каждого из нас, медсестра спросила:

– Кто будет его сопровождать?

– Я.

Я насквозь промокла, я чувствовала себя выжатой, как лимон, но встала и решительно тряхнула хвостом. После того утреннего разговора с Оливером я чувствовала связь между нами и была уверена, что имею большее право, чем кто-либо, ехать с ним. Даже Лиза и Рик, которых Оливер знал дольше.

– Конечно, поезжай, – согласился Рик.

– Будь на связи, пожалуйста, – прошептала Лиза.

Я стянула мокрую ветровку, накинула куртку для официальных выходов и зашагала следом за санитарами. Дождь все еще шел, но буря прекратилась и ушла куда-то в глубину острова. Я запрыгнула в медицинский фургон и села напротив носилок Оливера. Тот сильно побледнел, мне даже показалось, позеленел, но я отринула от себя эту мысль. Нет! Оливер не может умереть! Он справится с ядом!

Машина рванула с места. Оливер что-то пробормотал, шевельнул пальцами на правой руке. Я с болью в сердце посмотрела на него. Это я виновата! Уничтожь я четвертый храм, наг не был бы таким ловким и не ранил бы Оливера… Но нет: я, видите ли, валялась на песке из-за того, что у меня кружилась голова.

Я вздрогнула. Я вспомнила Алиру. Оливер сказал, у Алиры в тот роковой день закружилась голова, и она упала в обморок. Точь-в-точь как я! Разница лишь в том, что наг напал на нее, а на меня – нет. Поэтому я выжила. Или, может, потому что вовремя подоспел Оливер (на этот раз действительно вовремя) и убил нага?

Не знаю… Одно ясно точно: Оливер не хотел повторения такого же сценария, как с Алирой, и потому бросился мне на помощь. Я сжала зубы, они скрипнули. Что со мной происходит? Почему мою предшественницу звали так же, как меня? Оливер сказал, мы даже внешне были похожи…

И еще кое-что: мне надо подумать о смене работы. Да, вот так. Я не хочу на следующем бое с нагами свалиться в обморок и вынудить Оливера спасать меня. Нет, я не имею права рисковать их жизнями из-за странностей в своем здоровье! Но… не сейчас. Я не буду думать об этом сейчас – к тому же, может, это был единичный приступ.

Через полчаса мы уже были в больнице. Помню белые халаты, шорох тапок по гладкому полу, прохладную приемную. Кажется, мне дали чашку горячего чая. Потом я долго сидела перед дверью, в которую завезли Оливера, и пялилась в полоску под ней. Там то и дело мелькали тени, слышалась возня. Я сцепила руки в замок и до боли сжала зубы.

Затем в коридоре послышались тяжелые шаги, и я увидела знакомую долговязую фигуру куратора Миранда. Заметив меня, он встрепенулся и решительно зашагал ко мне. Привычный серый плащ эффектно развевается, ботинки сверкают, волосы аккуратно прилизаны гелем.

– Эм… Лиза, кажется? – обратился ко мне куратор Миранд.

– Вообще-то Элира, – ответила я.

Куратор был у каждой команды защитников. Больше всего с ними контактировали лидеры команд, поэтому куратор Миранд знал всех лидеров своих участков, но всегда путал имена рядовых сотрудников – таких, как я. Ему было под тридцать, он всегда носил аккуратные плащи, был гладко выбритым и напомаженным. И ужасно забывчивым. В подчинении у него находились берега с №9 по №16, в который, понятное дело, входили и мы.

– Ах да, Элира, прошу прощения, – куратор Миранд ткнул в сторону двери. – Как там Оливер?

– Пока неизвестно, – вздохнула я.

Чем занимались кураторы? Это были руководители лидеров, и они управляли нами. Кураторы считались официальными представителями Защитного департамента: они контролировали нашу работу, проводили аудиты, принимали у лидеров заказы на патроны и амуницию и занимались бесконечной бумажной волокитой. Не знаю, я не особо разбираюсь в их работе. Что могу сказать точно, так это то, что каждый куратор в прошлом был защитником и свое место заслужил по праву.

– Вот как, – пробормотал куратор Миранд и прошелся туда-сюда в своих сверкающих туфлях. – Ник рассказал мне вкратце о ситуации на берегу двенадцать. – Он присел рядом. – Пока мы ждем, расскажи мне поподробнее.

Под «Ником» он конечно имел в виду Рика, но я не стала его поправлять и принялась рассказывать. Я умолчала лишь о том, что мне стало плохо, и тут же внутренне себе оправдала: это единичный случай, нечего куратору Миранду знать ненужных подробностей, которые наверняка никогда не повторятся.

После того, как я закончила, куратор Миранд задумался, и между его бровей пролегла глубокая морщинка. Взгляд его застыл на двери напротив.

– Элира, ты что тут делаешь? О, здравствуйте, куратор Миранд…

Я подняла глаза и увидела Ласа. На нем были потертые джинсы и бирюзовая куртка с номером «14». Он, видимо, хотел стремительно пройти мимо нас по коридору, но заметил меня. Я вспомнила, что в этой же больнице лежит Лия.

– Здравствуй, Лас, – кивнул ему куратор Миранд. – Как там Мия?

– С Лией все так же, – отозвался Лас. – А что случилось? – Он встревожено посмотрел на меня.

– Я могу рассказать? – неуверенно спросила я у куратора Миранда, а тот махнул рукой и вновь в задумчивости уставился на дверь, за которой лежал Оливер. Я поднялась, и мы с Ласом пошли дальше по коридору.

По дороге к палате Лии я рассказала ему, что случилось. Когда я говорила это же самое куратору Миранду, мой голос не дрогнул ни разу, а тут, стоило начать, как к глазам подкатили слезы. К счастью, мы не стояли с Ласом друг напротив друга, и потому я мужественно справилась со слезами, а дрогнувший голос замаскировала под звук шагов. Про то, что мне стало плохо, я не упомянула – думала, скажу потом, если это действительно будет нужно.

Мы остановились перед дверью палаты – видимо, именно здесь лежала Лия. Лас повернулся ко мне и уверенно произнес:

– Не переживай, Элира. Оливер – крепкий орешек, он справится. Подумай сама: яд каких-то змеюг способен его убить? Чушь! – На его лице промелькнула светлая ободряющая улыбка.

От такой его уверенности я ощутила надежду. В самом деле – чего это я? Оливеру, в конце концов, только семнадцать лет, а не тридцать! Яд нагов для такого молодого организма – не проблема. Но… но… у меня возникло воспоминание: Оливер со слезами рассказывает о смерти Алиры. Алира умерла от яда нагов, хотя ей было всего пятнадцать, а яд даже не попал на открытую рану.

– Тем более, ты оперативно оказала ему первую помощь, – продолжил Лас. – Ты сказала, что сразу промыла рану зельем Ронди? Значит, все точно будет хорошо. Ты просто молодец,