началось. Я попробовал свести счёты с жизнью напрямую. Я подошел к ограждению дороги на одном из уровней Иксодуса. За ограждением имелась пропасть столь глубокая, что я даже не видел дна. И стоило мне попробовать перелезть, как сверху упал электрический провод, который меня оглушил.

Стас зло хмыкнул.

— Когда я очнулся, то вновь попробовал это сделать. У меня получилось перелезть через ограждение и спрыгнуть, но ударившая снизу мощная волна воздуха из какого-то сработавшего технического клапана отнесла меня прямиком на груду скопившегося тряпья на соседнем уровне.

Стас взялся за стоявший перед ним бокал с алкоголем и разом его осушил, после чего налил ещё.

— Осознав, что мои попытки ни к чему не приведут, я решил пойти другим путем. Я отказался есть, намереваясь уморить себя голодом. И несколько дней я тешил себя мыслью, что всё идёт по плану. Я пребывал в иллюзии ровно до того момента, как мне не повстречалась группа сошедших с ума каннибалов. Они схватили меня и силком накормили.

— Ты ел человеческую плоть? — было непохоже, что Данте как-то это осуждал. Впрочем, если вспомнить, чем знамениты Кровавые ангелы, это и неудивительно.

— Нет, — Стас отмахнулся. — У них были консервы. Но важен сам факт. Какова вероятность встретить на нижних уровнях улья, желающих помочь тебе каннибалов? В тот раз я понял намёк, ведь меня могли накормить совсем не консервами.

Повисла тяжелая тишина, пока каждый из собеседников над чем-то напряженно размышлял.

— Почему же ты так ищешь смерти? — очередной вопрос командора Кровавых ангелов заставил Станислава мрачно рассмеяться.

— Почему я ищу смерти, — повторил он. — Потому что я хочу умереть на собственных условиях. Я хочу умереть обычным человеком, а не раздувшейся, гниющей тушей от даров одной проклятой твари, как я не хочу, чтобы меня затрахали покрытым лезвиями мечом или ещё чем похуже.

Станислав принялся перечислять, размахивая прочным бокалом, не замечая, как из него летят капли амасека.

— Быть разорванным орками, попасть в рабство пиратов, очутиться в лапах демонов, жаждущих пожрать твою душу, страдать в застенках темных эльдар веками, скончаться от непомерного труда на заводе механикус или улья — жить в это время, участь намного хуже смерти. Так удивительно ли, что я желал простой и обычной смерти?

Стакан со звоном приземлился на поверхность стола, а Святой скривился.

— Но даже в такой малости мне было отказано.

— Должен признать, с таким «проклятием» мне ещё не доводилось сталкиваться, — медленно заметил Данте, беря свой стакан, который всё это время стоял нетронутым. По его тону было непонятно, иронизирует ли он, или говорит прямо. — Одно то, что вы называете далеко не всем известные имена и даете намеки на силы, столь чудовищные, что о них не стоит знать, вводит меня в смятение.

Командор пригубил собственный напиток.

— Но не думали ли вы, что ваше проклятие, может быть благословением? Если судить о том, что вы сделали за время своего похода, то вы как минимум спасли один мир, если не целых два. Вторжение орков на Армагеддоне и культ Нечистого на Иксодусе. Ваш путь — это благословение для Империума и ужас для его врагов.

Данте сделал паузу, его глаза сверкнули и теперь он смотрел на Стаса совсем иначе.

— Император защищает разными способами. За свою долгую жизнь я видел тех, кто был им благословлен. Их называют Святыми. И хоть за вашими плечами я не вижу золотых крыльев, его внимание ясно очерчено вокруг вас.

— Может быть. — проскрипел Станислав. Ему безумно хотелось сказать, что Император тоже не понимает, откуда он взялся, но все же Стас не стал.

Даже если каким-то образом Данте поверит, ничем хорошим для этого человека подобный разговор не завершится.

Стас видел, что один из поддерживающих стержней лидера Кровавых ангелов, это вера в Императора. Возможно, он не верил в него, как бога, но он верил в него как в лидера и того, кто заботится о человечестве.

Рассказ о том, в каком грустном положении сейчас Император, не принесет спокойствия его душе.

Сам же Ордынцев был уверен, что всё происходящее не более чем ужасная насмешка этой вселенной, которая по своей сути жаждет страдания всех, кто в неё приходит. Возможно, ей не понравилось, что Стас решил слишком легко уйти, поэтому она и продолжает над ним измываться.

Впрочем, это были лишь его домыслы. На самом деле, здесь могло быть всё, что угодно, начиная с поцеловавшей его в лобик богиней судьбы или удачи «попаданцев». Стас читал соответствующие книги, поэтому у него было много вариантов.

— Мой библиарий проверил тебя и не нашел никаких признаков влияния варпа, — Данте немного улыбнулся, что с его лицом выглядело внушительно. Правда, любое выражение лица у командора было достойно кисти художника. — Это значит, что с большой долей вероятности, Ткач судеб не имеет к тебе никакого отношения. А учитывая продемонстрированный тобой уровень способностей, скорее всего ты и впрямь Святой. Поэтому…

Командор вновь поднял бокал и протянул его к Стасу.

— …Предлагаю отпраздновать нашу встречу. Видит Император, редко в нашем мире происходит что-то хорошее, но этот день явно один из последних.

— А почему бы и нет. — хмыкнул Ордынцев, чокаясь с древним астартес. — Глядишь, я выпью столько, что упьюсь до смерти и закончу весь этот задержавшийся фарс.

— Я бы на это не надеялся, — рассмеялся Данте. — Уверен, Император заготовил для тебя ещё немало свершений!

* * *

Флот Инквизиции прибыл как-то буднично.

К тому моменту орочье вторжение уже окончательно затихло, и жители Армагеддона принялись исправлять ущерб. Большая часть континента пребывала в руинах и требовалось немало сил, чтобы разобрать завалы, восстановить заводы и вновь запустить производством.

Также немаловажным было ещё и пополнение припасов «спасителей».

Прибытие двух флотов и высадка десанта потребовали многочисленные ресурсы и топливо. Теперь же Армагеддон поставил себе цель их восстановить. Это меньшее, чем они могли отплатить своим спасителям.

Огромное влияние оказали и личности лидеров.

Слухи и сказания о подвигах Святого разом завоевали популярность на самых разных уровнях планеты. Немаловажным в легенде Стаса было и то, что никто доподлинно не знал, кто он такой и откуда.

Вот почему обычные жители Армагеддона видели в Святом поднявшегося благодаря милости Императора человека, который точно такой же, как и они. Аристократы же считали, что Святой — это очень хитрый и амбициозный аристократ, который нашел способ подняться в своём мире и получить свои руки огромную власть и влияние.

Немаловажную роль в этом сыграл Константин.