Так что на спасение извне пока рассчитывать не приходится. По крайней мере, до начала переговоров. А они будут. И вряд ли зайдут в тупик… Хотя и продлятся…

Придется здесь еще посидеть, инвалида изображая. Ситуация довольно стабильная — война не нужна ни тем ни другим. Торговля нужна всем!

Вопрос: что запросят террористы? И на что пойдет власть? На многое, если не на всё. Куда им деваться…

Такие вот не самые радужные выводы. Но и не безнадежные… Остается только ждать. Расслабиться и ждать! Умение расслабляться — это главное качество бойца. Расслабиться, чтобы, когда нужно, собраться в пружину и ударить! А если не отдыхать, то не соберешься и не ударишь — проспишь свой звездный час.

Спать! Вроде бы не ожидается никаких сюрпризов. Всё как-то утряслось и замерло. Всё более-менее понятно, кроме… тюков в зале. С ними полная непонятка.

* * *

В кабинете «Первого» толпа в самой разной форме. И хотя все сидят, такое впечатление, что стоят по стойке смирно. Лица все узнаваемые, медийные. А разговор неприятный, с перспективой оргвыводов. Ведь кто-то должен ответить!

— Как это могло случиться?!

Так уж случилось… Кто же мог предполагать, что они… Хотя предполагать-то и нужно было! И не только в Питере, но и везде! Нужно было ушки вострить, информацию покупать, агентов внедрять, подслушивать, подглядывать, вынюхивать, «языков» брать и потрошить, невзирая на… То, что знают двое…

Ну ведь должны же быть деньги у государства, если их по карманам не распихивать. За такие бабки можно что угодно у кого угодно узнать! Даже у того, кто сам на себя настучит! Ему проще деньги получить за наводку на самого себя, чем за меньший куш шкурой рисковать. Вопрос лишь в сумме!

А теперь, конечно, теперь нужно искать оправдание, а его нет.

— Расчет террористов строился на том, что музеи не имеют достаточной защиты. Там охрана — полтора инвалида…

Ну это, конечно, не так — охрана была, и не маленькая. Но против полусотни вооруженных боевиков не было у них шансов — это же не хулиганов с комплексами Герострата и банками с кислотой на входе ловить.

— Что полиция?

— Полиция прибыла на место по сигналу тревоги, но было уже поздно…

Это понятно. Прибыли к шапочному разбору. Кто же их ждать будет? И кто торопиться…

— Какие меры приняты?

Обычные меры — оцепили, подогнали, развернули, раскинули, посадили наблюдателей и снайперов, включили глушилки, чтобы отрубить мобильную связь, отключили городские номера. Считают заложников, устанавливают личности боевиков, выявляют связи…

— Установили?

— Никак нет. Они все в масках. Есть сложности с идентификацией.

— А по заложникам?

И там чехарда: кого-то забыли, кого-то вписали по ошибке, хотя он уже в Сочи, просто родственникам не сообщил.

— В здании предположительно находится от полутора до двух тысяч заложников и более полусотни террористов.

С ума сойти!..

— Ваши предложения?

Скисли генералы. Очи долу опустили. Конечно, можно попытаться осуществить силовой захват по типовой схеме. Нагнать снайперов на ближайшие крыши, подвесить вертолет и стаю дронов, распределить по стрелкам цели, обратным отсчетом на «три-два-раз!», завалить пулеметчиков и наблюдателей на крыше, пустить газ, ворваться в здание разом через все входы и через окна, взрывая решетки и вышибая ногами стекла…

Ага, а в окнах картины художников с мировыми именами. И заложники наверняка на бомбах попами сидят.

— Хорошо придумали. А картинки рисовать вы мне после будете! До конца жизни… Вы как с живописью? Надеюсь на «ты»? Кисточки в руках держать умеете? Или лучше топоры на… лесоповале? А от глав иностранных держав кто отбрехиваться станет? Ботиночки им языком облизывать? Я?! Силовики, мать вашу! А если не силой, а мозгами?..

— Тогда надо вступать с террористами в переговоры и попробовать убедить их…

— Вот и вступайте. И убеждайте! И убедите! Хоть целуйтесь с ними взасос! Хоть жен им своих подгоняйте для налаживания контактов! Интимных. Стрельба нам не нужна. Стрельбу нам не простят! Мировое сообщество не простит! И еще — корреспондентов, не наших, тех… уберите как-нибудь с глаз долой… Не знаю как! Можете их водкой халявной угощать, можете девками обеспечить, можете спинку в баньке потереть. Но только там их не должно быть. Мне и так хватает! — И «Первый» резанул себя ребром ладони поперек шеи. — Идите. И не просто… А сами знаете куда и зачем! Ножками идите! Вприпрыжку! Рысью! Марш-марш!..

Крут «Первый». Но так и ситуация из ряда вон! Теперь под всеми стульчики зашатаются. И под «Хозяином» тоже! И чтобы усидеть, он кого угодно сдаст с потрохами. Хоть всех скопом, хоть в розницу! Так что надо напрячься. Надо подумать. Придумать. И осуществить…

* * *

Перед входом в Зимний дворец остановился армейский уазик со срезанным верхом, чтобы было видно, кто там сидит. Из уазика вышли три человека. Двое в военной форме, один в гражданке. Стали махать белым флагом, как парламентеры из фронтовой хроники.

Строго говоря, это и были парламентеры.

— Осман, глянь, там генералы к тебе сдаваться идут!

Ухмыльнулся Осман. Лестно ему, что не он, что — к нему.

— Скажите, пусть заходят. И поставьте мне вон туда кресло.

Из царских покоев притащили позолоченное кресло, на котором сам самодержец всея Руси сиживал. А теперь — Осман.

Плюхнулся на бархатную обивку, так что пружины звякнули, развалился, ножки расставил. Хозяин положения.

Зашли генералы и один гражданский. Огляделись, чтобы присесть куда-нибудь. Но кресло было одно и занято.

— Чего пришли? — спросил Осман, оглядываясь на бойцов. Очень ему хотелось, чтобы теперь на него все смотрели. Чтобы все видели и уважали. — Ты, прежде чем говорить, прикажи, чтобы вырубили глушилки! У нас мобилы не работают, а моим людям с семьями поболтать охота. Или разговора не будет! — Усмехнулся. Сплюнул презрительно под ноги так, что брызги на генеральские штиблеты отлетели. — Ну что?.. Мы расходимся? — Привстал, демонстрируя готовность к прекращению переговоров.

Один из генералов поднес к лицу рацию.

— Отключите генераторы помех… Да, все! До особого распоряжения! Я приказал!

— А тебя я знаю! — ткнул Осман пальцем в гражданского. — Ты, блин, певец. Я тебя в телике видел. Тебе чего надо?

— Я хотел попросить от лица деятелей культуры. Здесь мировые ценности…

— Я знаю, — перебил Осман. — Куча голых баб и мужиков. Как в бане. Это, что ли, искусство? Чего ты пришел? Лучше бы вместо тебя певичек прислали…

— И тем не менее я хотел бы просить вас прислушаться…

— Попросил. Что еще?