Герцог де Морни, ок. 1865 г.

Монахини искренне были уверены, что их воспитаннице предстоит великая судьба – особенно если она примет постриг. «Эта девочка – лучшее, что у нас есть», – говорила Жюли мать-настоятельница. И в четырнадцать лет Розина искренне считала, что ее призвание – стать монахиней.

Правда, сама Жюли была другого мнения: она считала свою профессию делом весьма прибыльным и собиралась вывести на эту же тропу своих трех дочерей – Розину, Жанну и Режину. Вмешался ее тогдашний покровитель герцог де Морни – между прочим, единокровный брат Наполеона III: он был сыном его матери, падчерицы Наполеона голландской королевы Гортензии Богарне, от ее шталмейстера графа Флаго. Де Морни сделал великолепную карьеру и незадолго до описываемых событий женился в Петербурге, где служил послом, на княжне Софье Трубецкой (кстати, их единственная дочь Матильда де Бельбёф прославится своей любовной связью со знаменитой романисткой Колетт). Де Морни был известен как знаток красивых женщин и завзятый театрал – он даже писал неплохие водевили под псевдонимом де Сен-Реми. Отметив неукротимый темперамент, кошачью грацию и выразительные глаза юной Розины, он посоветовал ей пойти на сцену – и не без его протекции ее приняли в Консерваторию, как в Париже называлась актерская школа.

Розина Бернар не слишком подходила для сцены – невысокого роста, очень худая (а в то время в женщине ценились формы), она привлекала внимание разве что копной золотистых волос и аквамариновыми глазами – огромными, глубокими, необыкновенно выразительными. Но ее талант заметили уже в первый год обучения: на ежегодном конкурсе Розина получила две премии: первую за исполнение трагической роли и вторую – за комическую. Уже в восемнадцать лет Бернар была зачислена (по протекции Александра Дюма и все того же де Морни) в труппу самого прославленного театра Франции – Comédie-Française, известного также как «Дом Мольера». Директор театра вздыхал: «Она чересчур тоща, чтобы стать актрисой!» – но против знаменитых просителей пойти не посмел. Дебютировала Сара Бернар – отныне это имя вошло в историю – 1 сентября 1862 года в трагедии Расина «Ифигения в Авлиде». Говорят, на премьере кто-то из публики крикнул партнеру Сары, когда она протянула к нему свои тонкие руки: «Осторожно, а то она проткнет тебя своими зубочистками!» А газеты написали, что дебютантка – «высокая, стройная девушка приятной наружности, особенно красива у нее верхняя часть лица. Держится она хорошо и обладает безупречной дикцией. Это все, что можно сказать о ней в настоящий момент». Через несколько лет автор этой рецензии Франсуа Сарсе стал знаменитым – как первый заметивший талант великой Бернар.

Не прошло и года, как Бернар со скандалом ушла из театра. История была анекдотичная: младшая сестра Сары наступила на шлейф примадонны театра мадам Натали, та оттолкнула девочку – да так, что она сильно ударилась о колонну. Сара влепила Натали пощечину, и после начавшейся драки обе сестры Бернар были вынуждены навсегда покинуть Дом Мольера. Околотеатральная публика была уверена, что после такой выходки молодую скандалистку не возьмут ни в один театр, однако чуть ли не на следующий день стало известно, что мадемуазель Бернар подписала контракт с театром Gymnase.

Начав карьеру со скандала, Сара довольно быстро смогла доказать, что у нее есть и драматический талант. У молодой актрисы появились первые поклонники – правда, ей самой казалось, что в театре ее ценят мало, и тогда Сара решила взять самовольный отпуск. С рекомендательным письмом от самого Александра Дюма в 1864 году Сара едет в Брюссель, где на балу знакомится с герцогом Анри де Линем – представителем самой высшей европейской знати. Это была взаимная любовь с первого взгляда. Молодой человек даже собрался жениться – правда, при условии, что Сара бросит сцену. Она согласилась, но благородные родственники герцога воспылали не менее благородным гневом при одном известии о том, что в их семью может войти актриса, к тому же незаконнорожденная, к тому же еврейка! В конце концов Сару уговорили не портить жизнь любимому человеку. Она порвала с Анри, объяснив ему, что не может представить свою жизнь без театра… А 22 декабря 1864 года у Сары родился сын Морис – единственный мужчина, который остался в жизни Сары на всю жизнь.

Сара Бернар. Фотография Феликса Нодара, ок. 1866 г.

Сара Бернар никогда не рассказывала, кто отец ее сына: на вопросы журналистов она отвечала, что и сама не помнит – то ли Виктор Гюго, то ли генерал Буланже… Когда через много лет герцог предложил Морису Бернару усыновить его и дать ему свою фамилию, тот отказался: его фамилия уже давно была гораздо прославленнее имен любого из бельгийских герцогов…

Эта история на всю жизнь показала Саре, что мужчины в ее жизни появляются на время, а театр будет всегда. С этих пор она беспрестанно меняла любовников и сцены, где выступала, но всегда оставалась верна своему искусству. Ее девизом были слова «Во чтобы то ни стало»: они красовались повсюду – на бумаге для писем, на носовых платках, на зеркалах в гримуборных… Это был не призыв – а боевой клич, не позволявший сдаваться или унывать.

Уйдя из-за всей этой истории из Gymnase, Сара Бернар подписала контракт со знаменитым театром «Одеон», который быстро стал для нее родным домом: «Этот театр я любила больше остальных. Да, я могла жить там. Более того, только там мне и было по-настоящему хорошо», – писала она потом в своих воспоминаниях. Бернар постоянно репетирует, усиленно работает над новыми ролями – и успех следует за успехом. В спектакле «Прохожий» по пьесе Франсуа Коппе Бернар произвела сенсацию, с блеском сыграв юношу-менестреля Занетто: с этой роли началась череда знаменитых мужских ролей Сары Бернар. За несколько месяцев она стала настоящим кумиром у самой благодарной и самой тяжелой публики – парижских студентов. Ее горячность и страсть, необычная внешность и смелость поведения сделали ее символом нового театра и новой Франции.

Однако путь к славе прервался – и не по вине Бернар. В июле 1870 года началась франко-прусская война, а уже в сентябре немецкие войска осадили Париж. Сара отправила свою семью подальше от линии фронта, а сама осталась в городе – ее стараниями «Одеон» был превращен в госпиталь, и сама она с удовольствием играла роль медсестры. Поклонников, осаждающих театр-госпиталь ради автографа Бернар, она посылала за дровами, бинтами и едой или отправляла в операционные помогать врачам. Одним из таких «добровольных помощников» был девятнадцатилетний Фердинанд Фош – в 1915 году он, уже в чине маршала, будет сопровождать великую Бернар по фронтам Первой мировой войны…

Сезон 1871 года Сара Бернар открыла спектаклем по пьесе Виктора Гюго «Рюи Блаз»: она так играла королеву, что сам великий Гюго встал перед ней на колени. С этого момента она – признанная королева французской сцены. В своих мемуарах она писала: «Туманная завеса, дотоле застилавшая от меня будущее, спала, и я почувствовала, что рождена для славы. До сих пор я была лишь любимицей студентов, теперь я стала Избранницей Публики… Обо мне можно спорить, но пренебрегать мною нельзя».