Приближался момент, когда гестаповцы осуществят эту теорию на практике.

Верховным руководителем политической полиции был рейхсфюрер СС Гиммлер, а руководителем ее центральной службы – шеф СД Гейдрих, поэтому гестапо оказалось полностью в руках СС. Весной 1934 года, когда Гиммлер упрочил свою власть, его давнее соперничество с Ремом резко обострилось. Теоретически Гиммлер по-прежнему подчинялся Рему, так как охранные отряды СС являлись специальным подразделением СА. Фактически же Рем не имел в СС ни малейшего влияния, однако Гиммлер сгорал от желания окончательно от него отделаться. В этом ему могло помочь гестапо, где он властвовал безраздельно, а Рем не имел даже права контроля. Геринг также ждал благоприятного момента, чтобы окончательно разделаться со своим давним врагом. Рем и штаб штурмовых отрядов СА были поставлены под непрерывный надзор. Гиммлер, Гейдрих и их временный сообщник Геринг решили подготовить компрометирующее Рема досье и потребовать у Гитлера голову этого человека, который, несмотря на свои злоупотребления, оставался старым другом и наиболее надежной опорой фюрера.

Как Геринг и Гиммлер, Рем происходил из баварской буржуазной семьи. Это был довольно полный, массивный человек с темпераментом сангвиника. Его полнота скрывала крепкую мускулатуру. Рем не отличался тучностью, как Геринг, но бесконечные банкеты, где объедались часами, делали свое дело, и их не удавалось компенсировать верховой ездой, которой он усердно занимался. Полное, но мощное тело венчала такая великолепная голова зверя, какую только можно вообразить. Почти круглое, налитое кровью лицо с двойным подбородком и отвислыми щеками было усеяно синими прожилками. Под низким лбом поблескивали маленькие, очень живые глазки, глубоко сидящие в орбитах и полускрытые жирными щеками. Глубокий шрам пересекал лицо, еще более подчеркивая его звероподобие. Широкой бороздой он шел через левую скулу и заканчивался у носа. Переносица была раздавлена, расплющена, а конец носа, округлый и красный, торчал как бы отдельно и имел бы комичный вид, если бы не зловещее выражение всего лица. Короткий и твердый треугольник усов скрывал длинную верхнюю губу, приоткрывая тонкогубый широкий рот. Его волосы были коротко острижены, но всегда гладко причесаны. Крупные уши, заостренная верхняя часть которых резко выгибалась наружу, придавали его лицу нечто от фавна.

Ради наглой бравады Рем подбирал в свою свиту юнцов исключительно за их физическую красоту. Он заботливо развращал их, если они еще не были испорченными. От шофера и денщика его окружение составляли гомосексуалисты. Рем «освоил» этот порок в армии, где гомосексуализм был в большой моде. Одна демократическая газета напечатала интимные по характеру письма Рема одному из его «друзей», бывшему офицеру. Возмущенный Гитлер подверг его допросу. Улыбаясь, Рем ответил, что он бисексуал, и в конце концов Гитлер не стал более вмешиваться, принимая в расчет опасность, исходившую от становившихся все более сильными штурмовых отрядов. К середине 1931 года он создал 34 отряда гауштурма и 10 групп СА, объединявших 400 тысяч человек. Сохраняя верность нацистской идеологии, Рем оставался все же армейским офицером. О Гитлере часто говорили, что он «незаконнорожденное дитя Версальского договора». Но к Рему это определение подходило больше, так как за каждым его делом звучала тема военного реванша, тогда как Гитлер весь был поглощен идеей контрреволюции, борьбой против красных, то есть против демократов и республиканцев.

Но Рем отвергал и презирал старые кадры германской армии, считая их бездарными, так как они не смогли организовать победу Германии в последней войне. Невольно оставаясь подверженным определенному традиционализму, он полагал, что для возрождения военного величия Германии необходимо решительно покончить со всеми видами конформизма.

Геринг и Гиммлер внимательно следили за ним. Как только власть была захвачена, а штурмовые отряды сыграли свою роль, создав на улицах царство террора, два «союзника» начали свою подрывную работу с целью воздействия на фюрера. Это происходило в то время, когда Гитлер, став канцлером рейха, был озабочен поддержкой мирового общественного мнения. Летом 1933 года ему было нужно, чтобы мир увидел в Германии спокойную дисциплинированную страну. А скандальные, плохо воспитанные штурмовики начинали ему мешать и стеснять. Как когда-то руководитель политической организации Штрассер, они восприняли всерьез социалистический аспект партийной пропаганды, шумели по поводу национализации, аграрной реформы и т. д. Они забыли, что Грегор Штрассер именно по этой причине в декабре 1932 года был вынужден подать в отставку, и обвинили Гитлера в «предательстве дела революции». Для Рема завоевание власти было лишь первым шагом. Лозунгом СА в те дни стал клич «Не снимайте поясов!», призывавший к повышению бдительности. СА оказались не единственной организацией, напоминавшей о социалистических принципах НСДАП. 9 мая 1933 года, выступая в Бойтхене, президент Верхней Силезии Брюкнер яростно обрушился на крупных промышленников, «жизнь которых есть непрерывная провокация». Он был смещен со своего поста, исключен из партии, а в следующем году арестован. В Берлине представитель нацистской рабочей федерации Келер подчеркнул: «Капитализм присвоил себе исключительное право давать трудящимся работу на условиях, которые сам и устанавливает. Такое доминирование аморально, его нужно сломать». В июле того же года глава нацистской группы в прусском ландтаге Кубе ополчился на помещиков. «Национал-социалистическое правительство, – заявил он, – должно заставить крупных помещиков разделить свои земли и передать большую их часть в распоряжение крестьян».

Эти наивные люди забывали, что согласно принципу фюрерства директивы должны идти лишь сверху. На деле же идущие от «верхов» приказы совсем не были похожи на эти пламенные речи. Когда Гитлер приступил к реорганизации германской промышленности «в соответствии с новыми идеями», то господин Крупп фон Болен был поставлен ее главой[6].

Эти пересуды Гитлера не беспокоили. Здесь было легко навести порядок. Напротив, Рем занимал его мысли гораздо чаще. И пусть фюрер формально считался верховным главой штурмовых отрядов, их главнокомандующий Рем сделал из СА свою личную армию. Она была действительно опасна, а ее мощь превосходила силу рейхсвера. Нужно было задушить в зародыше бунт, который неминуемо поглотил бы Гитлера и его верных соратников. 1 июля Гитлер собрал в Бад-Рехенхалле, что в Баварии, руководителей штурмовых отрядов, где заявил, что второй революции не будет. Это сообщение было одновременно и недвусмысленным предупреждением. «Я готов, – сказал он, – грубо пресечь любую попытку, направленную на нарушение существующего порядка. Я приложу все силы для того, чтобы воспротивиться второй революционной волне, так как она повлечет за собой настоящий хаос. А тех, кто поднимется против законной государственной власти, мы возьмем за шиворот, какое бы положение они ни занимали».