— Занятно. Но приятно.

— О неудачах партнеру нужно сообщать сразу, даже о временных и небольших, — буднично пожал плечами гость.

— И что дальше?

— Будем заходить на цель второй раз. Ничего интересного, обычная рабочая рутина.

— Сяо, мне что-то подсказывает, вы бы не ехали просто так, — открыто и искренне улыбается хозяин. — Признайтесь.

— Есть один момент, — хань скромно опускает взгляд. — Наше обещание вам, поднять в два с половиной раза оборот компании.

— Внимательно слушаю.

Синтаро очень хотелось бы сострить что-нибудь по-западному, навроде того, что хотя бы с увеличением оборота проблем быть не должно. После чего задумчиво посмотреть на собеседника, выдерживая паузу.

Но он решительно задавил малодушное желание и остался в рамках традиционного японского этикета.

— Трансферы сделаны. От всего списка контрагентов, разными долями, со всего побережья, — Сяо имел в виду восточное побережье Китая. — Пожалуйста, проверьте свой мессенджер?

Ходзё не стал кокетничать и быстро сделал то, о чём просят.

Чтобы через секунду поднять изумлённые глаза:

— Здесь более сотни компаний только в первом файле.

— А вы как хотели? — хань искренне удивился в ответ. — Мы — серьёзные люди. Если из Китая в ваш бизнес ввалить миллиард одним платежом, лучше сразу закрыть проект. И пойти сдаться одной вашей организации добровольно…

— Это понятно. Я не ожидал, что будет работать целая инфраструктура. Примите как комплимент: я теперь вижу, что вы воспринимаете всё очень серьёзно.

— А были сомнения? — Сяо легко и иронично улыбнулся.

— Сомнения есть всегда, до того момента, пока всё не заработает, — вздохнул японец. — Но то, что вы подготовили столько компаний… не однодневки? — с замиранием сердца он задал последний ключевой вопрос.

По большому счёту, за исполнение этих финансовых обязательств новым друзьям из-за моря можно было простить что угодно.

Да чёрт с ними, с выборами, подумал Синтаро про себя. Даже если мы на них пролетим, увеличение капитализации на сто пятьдесят процентов — это уровень префектуры и выше префектуры. Ещё один уровень, в дополнение к имеющимся.

Компания, которая умеет привлечь такие инвестиции, автоматически становится вровень с национальными гигантами.

— Мы немного понимаем в процессах, — мягко и по-кошачьи улыбнулся Сяо. — Ваше юридическое лицо только что продемонстрировало всей стране, что имеет огромный вес в глазах потенциальных инвесторов с нашей стороны. В то время, как многие только мечтают поставить кончик ногтя на китайский рынок.

— Компании не однодневки? — оябун повторил вопрос.

— Нет. Каждая из них реально использует оборудование, которое производите вы. Имеет минимум несколько лет коммерческой истории, причём не в виртуале, а в реальности.

Дальше собеседники замолчали.

Сяо с чистой совестью сбросил с души груз, появившийся после провала по вине белобрысого пацана: ему действительно было неудобно.

Синтаро Ходзё подумал про себя, что минуту назад были сброшены все маски.

Несколько сотен китайских компаний, синхронно (!) делающих предоплату японскому контрагенту на более чем миллиард, означает только одно: это платит государство.

***

— Не забыл обо мне? — Ватару хмуро глядел в камеру, не потрудившись активировать голограмму.

Лицо Сёгуна, заняв весь экран, выглядело с этого ракурса карикатурным.

— Где мои двенадцать миллионов? Мальчик, ты же не думаешь, что сказанные слова иногда остаются только словами? — Асада-старший, пребывая в скверном настроении, решил совместить приятное с полезным.

Во-первых, сейчас предстояло восполнить недостаток финансов. Во-вторых, всегда приятно иметь возможность позволить себе понервничать в чей-то адрес. Восстанавливая, как говорит сын, иерархию.

А что, должны и у меня быть какие-то удовольствия, мысленно вздохнул Асада-отец.

— Асада, ты не считаешь, что начинать разговор подобным образом крайне невежливо? — Сё выглядел на удивление спокойным, где-то даже жизнерадостным.

— Решил отвечать вопросом на вопрос? Могу сразу переходить ко второму этапу убеждения? — финансист с любопытством наклонил голову к плечу.

— Боже упаси, — покачал головой бывший сумоист. — Ты старше, опытнее, я к тебе со всем уважением. Но этикет — штука такая. Если ты об него вытираешь ноги, зачем ожидаешь, что он будет соблюдаться по отношению к тебе? Ватару, отвечая на твой вопрос…

Да чего ж он такой спокойный? Асаде-старшему стало несколько неуютно.

— … таким образом, платёж будет сделан сразу, как только подпишем договор. — Завершил пояснения здоровяк. — Хочешь, давай прямо сейчас этим займёмся? По сетке, с виртуальным нотариусом, дел на четверть часа.

— Ловко. — Ватару удержал спокойное лицо и ничем не выдал истинных эмоций. — Красивая подстава перед выборами.

— Это не мои проблемы, твои! — искренне не понял претензии Сёгун. — Асада, речь шла о двенадцати миллионах, правильно? Об источниках речи не было.

Финансист промолчал, так как сказать было нечего.

— Я уже молчу о том, в какой форме ты поставил ультиматум, — продолжил спортсмен. — Ладно, оставлю за скобками то, что это где-то просто унизительно, я сейчас о том, как ты меня прогибаешь: ты старше, я младше, плюс я начал первым… Но давай посмотрим на ситуацию с моей стороны?

— Ты гражданин? Ты японец? — жёстко перебил Асада, отбрасывая вежливость.

— Конечно. Тебе айди показать? — фыркнул здоровяк.

Ватару снова промолчал, беззвучно выругавшись в сторону. Затем добавил вслух:

— Продолжай.

— Давай ещё раз, заново. У меня есть собственность. Вернее, была. Эта собственность имеет руки, ноги, сиськи, имя, своё айди — но это МОЯ СОБСТВЕННОСТЬ. Именно что собственность, согласен? Ты же не будешь утверждать сейчас ничего о бабской свободе воли?

— Продолжай.

— Я рад, что в чём-то совпадаем… Эта собственность стоила очень немало: раскрученный имидж, планы съёмок на год вперёд, айдол из топ-пять в стране. По некоторым данным, даже из топ-три… — Сёгун отвлёкся на какой-то шум сбоку, швырнув в вошедшего то ли стаканчиком для ручек, то ли футляром для печати. — ДВЕРИ ЗАКРОЙ С ТОЙ СТОРОНЫ! Извини. Ватару, ты согласен, что со стороны твоего сына имело рейдерство? Грубое, неприкрытое, циничное и расчётливое рейдерство? Очень грамотно исполненное, здесь признаю и снимаю шляпу.

— Я не буду с тобой спорить, — хмуро уронил финансист. — В отличие от тебя, я своими глазами видел, какими глазами твоя Рейко смотрит на моего сына. Бл***, тавтология… И как он смотрит на неё. Но — я не буду спорить с тобой.