Тихо щелкнула сломанная ветка. Я вздрогнула, оборачиваясь, – Ветер стоял в нескольких шагах в стороне, сжимая в руках мою сумку и смущенно переминаясь с ноги на ногу. Встретив мой взгляд, он смутился еще сильнее, так что на бледных щеках проступили яркие пятна румянца.

– Я не хотел вам помешать… Простите. – Я уже открыла рот, чтобы успокоить паренька – вроде ничего криминального не случилось, так что не страшно, но взгляд Ветра посерьезнел. – Для вас ведь это было слишком… личное.

Похоже, на лице у меня в очередной раз все написано настолько явно, что даже тринадцатилетнему подростку ничего не стоит угадать, что творится в душе. Пора с этим что-то делать, а то королева с «говорящим» лицом – находка не только для шпиона, но и для тех высокопоставленных вельмож, которым не очень-то и нравится мое правление. Наивно было бы ожидать, чтобы меня приняли все министры в Совете Андариона, некоторые из них всерьез считают, что истинная королева – это только меч и щит небесного государства, айранит-талисман одноразового использования, а политика и власть должны в определенной мере делиться между членами Совета. И кое-кто был неприятно удивлен, когда я попыталась действительно править, а не просто наслаждаться роскошной жизнью, не глядя подписывая составленные Советом указы. Вот еще одна причина, по которой я не стремилась обратно в Снежный дворец: придется в очередной раз спорить с министрами, убеждая их в том, что неопытный правитель – тоже правитель. И хвала Всевышнему, что во время таких споров на моей стороне были Данте, Хэлириан, министр просвещения и начальник тайной службы за границей, без их поддержки у меня вряд ли что-нибудь вообще получилось бы.

Я глубоко вздохнула, отгоняя непрошеные мысли, а Данте отодвинулся, прислушиваясь к тишине, в которой уже угадывались отзвуки звонкого голоса дриады, ведущей наших спутников на «земляные работы».

– Ветер, помоги мне перевязать нашу героиню. А могилу той твари пусть «добровольцы» откапывают, – улыбнулся аватар.

Меня усадили на сложенный в несколько раз Ветров плащ, на плечи набросили куртку, подобранную бывшим учеником мага, после чего Данте принялся расшнуровывать туго затянутый манжет левого рукава. Я же смиренно сидела, не вмешиваясь в процесс перевязки и наблюдая за тем, как хрупкая дриада «строит» простых деревенских мужичков с одной лопатой на всех, побуждая их к откапыванию гроба еретницы. В конце концов, выбор пал на Веселка, и тот, матерясь вперемешку с заговорами, принялся аккуратно разбрасывать с помощью лопаты ковер палой листвы, стараясь не трогать вбитого в землю меча.

– А вы тут как? – Ланнан подошла ближе, разглядывая мою руку, с которой Данте аккуратно срезал пропитавшиеся кровью бинты. – Ох ты…

Дриада негромко выругалась, Данте тихо что-то прошипел, а я старалась не смотреть на то, что получилось в результате моей стычки с аватаром. И так знала, что края раны разошлись и рука выглядит по меньшей мере нелицеприятно. Во всяком случае, Ветер, протягивавший Данте чистую полоску ткани и заживляющий бальзам, побледнел и отвернулся.

Похоже, и правда все настолько нерадостно.

– Госпожа ведунья, тут доски деревянные!

Я покосилась на бледных крестьян, которые разом шарахнулись от неглубокой ямы, крестясь и бормоча не то молитвы, не то заговоры. Ланнан затянула узел на свежей повязке и поднялась.

– Ну что, пошли посмотрим?

– Да на что там смотреть… – пробормотала я, поднимаясь на ноги с помощью Данте и, кое-как натянув куртку, подошла ближе к наполовину раскопанной могиле.

Веселок копал около лезвия меча, и там, где клинок из гномьей стали пробил гнилые доски, расплылось темное пятно, будто от крови. А на три вершка выше, там, где в доске гроба была небольшая дырка от выпавшего гнилого сучка, виднелся широко раскрытый, мутный глаз еретницы. Меня передернуло, к горлу подкатил неприятный ком.

– Надо эту тварь сжечь, – шумно выдохнула Ланнан, старясь не подходить близко к могиле.

Я ее понимала. Она дитя Древа, ее магия – это магия природы, магия жизни. И на нежить она реагирует примерно так же, как я на разлагающийся труп, подсунутый под нос. То есть с трудом сдерживая омерзение и тошноту.

– Не вопрос, – на моей правой ладони разросся лепесток ярко-синего пламени, рассыпающий вокруг жгучие белые искры. – Данте, по моей команде выдергиваешь меч. Остальным сделать два шага назад.

Приятно, когда тебя слушаются беспрекословно.

Аватар взялся за оплетенную темной кожей рукоять меча и, когда я кивнула, выдернул его из полусгнившего гроба. Мутный глаз еретницы задергался, но синее пламя с моей ладони уже пролилось жгучим потоком в яму, заполняя ее, как вода заполняет чашу.

От визга еретницы заложило уши, ставшее белесым пламя взметнулось столбом в полтора моих роста, обдав жаром, и почти сразу же опало, оставив после себя лишь мелкий сероватый пепел на дне опустевшей могилы. Я стряхнула с ладони остатки заклинания и посмотрела в сторону бледных крестьян.

– Ну что встали – закапывайте, опасности больше нет. И поехали дальше. Надеюсь, что лошади вместе с телегами никуда не делись.

Ветер поднял с земли свой плащ, отряхнул от налипших на добротную шерсть листьев и улыбнулся:

– Поработать твоим оруженосцем?

Я посмотрела на свой меч, который паренек осторожно держал в руках, и кивнула. Пусть. Надеюсь, что он мне сегодня уже не понадобится.

Ученик мага осторожно вложил меч в ножны и, кое-как нацепив на себя, с донельзя гордым и довольным видом подошел и встал рядом, наблюдая за тем, как наши попутчики закидывают землей опустевшую могилу еретницы. Если Лексей Вестников возьмет Ветра к себе учеником, этот клинок я ему подарю. В конце концов, ведун без меча – что птица без хвоста. На первый взгляд ничего страшного, а как дойдет до драки, неизвестно, как дело обернется…

Костер путника ярко горел, время от времени выстреливая в стылое осеннее небо снопы жгучих оранжевых искр. Осиновые дрова разгорались медленно и неохотно, огонь то и дело плевался мелкими угольками и недовольно потрескивал, распространяя вокруг неровный золотисто-оранжевый свет и столь необходимое холодной ночью тепло. Две телеги и подвода были поставлены кругом, лошади привязаны чуть поодаль… Тишина и почти идиллия, только от промозглого холода не спасают ни куртка, ни костер, ни мешки с мехами, хотя на них спать, разумеется, на порядок уютнее, чем на лапнике, покрытом одеялом. На мой взгляд, самое мерзкое время для путешествия – погода нестабильная, то дождь, то снег, оттепели чередуются с заморозками, а студеные ночи могут соседствовать с теплыми днями. Непонятно, на что рассчитывать, что брать с собой в дорогу – не то непромокаемый плащ, не то зимнюю куртку.

Я лежала в телеге на мешках с мехом, завернутая в одеяло, и безучастно смотрела в непроглядную черноту неба. Рядом со мной тихо посапывал мальчишка, зарывшийся в меха так, что оттуда выглядывала только его темноволосая голова, а ко мне сон не шел. Из головы никак не выходила оставшаяся в Серебряном Лесу Ревилиэль, душу грызла совесть из-за того, что я вместо разворачивания поиска проклявшего ее ведуна спешу к наставнику, чтобы узнать, как можно обойти судьбу. Попытки оправдать себя – ведь ведуна ищет еще и Ритан, а уж дракон-хранитель своего не упустит – раз за разом проваливались с треском. Что с того, что у Вильи время почти не ограничено, а у Данте его осталось только до первого снега? Что на руках у меня оказался ведун-недоучка не то тринадцати, не то пятнадцати лет от роду, которого необходимо пристроить к хорошему наставнику, поскольку потенциал у мальчишки неплохой, да и пойти ему больше пока некуда, а отдавать его в ученики кому попало не позволяет чувство собственного достоинства?