались открыты.

– Где тут выключатель? – с умным видом поинтересовался Лешка, но, сколько бы они ни светили на стены фонариками, выключателя не нашли.

– Может быть, тут какой-то общий рубильник? – предположила Женька. Но и его найти не удалось.

Впрочем, более или менее все было видно и без света – хватало того, что попадал в окна. И первое, что они увидели, были огромные стеллажи с продукцией комбината: с одной стороны – одинаковые, как две капли воды, горшки для растений, с другой – миски. Женька взяла одну и грустно вздохнула:

– Необожженная. Эх, была бы у меня дома печь для обжига!..

– И че бы ты делала с тысячью горшков? – спросил Лешка, убегая вперед: его это не интересовало.

– Не расстраивайся, – сказал Сашка, – тут на комбинате магазин раньше был, где готовой продукцией торговали. Зайдем на обратном пути – может, там что осталось.

Но Женька уже неслась дальше наперегонки с братом.

Первый цех проскочили насквозь: в нем только и было что необожженная продукция. Через коридор вышли в следующий. Там тянулись в полумраке длинные черные ленты транспортеров.

– Здесь сидели тетеньки, которые расписывали посуду глазурью. Лента двигалась, к ним подплывала очередная кружка или миска… – пояснил Сашка.

Женька хотела было влезть на механизм, но поскользнулась, передумала и теперь шла дальше, старательно глядя под ноги. В этом цеху, видимо, протекала крыша, потому что на полу попадались предательски замерзшие лужи.

– Эй, народ! Сюда! – откуда-то из темноты крикнул Лешка, и Женька с Сашкой вошли в следующий цех.

Здесь были навалены огромные кучи глины. Чуть поодаль стояли какие-то цистерны. А в бетонном полу были выбиты ямы-ванны, и там, уже жидкая, тоже плавала глина.

– Прикиньте, если туда сигануть, точняк засосет как в болото! – сообщил Лешка, стоя на самом ее краю.

– Не поскользнись, герой! Отошел бы ты в сторону, – предостерег Сашка.

– Сам смотри не навернись! – возмутился тот и попытался то ли в шутку, то ли всерьез столкнуть друга в глиняную ванну.

Женька же, давно привыкшая к мальчишеским потасовкам, не обратила на них ни малейшего внимания: она прислушивалась. Ей послышался какой-то звук, которого до этого не было…

– А вот воды здесь быть не должно: здесь не отапливается, и температура должна быть как на улице, минусовая, – вдруг сказал Сашка.

Женька тут же заметила, что она машинально разматывает шарф, потому что ей стало жарко…

– Тсс! – Сашка приложил палец к губам, хотя все и так молчали.

Наверху под потолком свистел ветер – наверное, где-то в окнах не хватало стекол. Свет из них падал только в центр цеха, а у стен прочно обосновался мрак; дальний конец помещения и вовсе терялся в темноте. И там, в этой темноте, что-то шуршало и потрескивало; откуда-то капала вода… И вообще здесь было как-то гораздо мрачнее и неуютнее…

– Вам не кажется, что здесь кто-то есть кроме нас? – спросил Сашка.

Среди всех звуков заброшенного пустого цеха все явственнее проступал один: тяжелые, неторопливые шаги, сопровождаемые мрачным гулким эхом.

Это были именно человеческие шаги – то ли в дальнем краю цеха, то ли в одном из примыкающих коридоров. Теперь как вкопанные стояли все трое, на всякий случай погасив фонари. Но все быстро стихло.

– Шаги или показалось? – с интересом спросила Женька. – Тут столько всяких звуков…

Лешка хотел было сказать что-то бодрое и хвастливое, как вдруг глина в яме-ванне, около которой они стояли, с шумом запузырилась. И он тут же, ойкнув, отпрыгнул от края.

– Герой, – ухмыльнулась Женька.

– Я просто не ожидал!

– А глина тоже должна быть мерзлой, – заметил Сашка.

– Да ну ее, эту глину, – отмахнулся Лешка. – И вообще, че вы перепугались-то? Все нормуль, хорош раздупляться, айда дальше!

Но только он хотел решительно рвануть дальше по цеху, как снова послышались шаги. Только ближе. И громче. Как будто к ним, шаркая и подволакивая ноги, шел кто-то огромный, тяжелый. Все трое непроизвольно попятились… Женьке вдруг на секунду показалось, что вот сейчас прямо из коридора выйдет сторож метра два ростом и почему-то с топором…

С неприятным звуком с кучи глины отвалился комок и сполз в яму-ванну, которая тут же поглотила его, снова пойдя пузырями…

– Это сторож! – вдруг заорал Лешка, скомандовал «Бежим!» и первый рванул в обход глины к воротам. Ворота оказались заперты.

Ни слова не говоря, он припустил в противоположный конец цеха, потом свернул в какой-то коридор. Женьке с Сашкой ничего не осталось, как нестись сломя голову вслед за ним. В конце концов они все трое вылетели к очередным запертым воротам в очередном цехе. Шаги остались где-то позади, но сторож, который наверняка лучше их ориентировался в комбинатовском лабиринте, мог появиться в любую минуту.

– И куда нам теперь? – шепотом спросила Женька.

– Сама и думай! Ты нас сюда притащила! «Охрану сняли, охрану сняли!» Поймает нас сторож – уроет, да еще и предкам заложит! – огрызнулся Лешка.

– Не ори! Чего ты паникуешь-то? Нас еще никто не поймал! Сашка, ты же здесь был, куда нам бежать?!