Дарби довелось однажды видеть дом Грэйди. Спустя месяц после возвращения домой она в одиночку наведалась туда. Она надеялась, что черный от копоти «скелет» дома поможет ей избавиться от ночных кошмаров. Но не тут-то было.

— Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос, — попросила Дарби.

— Ты хочешь знать, был ли голос Мелани Круз на какой-то из этих кассет?

— Записи были направлены в лабораторию ФБР на экспертизу. Никто не потрудился переслать копии в полицию Бостона.

— Пламя значительно повредило, а то и вовсе уничтожило большую часть кассет. Потребовались месяцы, чтобы их восстановить. Мы попросили семьи потерпевших предоставить записи-образцы с голосами жертв, чтобы было с чем сравнивать. Из-за качества кассет наш эксперт не берется утверждать точно, но с большой долей уверенности предполагает, что голос на кассете вполне мог принадлежать Мелани Круз. Родители его мнение не разделяют.

— Они слушали запись?

— Да, они настояли на этом. Я дал им прослушать отрывок, где Мелани… звала на помощь. Мать «вырубила» магнитофон и заявила, что это не ее дочь. Она твердила, что ее дочь жива и мы обязаны ее отыскать.

У Дарби перед глазами снова всплыла картина, как миссис Круз, повернувшись спиной к ветру, прижимает к груди плакаты с фотографией Мел, стараясь уберечь их от непогоды.

— Мел что-нибудь говорила на кассете?

— Насколько я помню, ничего, — сказал Эван. — В основном она кричала.

— От боли?

— Скорее от страха.

Дарби чувствовала, что он чего-то не договаривает.

— Что она кричала?

Эван замялся.

— Скажите! — стояла на своем Дарби.

— Она беспрестанно повторяла: «Уберите нож, не режьте меня больше, пожалуйста».

В голове Дарби, словно снятые замедленной съемкой, поползли кадры: испуганное лицо Мел с черными разводами туши на щеках; Стэйси Стивенс, сжимающая горло, из которого фонтаном бьет кровь; крик Мел, который после каждого нового пореза становился все надсаднее.

Скрестив руки на груди, Дарби уставилась в окно, на мчащийся внизу поток машин, и мысленно вернулась в холодный зимний вечер в серологической лаборатории. На столе перед ней коробка с уликами по делу Виктора Грэйди. Она держит в руках тряпку, которой похититель зажал рот Мелани, и представляет, что на ее месте тогда могла быть она, Дарби. Если бы откликнулась на призыв подруги и спустилась вниз.

— Если ты решишь и дальше разбираться с делом Грэйди для своей диссертации, сообщи мне, — отвлек ее от мрачных мыслей Эван. — Я сделаю копии всех материалов, что у нас есть, включая аудиокассеты.

— Ловлю вас на слове.

— Расскажи мне, как прошел разговор с Рэйчел Свенсон.

Следующие двадцать минут Дарби рассказывала ему обо всем, начиная с их первой встречи под верандой и заканчивая последним разговором в палате.

Эван слушал, не перебивая. Казалось, он с головой ушел в свои мысли, и Дарби увидела, как работает его мощный ум. Возможно, такие неординарные способности и были даром свыше, но Дарби чувствовала, что они делают этого человека одиноким.

— Банвиль загорелся идеей использовать репортеров как приманку, — сказал Эван.

— Что-то не слышно уверенности в голосе.

— Если мы поставим ловушку и он в нее не попадет, то тут же убьет Кэрол Крэнмор, потому что на этот раз будет точно уверен, что мы на него вышли.

После трагических событий девятого сентября каждая посылка и письмо, прибывающие в штаб бостонской полиции, сначала направлялись в подвальные помещения, где просвечивались рентгеном.

Дарби вошла в ярко освещенный мраморный вестибюль, полный детективов и полицейских. Прогулка помогала привести мысли в порядок и сосредоточиться.

Через двадцать минут она уже поднималась по ступенькам, держа в руках посылку — коричневую, обитую тканью коробку средних размеров. Она не хотела терять времени в ожидании лифта.

К посылке были приклеены две белые бирки. На той, что посередине, указано имя Дианы Крэнмор и ее почтовый адрес. А на бирке в левом верхнем углу — всего два слова: «Кэрол Крэнмор».

Обе бирки были одинаковые по величине. И обе отпечатаны на машинке — скорее всего, какая-нибудь старая модель с чернильной лентой. В глаза то и дело бросались пятна от чернил, некоторые слова смазались.

В лаборатории серологии Куп все приготовил к ее приходу. Помимо него здесь были Эван и Лиланд Пратт. Куп, вооруженный блокнотом на планшете, посторонился, уступая ей место.

Дарби поставила коробку на специальный лист. Произведя ее обмер, она сделала пару снимков — сначала фотоаппаратом из лаборатории, после цифровым. Снимки с цифрового фотоаппарата позже будут пересланы по электронной почте в лабораторию ФБР, где их ждали люди Эвана. Дарби перевернула контейнер в надежде обнаружить штамп производителя или какие-нибудь специальные пометки. Единственным обозначением было «№ 7».

— Иногда штамп производителя ставится на стыке стенок, — подсказал Эван. — Обрати внимание, когда будешь распечатывать.

Рукой в перчатке Дарби потянула за «язычок» и вскрыла контейнер. В воздух поднялись мелкие серые частички — обычная прошедшая переработку труха, которая кладется в посылки в качестве наполнителя. Она перевернула контейнер и легонько потрясла, пытаясь понять, что внутри. На стол выпала свернутая белая рубашка.

Она развернула ее. Страх ледяной волной растекся внутри, стоило Дарби увидеть завернутые в рубашку три фотографии.

Она выложила снимки на отдельный лист, и их осветили мягкие лучи вечернего солнца.

Здесь была фотография Кэрол Крэнмор в сером балахоне, на которой она в растерянности, вытянув вперед руки, бродила по комнате с бетонными стенами и полом. Рядом с босой ногой было видно отверстие стока.

На следующем снимке Кэрол сидела на полу и, оцепенев от страха, смотрела в объектив.

На последней фотографии Кэрол с лицом, искаженным гримасой ужаса, забилась в угол.

Эван невозмутимо и очень пристально рассматривал снимки, словно хотел увидеть больше, чем на них было изображено.

— Что, Кэрол Крэнмор слепая?

— Нет, с чего вы взяли?

— Она идет и натыкается на стены, как слепая. Наверное, там темно, и он застиг ее врасплох.

Дарби взяла первый снимок, глядя на него так, будто это было окно в тюремную камеру Кэрол. При виде ужаса, написанного на лице девушки, Дарби невыносимо захотелось оказаться с ней рядом. Она перевернула фотографии. К последнему снимку скотчем была прилеплена прядь светлых волос. Волосы Кэрол.

Дарби сделала глубокий вдох. Ну-с, приступим.

— Куп, здесь с обратной стороны, в правом верхнем углу какие-то надписи. — Дарби подняла светоусилитель, чтобы прочитать надпись. — Н, Генри, и Р, Питер, дальше один, семь, девять. Кроме того, на фотобумаге нет логотипа производителя.