Он давно перестал делиться планами, отдалился. Осторожно держится. Когда у тебя такая мощная власть, невольно начинаешь параноить, видеть в каждом встречном врага.

— Короче, вот ключ от ячейки, — достает из кармана и протягивает мне. — Площадь Карла Фаберже. Ланта-Банк. Девяносто восьмой сейф.

Сжимаю в кулаке ключ. Шестерёнки в голове продолжают усиленную работу.

— Там фотографии, вся информация о том кого нужно убрать. Лично в банк наведываться не советую. Сам понимаешь. Лучше отправить того, кому доверяешь. Я тоже не пойду, не обессудь. Не готов в данный момент к подобным вендеттам.

Киваю. Лично там делать действительно нечего. Но вот вторая часть про доверие, звучит очень смешно. Доверие заслужить нужно, но никто особо и не пытался этого сделать. Может потому что сам близко никого не подпускаю? Но так безопаснее. Один в поле ещё какой воин.

— Сразу после выполнения заказа, он передаст второй ключ, от другой ячейки. В ней вся информация о Королёве. Решать тебе, Фантом.

— Сам как? — съезжаю с темы.

Далее обсуждать нечего. Тут в одиночку обмозговать надо. Оценить риски. Расставить приоритеты. Если соглашусь, начнется лютый замес. Всех зацепит.

— Да нормально, спасибо что живой. Ощущения странные правда преследуют. Такое чувство что в бочине дыра, порой. Док говорит, что это фантомные боли. Так что делиться придется погремухой.

— Хрен тебе, — отвечаю беззлобно, — почему в Москву не вернулся, ты же терпеть не можешь Питер.

— В Москве я мертв, здесь жив. Иронично, правда?

— Ну ты философа не включай. Тема закрыта, так и скажи.

Я холоден к разнообразным сплетням, но тут интерес разбирает. Егор Громов. Отморозок дикий. Впервые его увидел, когда он с Вантового моста на замёрзшую Неву прыгал, с каким-то захудалым самодельным парашютом. Менты наехали сразу же, а я за каким-то хреном спрятаться ему помог. Он тогда ещё совсем пацан был, я немного постарше. Он воспитанник детского дома, я выпускник. А потом завязалось. Я охреневал с его отбитости, думал своей смертью точно не помрет. Все приговаривал что Питер ненавидит. Дождется как разрешат над сестрой опекунство оформить и свалит в Москву. Свалил. В столице тоже пересекались несколько раз, спустя много лет, и каждый раз я убеждался в том, что нихера в нем не меняется. Он утверждал что любит жизнь, но каждый день подвергал себя риску. Разыгрывал свое завтра со смертью в покер, на дурь подсел. А сейчас однозначно что-то поменялось. От былого безумства и следа не осталось.

— Где родился, там и пригодился, — отшучивается.

— Ну если помощь какая нужна, ты знаешь...

— Она тебе самому скоро понадобится. Подумай хорошо кого под камеры банковские отправишь, — стопорит на ходу тачку с шашками.

— Бывай, — жму руку.

Провожаю взглядом такси. Подумай кого отправишь. Блядь, типа у меня есть выбор.

Никогда не думал, что попаду в детектив. Сыграю в нем крутого главного героя.

Но я готов рискнуть чтобы докопаться до правды, хоть и не люблю копать. Такая грязная работа не по мне. Но это раньше. Раньше многое было по-другому.

Не замечаю, как доезжаю до дома. Мне придется убедить Ягодку сделать кое-что для меня. И буду ли я использовать кнут или пряник — зависит только от нее.

— Есть дело, — сразу начинаю с главного.

— Дело? Или грязные, бессердечные преступления? Надо кого-то замочить, а мне постоять на стреме? — валяется на моем диване и даже не поворачивается.

— Все куда проще. Зайдешь в банк и откроешь ячейку, — швыряю ей на живот ключ.

— И даже не надо ничего взламывать или кого-то мочить?

— Не базарь, — обрываю ее.

— А то что? Опять пригрозишь что убьешь? — она начинает переключать каналы со скоростью света, а я не могу сосредоточиться.

Сам понимаю, что уже выгляжу смешно. И мои попытки напугать ее тоже. Превратился в ебаного клоуна.

— Предлагаю сделку. Ты оказываешь услугу мне, а я тебе.

— Любую? — оживляется и на время оставляет в покое пульт.

Понимаю, что она запросит свободу. Да и черт с ней. Мне не нравится к чему ведет эта кривая дорожка. Я никогда не ходил по минному полю, потому что обычно мины расставляю сам.

— Идет! — вскрикивает она и подбегает ко мне.

Напоминает фурию. Выдерживаю эпическую паузу пока она заглядывает в мои глаза, как питомец которому пообещали сладкий сахарок.

— Куда едем? — с нетерпением спрашивает.

Касаюсь ее щеки и провожу по гладкой коже. Сентиментальность не присуща зверям, но почему-то допускаю мысли о том, что вижу ее последний раз. Оно и к лучшему.

— Одевайся, я буду ждать тебя в машине.

Оставляю ключи на столе.

Сам не понимаю что за хрень со мной творится, но такое чувство, что меня пропустили через соковыжималку. И вот он я, выжатый в хлам.

Не закрываю дверь, спускаюсь вниз. Даю шанс слинять? Пофиг, просто пускаю все на самотек.

Но не проходит и десяти минут, как она присоединяется ко мне. Садится рядом, бережно пристегивается, кладет руки на колени.

— Поехали, Леон.

Мысленно усмехаюсь этому дурацкому прозвищу и завожу мотор.

Когда в жизни Леона появилась Матильда, его жизнь пошла под откос. И в итоге ему выпустили пулю в башню.

— Что там? — отвлекает меня от мрачных мыслей.

— Где?

— В ячейке.

— Не твое дело, — отрезаю.

— Это мое условие. Я вскрою ячейку только если буду знать, что внутри.

Что? Даже поворачиваюсь в ее сторону. Не верю своим ушам.

— Ты серьезно? — переспрашиваю.

— Абсолютно.

— Ты могла попросить свободу, свалить от меня, да что угодно. Но блядь, бездумно спускаешь такую возможность?

— Мне некуда идти, — пожимает плечами и тупит взгляд, — а пока я с тобой — бояться нечего. И в твоем доме мне больше не сняться кошмары.

— Ты повернутая, — это все, что я могу ей ответить, — то есть, правда думаешь что рядом с убийцей ты в безопасности?

— Я хочу в это верить, — отвечает, а я морщусь.

Не нравится такой расклад.

— В конверте новый заказ, — исполняю ее желание.

В ответ она лишь глухо вздыхает. Вижу в ее поведении странные изменения и не знаю с чем их связать. Что блядь случилось, Ягодка? Но этот вопрос так и остается незаданным.

Подъезжаем к банку и я торможу у обочины.

— Я пошла? — сжимает в руке ключ, а я сухо киваю.

Она выходит и не оборачивается.

Растираю затекшую шею. Все дорогу ехал, типа к затылку ствол кто-то приставил.