— Но не буду же я возвращаться домой с этим хлебом? Глупость какая-то! Уверяю вас, утки его обожают. Не верите?

С мягкой улыбкой, которая, несомненно, произвела впечатление на сестру Джеймса, по крайней мере судя по тому, как порозовели ее щеки, Тимоти указал на воду.

Ребекка посмотрела на брата, ища его одобрения. Однако Джеймс не разглядывал Тимоти, оценивая, достоин ли тот чести проводить его сестру на несколько шагов, он смотрел на Роуз.

Выдержав его пристальный взгляд, Роуз кивнула:

— Утки ждут, Ребекка.

Джеймс наблюдал, как девушка радостно присоединилась к Тимоти, и они поспешили на берег озера.

— Кто он, этот мистер Эштон?

В его тоне не было ни тени подозрения, лишь явное требование ответа.

— Мой друг.

— Друг?

Легкая морщинка на лице Джеймса встревожила ее.

— Да, друг. Очень хороший друг.

Морщинка стала глубже. Каким-то образом Роуз удалось сдержать улыбку, когда она сделала шаг к нему. Понизив голос, она прояснила ситуацию:

— Он тоже работает у Рубикон.

— Один из слуг?

— Тимоти слуга? О нет! — Роуз подавила смешок, к: готовый вырваться наружу. — Вдобавок к женщинам, которые ежедневно готовы оказывать услуги клиентам, в заведении есть еще и несколько мужчин.

Джеймс презрительно усмехнулся:

— Он…

Роуз подняла руку, не желая, чтобы он произнес определенное слово.

— Пожалуйста, не говори это слово. Тимоти мой друг и не заслуживает, чтобы его так называли.

Джеймс снова посмотрел туда, куда ушла его сестра в сопровождении этого господина, и его глаза потемнели.

Роуз потянулась, чтобы прикоснуться к его руке. Если бы она не надела перчатки, то могла бы почувствовать жар его тела под шерстью сюртука.

— Твоя сестра в полной безопасности с ним. Поверь мне. Тимоти никогда не позволит себе ничего плохого по отношению к юной леди.

Все эти объяснения больно задели ее. Неприятное напоминание о том, что человека можно осудить за его выбор в жизни.

И та радость, которую Роуз ощутила, увидев Джеймса, мгновенно испарилась.

Ее рука безвольно упала.

— Он твой друг?

— Да. Самый близкий друг.

Ее единственный друг.

Но как бы она хотела добавить Джеймса к этому короткому списку! Иметь возможность назвать и его другом. Его брови приподнялись. Джеймс удивленно рассматривал ее. Легкий ветерок шевелил его волосы. А над головой шелестела листва, когда птицы порхали с ветки на ветку. Что-то, что он искал, должно быть удовлетворило его, и он кивнул…

— Приятно было встретить тебя, Роуз.

— Мне тоже…

Она хотела бы подойти ближе, но этикет удерживал ее. И вообще это было так странно быть с ним в парке при свете дня. Другое дело ее спальня, где нет чужих глаз. Здесь же она не знала, что сказать, как вести себя с ним.

Легкий всплеск воды и затем тихий смех послышались из-за ее плеча.

Уголки его рта дрогнули.

— Мне нужно забрать Ребекку. Ей следует приготовиться к визиту.

— Конечно, я не задерживаю тебя.

Джеймс подошел, взял ее руку, длинные пальцы обхватили ладонь — такое знакомое пожатие! — и поклонился. В его глазах она прочла обещание чего-то большего.

Дыхание замерло в груди. Страсть ожила и с такой быстротой наполнила все ее существо, что она покачнулась.

— До вечера.

Его низкий голос коснулся тыльной стороны ее руки, затянутой в перчатку. Мурашки пробежали по телу.

Все, что она смогла сделать, — это кивнуть, пока ее пальцы выскальзывали из его ладони. Джеймс выпрямился, слегка поправил сюртук и направился к Серпентайну.

Подвинувшись на кожаном сиденье, Роуз внимательно посмотрела в окно наемной кареты. Здание с черной дверью и простым серебряным молоточком вместо звонка вызывало особый интерес с ее стороны.

Четвертый игорный дом, который они посетили за этот день. Роуз не выходила из кареты с тех пор, как они уехали от Рубикон несколько часов назад, предпочитая оставаться внутри, пока Тимоти расспрашивал персонал. Каким образом ему удавалось достать нужную информацию, оставалось для нее секретом, да она и не спрашивала. Она просто отдала ему деньги, которые складывала в свою сумочку после каждого утреннего посещения Рубикон, сказав, что он может воспользоваться ими, когда потребуется. Вспышка вожделения, которую она почувствовала, встретив Джеймса в парке, отступила после того, как Тимоти посетил второй игорный дом. Его отчет был таким же, как и после посещения первого. Третий принес облегчение. И вот теперь четвертый…

Она надеялась, что на этот раз интуиция его подведет. Слишком много неприятных новостей за один день. Нет, с нее достаточно.

Группа мужчин прошла мимо кареты, загораживая обзор. Роуз отклонилась вправо, стиснув руки на коленях и ничего не видя за прохожими. Размеренным шагом группа проследовала дальше по тротуару мимо двери.

Ей были знакомы названия первых трех притонов. Но что касается этого, то он был более чем знаком. Игорный дом «У Беннета», с милым комфортабельным интерьером, в котором чувствовалось подражание дизайну многих мужских клубов на Сент-Джеймс-стрит. Пять лет назад Роуз частенько входила через эту черную дверь, составляя компанию лорду Уитли. В красивом вечернем туалете с изысканными украшениями на шее, она стояла за его плечом, шепча слова поддержки и поздравлений, когда он играл в карты или в свою любимую рулетку. Роуз прекрасно знала отведенную ей роль и отлично справлялась с ней. Улыбка на ее губах эффективно маскировала напряженное ожидание каждый раз, когда колесо вращалось, затем раздавался щелчок, и белый мраморный шарик останавливался. Когда Уитли выигрывал, ее ночи проходили без инцидентов. Он был в превосходном настроении, на грани счастья, так что Роуз не приходилось подогревать его желание в постели. Но когда удача изменяла ему…

Дрожь пробежала по спине.

Господи, один вид рулетки приводил ее в ужас. Если мужчина ищет повод стать неприятным, деспотичным ублюдком, то игорные столы, как ничто другое, подходят для этого.

Черная дверь открылась, и высокая, элегантная фигура Тимоти появилась на пороге. Хмурое выражение его лица говорило само за себя. Роуз задрожала.

Тимоти вошел в карету, сел на скамью напротив нее и захлопнул дверь. Резкий стук в потолок заставил карету тронуться, и кучер повез их назад на Керзон-стрит.

Нахмурившись и стараясь оттянуть разговор, Тимоти поправил манжету на рукаве сюртука.

— Пожалуйста, просто расскажи мне. И не старайся ничего скрыть.

— Что ж, его долг на сегодняшний день составляет пятьсот пятьдесят семь фунтов. Меньше, чем я уже использовал, чтобы расколоть эти заведения. — Тимоти говорил спокойным тоном, просто излагая факты, ничего больше. — Я поделился частью суммы, что ты дала мне. Неприятно, что мистер Марлоу не спешит разобраться со своими обязательствами. Я так понимаю, он начал играть, как только его нога ступила в Лондон.