В этот момент дверь ее камеры медленно открылась и на пороге возник силуэт самца. Да-а-а, это был очень неплохой экземпляр. Высокий, с узкой талией и тяжелыми, сильными плечами. Может, несколько грузноват в верхней части тела, но… от такого можно ожидать не только здорового потомства, но и… удовольствия в процессе. Во всяком случае, Властелины иногда выдавали отличившимся Сестрам подобных самцов в награду. Правда, они долго не выдерживали… Впрочем, какой самец может долго выдерживать темперамент Сестры? Самцы так слабы и трусливы! Но этот самец был один. И, похоже, он не боялся. Вот тупица. Камея подобралась. Этот глупый самец не закрыл дверь, значит…

— Не стоит…

Камея замерла. Что он имеет в виду? Неужели ее намерения так явственно написаны на ее лице, что понятны даже самцу? Между тем самец неторопливым движением выудил из кармана серебристый пеналец, открутил крышечку, вытащил из нее толстенький цилиндрик, который Дикие называли сигарой, покрутил между пальцами, разминая, а другой рукой одновременно доставая из кармана пиджака гильотинку. Камея несколько мгновений послушно пялилась на то, как этот тип аккуратно отрезает кончик, затем раскуривает сигару и, слегка втянув ароматный дым, ловко выпускает изо рта колечко, и стремительно метнулась к распахнутой двери…

Когда она пришла в себя, голова болела не так сильно, как в первый раз. Дверь была по-прежнему закрыта, а в камере (а она теперь уже совершенно не сомневалась в том, что это камера) было абсолютно пусто. И если бы не легкий запах табака, то Камее показалось бы, что самец ей привиделся. Но запах — вот он, никуда не делся. Значит, самец был. Древнее проклятие, что же это ее так приложило? Она бросилась к распахнутой двери, а затем… Самец не мог успеть перехватить ее рывок. Вообще ни один Дикий не смог бы это сделать. Для их восприятия она была слишком быстрой. Хотя кто-то же был там на крыше? Кто-то швырявший куски дюропласта (а это материал, совершенно не приспособленный для того, чтобы его швырять) с такой убийственной силой и точностью, что большинство Сестер атаки даже не успели ничего понять.

В этот момент дверь снова медленно открылась. На пороге стоял все тот же самец. Без сигары. В руке он держал легкий стул из гнутых металлических труб с пластиковым сиденьем. Окинув ее спокойным взглядом, он вошел внутрь и, демонстративно сделав три шага в сторону от двери, поставил стул спинкой вперед и уселся на него верхом, сложив руки на спинке:

— Ты можешь попробовать еще раз, но… в этом случае ты меня сильно разочаруешь.

Камея воткнула в него напряженный взгляд. Неужели?.. Она облизала враз пересохшие губы. О древнее проклятие! Неужели все легенды ОБ ЭТОМ были правдой?

— Кто ты?

Саме… (о Создатели, у нее как-то язык не поворачивался назвать его самцом), сидящий перед ней, пожал плечами.

— Откуда я знаю, как меня называют в ВАШИХ сказках? А вот ваши… Создатели обычно зовут меня Пришедший После. Естественно, те из них, кто верит в то, что я существую. — Он усмехнулся. — Впрочем, сегодня верят уже все.

— П-п-очему? — Камее с трудом удалось задать этот вопрос, потому что ее губы одеревенели. Это было… невероятно. Древнее проклятие — не только ругательство! Оно существует!! Все, о чем ей говорили учителя и воспитатели, то есть те, кого она и ее сестры считали почти богами, просто ей лгали…

— Потому что четыре месяца назад мой инвани в честной схватке уничтожил пятнадцать ингомана.

Камея вздрогнула. Нет, ее поразил не столько сам факт, что сидящий перед ней… (кто? как его именовать?) уничтожил пятнадцать(!) Создателей, сколько то, что он воспользовался для объяснений словами языка Создателей. Инвани — предыдущее воплощение, или, скажем так, молодая и сильно отличающаяся от меня сегодняшнего ипостась нынешнего, ингомана — всемогущая и неуничтожимая, боевая ипостась Создателей. Сама эта фраза несла в себе парадокс. Ингомана — всемогущие и неуничтожимые. Как можно уничтожить неуничтожимое? А для того, чтобы говорить о себе прошлом как об инвани, надо прожить сотни или скорее тысячи сол-циклов. Но она почему-то чувствовала, что сидящий перед ней говорит правду. О-о, сейчас она это чувствовала очень хорошо. Древнее прок… о, нет, теперь никак нельзя употреблять это ругательство, потому что его зримое воплощение — вот оно, сидит прямо перед ней, облокотившись на тощую спинку стульчика, и прищурясь смотрит на нее:

— Ну что, поговорим?

Камея осторожно подтянула ноги к животу, перекатившись на бок, села и обхватила колени руками.

— Что вы хотите узнать, господин?

Самец слегка поморщился:

— Я не господин тебе.

Камея согласно наклонила голову:

— Это так, но вы равны по статусу моим господам, и я обязана оказывать вам необходимое уважение.

— Кому?

Камея замерла. Глаза сидящего перед ней смотрели спокойно и даже слегка насмешливо.

— Я не поняла, господин?

— Кому необходимо твое уважение? Тебе самой?

Камея озадаченно помолчала, затем осторожно кивнула:

— Д-да, господин.

— Ну тогда можешь оказывать, — милостиво разрешил собеседник. — Итак, ты готова отвечать на мои вопросы?

Камея напряглась:

— В той мере, в которой это не будет испытанием моей верности.

Собеседник негромко рассмеялся:

— Боже мой, не говори мне, что ты никогда не слышала об исирати.

Камея поникла. Исирати — искусство познания истины. Низший для Высшего суть открытая книга. Для того чтобы познать истину, совершенно не обязательно, чтобы Низший правдиво отвечал на заданные ему вопросы. По большому счету, не обязательно даже, чтобы Низший вообще отвечал. Если ты умеешь правильно формулировать вопросы, то всегда можешь получить на них необходимые ответы. Для этого достаточно отследить реакцию Низшего — потоотделение, частоту дыхания, тремоляцию век и пальцев рук и еще многое-многое другое. Сама Камея могла отслеживать двенадцать параметров, а рядовая Сестра атаки — не менее пяти.

Впрочем, подобный метод требовал достаточного времени, большого опыта и особого таланта, так что рядовые Сестры им не особо злоупотребляли, предпочитая обычные пытки.

— Итак, ты рискнешь мне врать?

Камея опустила голову:

— Нет, господин.

— Тогда первый вопрос…

Спустя полчаса Камея в полной мере осознала, что ощущает долька лимона, которую тщательно выжали в чашку с чаем. Сидящий перед ней не дал ей ни единого шанса сохранить верность Властелинам. Любая попытка… нет, не солгать, а просто недостаточно точно ответить на вопрос или прикрыться незнанием вызывала мгновенную реакцию. Несмотря на то что за все время допроса он не притронулся к ней и пальцем, Камея почти физически ощущала, как он выкручивает ей руки и сжимает голову в тиски, заставляя с каждым ответом все больше и больше предавать Властелинов.