у нас у абоих будит ещё больше парней! — отчаянно подыскивающий оправдание варбосс обрадовался, когда всё же нашел хоть что-то. — Чтобы наша битва была паистине виликой!

Сам же Станислав наконец-то заметил небольшую, мигающую красную кнопку на груди Газгкулла.

Страшное осознание прострелило Святого от головы до пят.

— Ты не посмеешь. — осторожно протянул мужчина, делая маленький шажочек к нервно переминающемуся варбоссу.

— Эта… — грустно вздохнул Маг Урук Трака.

— Пожалуйста. — жалобно протянул Стас, делая ещё один шаг и ласково улыбаясь нервно вздрогнувшему ваиводе, что был выше него раза в два.

— Мы ещё встретимся. — извиняющим тоном рыкнул Газгкулл.

— Не смей! — рявкнул Станислав, заметив, как клешня варбосса дернулся вверх.

Почти доставший до Газгкулла Святой ухватил уже воздух, в котором мерцали рассеивающиеся остатки энергии после телепортации.

— Не-е-е-ет! — громкий, яростный крик и исчезновение психического поля варбосса привело ближайших орков в панику. А уж после того, по ним ударили вылетевшие из улья силы Гадеса, возглавляемые одноруким комиссаром, орки окончательно побежали.

Ослабление ВАААГХ-а повлияло и на перенесенных космодесантников. Стоило орочьему ритуалу ослабнуть, как Пожиратели миров были телепортированы обратно на другую планету, оставив лишь страшное опустошение в том месте, где они ударили по зеленокожей орде.

Газгкулл же в очередной раз доказал, что орки самая продвинутая и умная раса в этой проклятой галактике, ведь, когда нужно, он отлично умел использовать самый важный и полезный военный инструмент: «Вовремя дать деру».

Глава 12

С бегством Газгкулла Маг Урук Трака орочье вторжение на Армагеддон начало буксовать. Силы зеленокожих впервые почувствовали страх, когда их главная орда побежала в панике и была разбита возле улья Гадес.

Никто не знал, выжил ли Газгкулл, но его тела никто так и не нашел, что могло говорить о чём угодно.

Тем временем вал проблем орков и не думал заканчиваться.

Стоило отгреметь сражению за Гадес, как на приблизившихся к ещё одному городу улью, Ахерону, орков посыпались десантирующиеся войска Кровавых ангелов. Как оказалось, на призыв о помощи откликнулся не только флот Святого Стаса, но и флот ангелов Императора.

Огромные космодесантники с легкостью разрывали паникующие войска орков, пока последних разрывали на куски дождь из сыплющихся с орбиты бомб и канонада из гигантских пушек.

Когда грохот болтеров и шипение сжигающего все и вся прометия затихло, выжившие Ахерона склонили головы и встали на колени, передав верность одному из успешнейших и благородных ангелов Императора — Данте.

О подвигах последнего ходило так много легенд и слухов, даже среди самих космодесантников, что Данте считали чуть ли не самим Сангвинеем. Вот уже более чем полторы тысячи лет жил предводитель ангельского воинства. Так что не было ничего удивительного, что испытавшие самое черное отчаяние люди решились встать под знамена кого-то большего, чем просто человек.

Одним из первых указов Данте было арестовать и поместить под стражу Фон Штраба, того самого планетарного губернатора, что был ответственен за весь тот ужас, что пережил Армагеддон.

Таким образом, если у орков ещё и были какие-то надежды найти нового варбосса и продолжить ВАААГХ, то с появлением Кровавых ангелов, эти надежды превратились в прах.

Сжимаемые с двух сторон силами Святого и Ангелами, зеленокожие превращались из активных и шумных, в тихих и мертвых.

Среди выживших орков ходила, всё более расширяющаяся байка о чудовищном, даже по сравнению с орками, лысом юдишке, что «настолька апасный, что рядом с ним портится грибное пыво и портятся всё стрелялы!»

Для любящих свои «шуты» орков и уж тем более меков, перспектива лишиться столь любимых вещей была ужасна, от чего история о кошмарном юдишке начала свой неспешный путь от планеты к планете и от системы к системе.

И хоть армия Станислава вновь понесла серьезные потери, от чего её численность опять уменьшилась, и на этот раз аж до ста тысяч, но зато каждый из выживших мог по праву зваться ветераном.

Эти люди не раз смотрели смерти в лицо и жестокой вселенной Вархаммера требовалось поднапрячься, чтобы сломить их боевой дух.

Немалую роль в этом сыграла и личность того, кто их вёл. Среди войск Святого ходили безумнее предыдущих слухи о его подвигах и достижениях.

От экипажа космических кораблей просочились слухи о «случайной» гибели целых двух крейсеров зеленокожих. Всякий кто слышал эту историю ничуть не сомневался, кого стоит благодарить за столь невероятную удачу.

А уж если вспомнить череду побед над орками, то неистовое восхищение личностью Святого быстро завоевывало сердца жителей Армагеддона.

Так, после битвы, очень грустный Стас встретился с тем, кто не дал Гадесу пасть.

Яррик всё ещё чувствовал себя плохо из-за отсутствия правой руки и глаза, но он все же нашел силы, чтобы поприветствовать спасшего его город человека.

Из-за общей слабости комиссара и необходимости преследования орков, особого разговора не вышло. Единственное, что навсегда осталось в памяти Себастьяна, это невероятно грустное лицо Святого. Как потом ему объяснили, Святой невероятно сильно огорчился тем, что силы орков кончились и в ближайшее время у него не будет возможности убивать ксеносов.

Именно поэтому лидер малого Крестового похода немедленно отправился в преследование за оставшимися армиями орков, отказавшись от любого чествования и пира в честь победы, которые хотели провести администрация освобожденных ульев.

То ли победы их так взбудоражили, то ли титул, но Администорум буквально стелился перед Святым, всячески пытаясь выполнить любое его желание.

Столь искреннее и самоотверженное желание помощи Империуму потрясло комиссара до глубины души. И хоть его сильно настораживало прозвище «Святой», Яррик увидел в этом человеке пример настоящего служения Императору.

Подобный пример дал Себастьяну неиссякаемый источник новых идей.

Нечем заняться? Иди убивай ксеносов. Много свободного времени? Убийство ксеносов само себя не сделает. Семь раз отмерь и убей ксеноса. Если ксенос не идёт к тебе, ты идёшь к ксеносу.

Немалую часть славы получили и приближенные Святого.

Вальтер Фишер и Деций Нуменорий проявили себя как отличные тактики, сумев в пылу боя, должны образом руководить многочисленными отрядами и полками. И хоть они постоянно ссылались на ведущую их руку Императора, но, очевидно, и они сами были далеко не худшими командирами.

Проявил себя и Константин. Он с яростным рвением бросился общаться с местными отделениями эклезиархии. Далеко не везде его проповеди находили поддержку, но резкий, как удар серпом по яйцам, неистовый проповедник буквально прорывал любые препоны и сопротивлением, которое ему оказывали. Пару раз он и вовсе сцепился в драке с несколькими священнослужителями.

И его подход работал. Жаркие речи привлекали всё больше