– Что за носитель такой? – заинтересовался Семён.

– Так ты ничего не знаешь,– Рис горделиво выпятил подбородок. – Орденом правит вовсе не человек, а сознание иномирного монстра, которое внедряется в тело носителя.

– Ага, а на побегушках у него черти с рогами,– фыркнул Семён, не поверив ни единому слову болтуна.

– Можешь стебаться сколько угодно, но я это знаю как врач,– оскорблённый в лучших чувствах Рис обиженно запыхтел. – Я, между прочим, психолог по второму образованию, а к тому же эмпат и вполне в состоянии различить, сколько существ излучают эмоции. Когда я подсаживал Магистру своих молодильных вирусов, то исследовал его тело во всех подробностях и заметил, что в нём присутствуют два сознания.

– И что, он сразу во всём сознался? – Семён даже не попытался скрыть свой скепсис.

– Я, знаешь ли, был не в том положении, чтобы устраивать Магистру допрос с пристрастием,– огрызнулся Рис,– но зря ты мне не веришь, обычному человеку не под силу управлять такой махиной, как Орден.

– Допускаю, что он не обычный человек,– Семён решил положить конец этому бессмысленному спору,– если Магистр согласится на наши условия, то для нас это будет несущественной деталью его биографии.

Эх, знал бы он, столь легкомысленно бросаясь своими ничем не подкреплёнными умозаключениями, как скоро жизнь обломает его самоуверенность. Возможно, поверь Семён в версию Риса, то сумел бы вовремя найти способ защитить себя от того самого иномирного монстра, каким на самом деле был Магистр.

Пламя изящным алым лепестком выросло из ладони и заколыхалось под несуществующим ветром. Несколько секунд оно раскачивалось из стороны в сторону, как бы раздумывая, стоит ли расти, а потом вдруг стрельнуло вверх сразу на полметра и тут же растаяло. Кира в изнеможении опустилась в кресло и прикрыла глаза, материализация пока давалась ей с большим трудом.

– Очень хорошо, Кирочка,– подбодрил измождённую ученицу Атан-кей,– ещё немного, и ты догонишь свою шуструю дочурку, тем более, что Кристина совсем перестала стараться. Тарс постоянно жалуется на то, что она потеряла интерес к учёбе.

– У Тиночки сейчас непростой этап в жизни,– Кира бросилась на защиту лентяйки. – Мы недавно окончательно переехали в Алат, а там обстановка напряжённая, приходится вести себя очень осторожно. Малышке сложно сразу привыкнуть к новым людям и, главное, к новым правилам.

– Странно,– Атан-кей задумчиво пожевал губами, словно пробовал на вкус Кирины слова,– а мне, наоборот, показалось, что девочка чем-то так сильно увлечена, что ей стало не до учёбы.

– Я обязательно с ней поговорю,– пообещала Кира. – У меня есть вопрос, учитель. Отчего какие-то вещи даются мне легко, например, трансгрессия, а вот материализация выпивает все мои силы досуха.

– Ты чрезмерно напрягаешься,– подтвердил озабоченность ученицы Атан-кей,– но это не потому, что у тебя мало сил, просто ты их расходуешь нерационально.

– Но если я не буду напрягаться, то у меня вообще ничего не получится,– в голосе Киры прозвучала обида, то ли на учителя, то ли на собственную бездарность.

– Не форсируй появление визуального эффекта своей практики,– посоветовал Атан-кей,– сфокусируйся на создании и удержании образа. Магия – это вовсе не спринтерский забег, дай своим ментальным построениям время для полноценного формирования и энергетической накачки.

– Боюсь, мне для этого понадобится столько времени, что ты устанешь ждать, учитель,– Кира тоскливо вздохнула и посмотрела на Атан-кея такими жалобными глазами, будто, того и гляди, заплачет от бессилия.

– Разве никто тебе раньше не говорил, что любимым занятием всех учителей является как раз ожидание,– тот весело рассмеялся и потрепал свою ученицу по опущенной в порыве самобичевания голове. – Нет ничего более захватывающего, чем уловить тот момент, когда старания ученика превращаются в мастерство. Так что ты напрасно рвёшь жилы, пытаясь впечатлить меня своими успехами, Кирочка, я знаю, что время ещё не пришло.

– А как понять, что я рву жилы? – Кира перестала жаловаться и вернулась к прагматичному анализу. – В процессе практики я не замечаю, что происходит, только после понимаю, что опять перенапряглась.

– Материализация должна напоминать вальяжную прогулку по парку, а не бег с препятствиями,– пояснил Атан-кей,– и доставлять тебе такое же удовольствие, как прогулка. Ты вроде бы движешься вперёд, но при этом не выматываешься, а наоборот, как бы набираешься сил. Разумеется, это касается только тех случаев, когда позволяет обстановка, и не нужно использовать свои способности для спасения своей или чужой жизни. Тогда, конечно, об экономии сил речь не идёт, но во время тренировок у тебя нет никакой причины перенапрягаться.

– Я ведь не единственная, кто попал в ловушку собственного перфекционизма,– догадалась Кира.

– Не стану спорить,– Атан-кей одобрительно кивнул,– мне частенько приходится сталкиваться с излишним энтузиазмом учеников, который только мешает им полноценно освоить те или иные техники. Удивительно, но у твоей дочурки этот недостаток совершенно отсутствует, словно она и не заинтересована в том, чтобы стать Творцом реальности.

– Она просто ещё слишком маленькая,– Кира опять не удержалась от того, чтобы броситься оправдывать дочь.

– Возможно, ты права,– легко согласился Атан-кей,– обычно способности просыпаются у людей гораздо позже, вот как у тебя. Детей в Школе единицы, и им приходится не сладко в конкуренции со взрослыми. Правда, чаще всего малолетние волшебники впадают в другую крайность и погружаются в практики с головой, оставаясь без нормального детства. Я не знаю, что тебе посоветовать, Кирочка, это решение тебе придётся принять самой.

– Я попробую поговорить с Тиночкой и понять, что она думает по поводу своих занятий,– пообещала Кира.

Откладывать этот разговор в долгий ящик беспокойная мамочка не стала и ближе к вечеру, когда работа над проектом энергетического купола была закончена, она направилась к детской площадке, которую они с Кейтилем обустроили перед лабораторией под защитой действующего прототипа их общего изобретения. Днём на площадке было довольно много детей, которых родители отправляли поиграться на свежем воздухе, проведя их подземным тоннелем от города до лаборатории. Впрочем, перенаселением площадка всё же не страдала, так как большинству родителей Алата какой-то стрёмный мерцающий купол вовсе не казался надёжной защитой от бомбовых осколков, но человек десять-двенадцать малышей там тусовалось ежедневно.

Ближе к вечеру площадка пустела, и Тиночка с Мартином оставались её единственными посетителями. В этот раз Кира уже на выходе из лаборатории услышала радостный визг своего сына и смех нескольких ребят постарше, что было хоть и необычно, но вполне объяснимо. Предыдущая неделя была последней перед каникулами, и детки тратили много времени на то, чтобы достойно закончить учебный год, зато теперь они отрывались по полной. Ещё издали Кира разглядела белое платьице дочери, мелькавшее в группе детей, но подойдя вплотную к куполу, она отчего-то потеряла её из виду.