— У меня парень есть, — теперь действительно шиплю по-кошачьи.

— Да, видел. У тебя хороший вкус, — издевается.

Вскакиваю со стула, чем скорее всего привлекаю внимание присутствующих. Но сейчас мне не до этого.

— Сядь, — звучит угрожающе.

— Нет, — убираю руки, когда он пытается перехватить мое запястье.

— Сядь, блядь. Пока я еще в настроении.

— Пошел ты. Вместе со своим настроением. Я не собираюсь терпеть такое отношение…

Леон не дослушивает, приподнимается и хватает меня за руку. Вскрикиваю от боли. Не знаю зачем я это затеяла, но отступать поздно.

— Отпусти девушку, — совсем рядом оказывается один из тех, кому Леон хотел предложить меня.

— У нас все в порядке, — четко произносит каждое слово и я слышу, как скрипят от напряжения его зубы.

— Не в порядке, — начинаю перечить.

Понимаю, что мне это не поможет. Скорее наоборот усугубит ситуацию, и все же продолжаю противостояние.

— Ты делаешь ей больно. Отпусти ее, — дает распоряжение новоявленный спаситель.

Ох, знал бы он с кем вступает в словесную перепалку...

— Так она любит боль. Не мешай нам.

Леон наклоняется к моему уху, и его голос гипнотизирует меня сильнее всех экстрасенсов, сильнее любых наркотиков .

— Если не прекратишь сейчас же, я отпущу тебя. А потом найду, трахну и убью.

А он будет на все это смотреть.

Дрожь пронзает тело. Настолько яркие картины встают перед глазами. Кажется я оказалась в самой настоящей ловушке, когда и противостоять сил не хватает, и терпеть все это невозможно.

Проклинаю тот день, когда обратилась за помощью. Проклинаю Даню за его советы. Но все сходится только к одному: я и только я виновата во всем. Уверена, ему ничего не будет стоить растереть бедного парня в порошок.

— Спасибо, — растягиваю губы в улыбке.

Хлопаю Леона по плечу. Сталь его мышц плавит пальцы.

— Мы просто поспорили. Решили проверить, способен ли кто-то встать на защиту женщины, — выдумываю на ходу.

Вижу смятение и разочарование на лице парня, но особо не впечатляюсь. Пусть лучше считает меня бездушной мразью, чем собирает по суставам свои пальцы.

Сохраняю его здоровье, а сама чувствую как внутри что-то ломается. Едва тлеющий огонек гаснет. Он ломает меня.

— Лучше бы я сдохла тогда, — произношу глядя в его темные глаза.

Искренняя правда. Ни капли не драматизирую.

В ответ он громко бросает приборы, которые только что взял в руки.

— Все блядь, наелись.

— Нет, — отвечаю наперекор, но ему кажется плевать.

— Мы уходим.

Он встает и движется в сторону выхода. А я так и остаюсь сидеть за столом. Леон не тащит меня, не хватает. Неужели он дает мне шанс уйти? Или это какая-то проверка?

Беру со стола вилку и начинаю ковырять рыбу. Аппетита нет. Время тянется как застывшая смола, но я все время смотрю на часы. Когда проходит пятнадцать минут, все-таки не выдерживаю и бросаю свой ужин.

Да уж, надолго меня не хватило. Можно было остаться до закрытия, попросить кого-нибудь позвонить в полицию, связаться со следователем, который ведет мое дело.

Только ноги уже несут меня к выходу. Оказываюсь на улице и вдыхаю холодный воздух. Мелкие капли то ли дождя, то ли снега, остужают мое лицо.

Иду в ту сторону, с которой мы пришли. Замечаю у стены темный силуэт. Странно, вся улица освещена фонарями, но именно здесь царит полная тьма. Становлюсь рядом, прислоняюсь к холодной стене.

— Я делал ставки на час. Думал позвонишь кому-нибудь. Своему парню, например. Даже предполагал, что он припрется сюда, — выдыхает слова вместе с сигаретным дымом.

— И что бы ты сделал тогда? — спрашиваю и отнимаю из его рук недокуренную сигарету.

Подношу к губам, исключительно с желанием сделать хоть что-нибудь неправильное. Тяжёлый дым забивается в нос, дерет горло. Бросаю окурок на сырой асфальт и наблюдаю за тем как он выбивает искры.

— Может я бы и позвонила, если бы у меня был телефон, — произношу и направляюсь вперёд.

Конечно же вру. Никому бы я звонить не стала, не решилась бы по доброй воле втянуть в это хоть кого-то. Моя жизнь слишком видоизменилась, вытеснила оттуда абсолютно всех возможных друзей и даже врагов. Теперь я под защитой. Чуткой. Мрачной. Обволакивающей. Вот только именно благодаря ей, испытываю самую настоящую опасность.

Возвращаемся домой за полночь. Шли всю дорогу молча, но один раз она чуть не подвернула ногу. Или сделала вид. Схватилась за меня посильнее, прижалась своим тощим тельцем. Блядь, а я нихуя не железный. Начинаю реагировать на каждое ее прикосновение. Все от того, что с бабой уже больше недели не был. В роли няньки время течет намного медленнее обычного.

У меня же есть увлечение. Я собираю оружие. Разное. Не только винтовки. Мачете есть в коллекции холодного. Малазийский. До меня его таскал какой-то авторитет. Говорят, больше сотни голов перерезал.

Но сейчас это не актуально. Бабы не любят такие штуки. Шум поднимают.

Все ночь лежал и думал как дальше быть. Этот вопрос самый главный у меня теперь. Не спал вообще. И только к утру стало клонить в сон. Хотя я рано радовался. Сквозь сон слышал шаги, а потом...

— А, черт, — накрываю голову подушкой, пытаюсь перебить звук кофемашины.

— И тебе доброе утро, — отвечает.

Поднимаю подушку, рассматриваю худые ноги Ягодки и жалею, что на этой хате нет моего мачете. Мне было бы спокойнее.

— Будешь кофе? — спрашивает и становится на носочки, чтобы дотянуться до верхнего ящика.

Шорты приподнимаются и открывают вид на ее задницу. Совсем немного, но член тут же реагирует.

Теперь подушка перемещается ниже. Не хочу чтобы она видела. — Нет, — с опозданием отвечаю на вопрос.

На столе уже стоят две чашки.

— Поздно, — она пожимает плечами и опять тянется к ящикам.

Да блядь! Психую и резко встаю с дивана. Швыряю подушку и иду в душ. Быстро стаскиваю с себя одежду и врубаю на всю холодную воду.

Не знаю сколько проходит времени. Ледяной поток мешает соображать. Но в один миг мне кажется, что на меня падает раскаленная лава.

Дверь открывается и входит она. Чертово проклятие, которое свалилось на мою голову.

— Ниче не попутала?

Не могу моргнуть от шока, но ей кажется похрен.

— Ты слишком долго. Пришла поторопить тебя. Мне нужно в туалет, — нагло смотрит и даже не отводит взгляд.