На третий учебный день Джейк ставит свой обеденный поднос напротив нас с Авророй, и мое сердце пропускает удар. Так случается каждый раз, когда появляется Джейк.

А так как он живет в том же подъезде Хабернакера (на два этажа выше), мое бедное сердце часто тренируется. Я выяснила, что, если оставлю нашу дверь открытой, он заглянет по пути, чтобы сказать «привет».

– Джейк, – говорит Аврора еще до того, как он успевает сесть. – Мы идем на концерт-презентацию после обеда. Пойдешь с нами? – Тон, которым она говорит, предполагает, что он скажет «да». Аврора не нервничает рядом с Джейком, как я.

– Почему бы и нет, – говорит он. Сегодня у него на футболке два треугольника. Один из них говорит «Ты такой тупой» другому.

– Рейчел хочет подмазаться к кружку пения, – добавляет она. – Почему говорят «подмазаться»?

Он пожимает плечами.

– Это должно называться «поцелуй их в задницу и надейся, что тебя выберут».

– Прослушивания начнутся через неделю, – говорю я, чувствуя, как сжимается все в желудке. – Я не готова.

– Конечно, готова, – говорит он, поднимая вилку и накручивая на нее пасту. – Тебя не стошнит при всех. Так случается только на шоу «Идеальный голос»[9].

Телефон звякает у меня в кармане, я достаю его. «Пережила первые 72 часа?» – написал мой отец.

Набираю в ответ: «Разобрала вещи. Нашла все кабинеты. Аврора = хорошие люди. Ты как?»

«Ресторан. Прогулка. Буррито = фу. Риелтор = хорошие люди».

Я: «Клево. Обедаю с друзьями. Пора идти».

Фредерик: «Обед с друзьями. Как беспечно. Противоположность – печно, а такого слова нет».

Я улыбаюсь экрану. «Ждал подходящего случая, да?»

Фредерик: «: D».

– Что забавного? – спрашивает Джейк.

– Отец шутит, – говорю я, убирая телефон.

– Вы слышали? – восклицает Аврора. – Он хочет найти дом в Клэйборне, чтобы быть поближе к Рейчел.

Я опустошаю банку диетической колы и комментирую:

– Отец года, восемнадцать лет подряд.

Если бы они только знали.

* * *

– Какая толпа, – говорю я, когда зал заполняется перед концертом. В Клэйборне, или в КПреп, как называет школу Джейк, восемь музыкальных кружков. И похоже, что все в кампусе пришли поглазеть.

– Музыка здесь – важное дело, – говорит Джейк. – А группа а капелла – на вершине пищевой цепочки. Мне раньше нравилась а капелла, но Придурок все испортил.

Свет гаснет, когда джаз-группа выходит на сцену. Преподаватель в красном сатиновом смокинге и с собранными в пучок волосами быстро кланяется под аплодисменты. Затем он поворачивается к своей группе, поднимает руки и начинает считать:

– Один. Два. И один, два, три, четыре…

Группа начинает наигрывать живой, сложный мотив, который ни одна группа в истории моей школы в Орландо не осилила бы. Я не знаю ничего о джазе, но для моих ушей они звучат так, будто уже готовы выступать в Линкольн-центре.

Если тут все музыкальные группы так хороши, мне конец.

После джаза выходит хор, все сорок человек. Они поют школьный гимн в гармонии на четыре голоса, их голоса сливаются профессионально. Под конец их выступления я яро аплодирую.

– Ого, – говорю я, хлопая.

Джейк лишь улыбается мне, будто я сделала что-то милое. Следующим выходит женский хор, так что я сижу в своем кресле ровно, с напряженной спиной. Их около дюжины. Они берутся за руки в центре сцены, выстраиваясь в форме подковы. Женщина с короткими светлыми волосами начинает напевать.

– Ее называют Высокая Нота, – шепчет мне Джейк в ухо.

Высокая Нота вскидывает руки, и остальные девушки синхронно запевают самую совершенную версию песни Fly Me to the Moon, какую я когда-либо слышала.

Мурашки по коже.

– Неплохо, – говорит Аврора, когда они заканчивают. Однако их выступление было куда лучше, чем неплохим. Когда они уходят со сцены, мне хочется пойти следом.

Концерт закрывают «Синьор Сонгстерс» – парни из группы а капелла.

– Даю вам десять секунд, чтобы вычислить Придурка, – шепчет Джейк, когда они только поднимаются. – Один, два, три…

– Вон! – говорит Аврора, указывая на пятого в линии. Даже с конца зала это очевидно. Брат Джейка выглядит как большая, более угловатая версия Джейка без очков. И он подает себя точно принц.

– Это он, – вздыхает Джейк. – Считайте, я вас предупредил.

* * *

На следующий день я записываюсь на прослушивание в «Белль Хор», никому не сказав, так что, если не пройду первый тур, будет не так стыдно. Чтобы записаться, нужно было лишь написать свое имя в графе, определяющей пятнадцатиминутный промежуток времени, и поставить галочку напротив «альта».

Когда я прихожу петь на следующий день, то встречаю других девушек, в ожидании стоящих в форме подковы.

– Добро пожаловать, Рейчел! – говорит светловолосая Высокая Нота. – Я Джессика. Сделаем несколько арпеджио, чтобы тебя разогреть. А потом… ты знакома с «Ярмаркой в Скарборо»?

– Конечно, с мелодией, – отвечаю я. Они бы попросили меня исполнить незнакомое произведение? Это бы заставило меня понервничать, но я бы справилась.

– Мелодия – все, что тебе нужно. Мы поем альтовую партию, поэтому используем это произведение для прослушиваний.

– Хорошо.

– Мы споем дважды. Первый раз не нужно под нас подстраиваться. Мы хотим слышать твой голос. Второй раз можешь попробовать.

– Поняла. – Это для детского сада. Мои плечи расслабляются во время разогрева. И я пою «Ярмарку в Скарборо» без труда.

– Мы свяжемся с тобой, – говорит Высокая Нота после.

Надеюсь, это правда.

* * *

Они не звонят на следующий день. И через день тоже.

Фредерик уезжает в Лос-Анджелес, и я провожу вечность за домашним заданием. Так как мы с Авророй слишком много болтаем, когда обе дома, я нахожу тихий уголок в библиотеке КПреп для работы.

Как и все в Клэйборне, библиотека великолепна – со сводчатыми потолками и панелями на стенах. Вечером главный читальный зал подсвечивается старинными люстрами. Но я предпочитаю заниматься в книгохранилище, которое не так роскошно. Четыре этажа книжных стеллажей, среди которых есть укромные уголки для учебы.

Сижу с книгами и слушаю тишину. Иногда у меня появляется чувство, будто мама рядом. Я знаю, что она никогда не жила в общежитии. Она была «городской», как сама однажды сказала. Но когда я хожу по старой каменной плитке, мне кажется, что она наблюдает за мной сверху. Открывая учебник, ощущаю, будто она сидит рядом, вдыхает запах старых книг.