Насколько он знал, Логан ни разу не бывал в Нью-Йорке. Только представьте, никогда не бывал в Нью-Йорке и ведет себя так, будто это не имеет никакого значения. У Логана паспорт хотя бы есть? От мысли о возможности отсутствия у него действующего паспорта Трой глубоко задышал, а Логан, казалось, спокойно живет себе в пределах крошечного радиуса, куда попадают место его работы, дом родителей и дома его школьных приятелей, которые обзавелись женами и детьми. Сегодняшняя вылазка к Саванне, вероятно, самое дальнее путешествие Логана за долгие годы.

И не то чтобы у него не было возможностей попутешествовать: Логану предлагали теннисную стипендию в Чикагском университете за два года до того, как Трой получил такое же предложение из Стэнфордского, но Логан отказался. «Спасибо, мне и здесь хорошо», – без особого сожаления ответил он.

Вообще-то, всем четверым детям Делэйни предлагали теннисные стипендии в престижных американских университетах. Но только у Троя хватило мозгов согласиться, только он оказался способным понять, какой шанс это дает выпускнику обычной сиднейской школы. Троя это до сих пор злило. Его брат и сестры могли бы изменить ход своей жизни. А они считали, что их решение имеет отношение исключительно и только к теннису.

Они не понимали, что теннис – это просто ключ, которым открывается дверь в большой и более яркий мир. Благодаря теннису Трой не только попал в Стэнфорд, теннис запустил его карьеру. Все в семье любили эту историю. Однажды Трой даже слышал, как Логан пересказывал ее кому-то. А история такая: Трой был в Нью-Йорке и проходил летнюю практику, соревнуясь с группой ужасающе ловких молодых выпускников за вожделенное постоянное место работы в банке «Барклайс», и вот в один прекрасный день в кабинет вошел какой-то седой мужик и спросил довольно грозным голосом: «Кто тут у вас играет в теннис?» Трой поднял руку, и мужик сказал: «Я заберу тебя после работы. Будь в белом, пожалуйста». Трою пришлось в пятнадцатиминутный обеденный перерыв сбегать в «Мейсис» на Таймс-сквер и купить первую попавшуюся под руки белую одежду, какую он смог найти, на примерку времени не было. Блестящая черная машина отвезла их в роскошный теннисный клуб, где они играли в паре против двоих мужчин (один пожилой, один молодой) и одержали решительную победу: 6–0, 6–0. Оказалось, что устрашающего вида седовласый мужик – это Большой Кахуна, и он ненавидел второго старика по причинам, так и оставшимся неизвестными. В тот день было много улыбок, сопровождавшихся тяжелыми взглядами.

Догадайтесь, кто получил работу?

Да, его родным нравилась эта история. Они любили все истории о том, как кто-то из Делэйни выиграл матч или что-нибудь. Но Трой как будто нуждался в том, чтобы его брат и сестры – все они сказали: «Нужно было мне соглашаться на стипендию, Трой, тогда и у меня была бы такая же жизнь, как у тебя». Однако все трое смотрели на Троя и его жизненный выбор не с завистью, а с каким-то веселым и слегка отстраненным чувством превосходства, как будто деньги и успех – всего лишь блестящие детские игрушки, смешные и глупые.

Это правда, Бруки ужасно страдала от мигреней в подростковом возрасте, так что у нее не было выбора, пришлось бросить теннис и остаться для учебы в Сиднее. Эми – это Эми. Она не могла справиться со стрессом теннисных турниров. Трой никогда не понимал свою старшую сестру, пока однажды она не объяснила ему: «Представь, что ты ужасно нервничаешь перед игрой. Только никакая игра тебя не ждет. Это утро вторника. Вот как я себя чувствую». Но Логан должен был сказать «да» Гарварду! В школе он учился лучше Троя, и у него такой невероятный удар справа. Разве он нашел применение своим мозгам и этому удару?

Трой попытался представить своего брата преподавателем в аудитории. Кто вообще ходит на его занятия? И чему он учит на этом курсе по «деловым коммуникациям»? Как писать деловые письма? Откуда Логану знать это? Он в жизни хоть одно отправил? Теперь все общаются по электронной почте. Он представил Логана в дешевом галстуке из «Кей-марта», подаренном матерью на Рождество, вот он стоит у старой коричневой доски и выводит на ней мелом: «Всем заинтересованным лицам, искренне ваш, уважаемый господин/госпожа».

Сказать по правде, Логан, наверное, хороший преподаватель. Из них четверых он был лучшим тренером и единственным, кому это занятие действительно нравилось. У него на лице появлялось такое же сосредоточенное выражение, как у отца, когда тот наблюдал за игрой какого-нибудь ребенка. Любого. Даже совершенно бездарного. Логану было лет четырнадцать, когда отец сказал мальчику, на котором Трой поставил бы крест из-за отсутствия координации между руками и глазами: «Ты отворачиваешься от мяча в последнюю секунду».

Но это теннис. Не мог же Логан чувствовать такой же страстный интерес к обучению искусству делового общения мелких начинающих бизнесменов, которые рвутся в тот мир, куда сам Логан вовсе не стремился попасть? Это просто… неправильно. Логан вел неправильную жизнь, и ему было все равно, но – какого хрена! – почему он, Трой, переживает из-за этого?

В детстве он всегда хотел только одного – победить старшего брата в чем угодно и во всем. Это был смысл его существования. Первая победа в теннисе над братом опьянила его, как доза кокаина, разве что потом, как и от кокаина, его затошнило. Он всегда вспоминал с возмущением и недоумением, как тошнота затмила ему радость победы, как ему пришлось пойти в душ, чтобы охладиться, и он решил, что проблема позади, но потом сорвался и наорал на какого-то ребенка из теннисной школы, который зашел в их дом через заднюю дверь. Он просто ненавидел, когда ученики считали их кухню подсобным помещением теннисного клуба.

Трой как будто ощущал вину за то, что победил своего брата, словно старшинство в два года давало тому вечное право побеждать его, Троя.

Теперь их отец, похоже, в равной степени впечатлен – или не впечатлен – карьерными успехами обоих своих сыновей. Только Бруки удалось получить одобрение отца, потому что она его любимица и начала свое дело. Стэн, казалось, не замечал, что Трой тоже много лет работает сам на себя.

Вот что происходило всякий раз, когда Трой встречался со своими родственниками. Он регрессировал. Его эмоции начинали галопом носиться по кругу. Ему хотелось победить Логана, хотя тот ни во что не играл. Он завидовал тому вниманию, каким отец одаривал его младшую сестру за ее мелкую физиотерапевтическую практику. Какого хрена! Можно подумать он – Эми. Это просто унизительно!

– Ты ведь ездил в Нью-Йорк по работе? – спросил Логан.

– И для удовольствия, – ответил Трой.

О работе говорить не стоило. Когда Трой пытался объяснить, чем зарабатывает себе на жизнь, у его родных на лицах появлялось сосредоточенное, но бессмысленное выражение, какое, наверное, бывает у людей, когда они слушают радиопрограмму с какой-нибудь далекой радиостанции и до них сквозь помехи доносится только каждое двадцатое слово. Его мать, благослови ее Бог, даже подписалась на подкаст «Разговор с биржевиком» и делала заметки, храбро слушая записи, но к настоящему времени ничуть не продвинулась в понимании сути биржевых дел.

– Так ты… давно не был на корте? – Трой вопросительно посмотрел на брата. Они с ним не играли уже много лет.