Всё оказалось довольно просто, но при этом – неожиданно. Папаня Ольги, жуткий, хамоватый пролетарий, которого Алиса видела всего пару раз в жизни и запомнила как тощее нечто в семейных сатиновых трусах и линялой майке, оказался самозабвенным филателистом. Марки он выискивал и выменивал между запоями. Потом он и вовсе забросил альбомы с сокровищами на антресоли. Жизнь шла своим чередом, папаша начал хворать, временами помирать, опомнился, засуетился, занялся здоровьем, начал пить кефир, бегать по утрам и снова занялся марками. Времена настали другие, филателисты теперь запросто общались в сети, и тут вдруг выяснилось, что у Ольгиного бати есть какой-то умопомрачительный раритет.

– Папке за него столько денег отвалят – ты не представляешь! – верещала счастливая Ольга, напрочь забыв, что Алиса может запросто представить себе и не такие суммы. – Он мне уже квартиру обещал, машину! Я от них уеду, сама жить начну, замуж, может, выйду! И буду как все люди, а не как жучок в навозе! Я ж думала, что никогда из этого дерьма не вырвусь, а вот фигушки! Всё у меня теперь будет в шоколаде!

Вот это был удар! Но Алиса не привыкла отступать перед трудностями. Она придумала гениальный план. Сложный, но осуществимый. И для этого ей понадобился Гера.

– …Гера, так тебе Ольга как? – напряжён ным голосом поинтересовалась Аля, в очередной раз резко выкрутив руль и пролетев поворот на красный свет под проклятия остальных участников движения. Гере даже казалось, что он слышит все слова, посланные им вслед. Как же она ему надоела!

– Никак, – сквозь зубы процедил пассажир, как раз соображавший, под каким бы предлогом свинтить из машины, чтобы больше никогда не пересекаться со взбалмошной девицей.

– А ей ты нравишься, – с нажимом проворковала Алиса и тут же добавила: – А ты хочешь своё архитектурное бюро?

Гера вздрогнул. Она снова била по больному. Чёрт его дернул в период, когда их роман был на пике, раскрыть этой пресыщенной принцессе свою самую сокровенную мечту. И теперь, похоже, его доверчивость уверенным бумерангом летит ему прямо в лоб.

– Не надо так ощетиниваться, – хмыкнула Аля. – Что, совсем страшненькая, да?

– Нет, просто не в моём вкусе. Я не люблю блондинок, особенно недалёких, – односложно попытался отвязаться от неё допрашиваемый.

– Мой папа сейчас как раз планирует начать вкладываться в разные проекты, – голосом змея-искусителя продолжила Аля. – Архитектурное бюро – это перспективно. Я видела у него кучу бизнес-планов, там есть и такой. Но папа считает, что в любом деле важнее всего – надёжные люди. Я могла бы ему тебя порекомендовать.

Тут она резко замолчала и внимательно уставилась на дорогу.

Гера задохнулся от избытка эмоций. Алиса знала, чем зацепить. В самом начале отношений он иногда позволял себе помечтать, что было бы, если бы удалось как-то использовать её отца. Ведь тот одним щелчком мог отправить человека в яму или забросить на облако. В этот круг нужно было только просочиться, а там всё уже развивалось само собой. Но Гера стеснялся просить, кляня свою неуместную гордость. Вот только пересилить себя он так тогда и не смог. И тут, когда он уже чуть не послал Алю ко всем чертям, она говорит то, о чём он даже и мечтать не смел.

– Ну, ты к чему спросила про бюро? – он вынужден был покорно заглотить крючок и подёргать леску.

– Мне надо, чтобы ты поухаживал за Ольгой, – почти равнодушно сообщила Алиса. – Ничего особенного, влюби её в себя, а потом брось. Это мой маленький каприз. И я за него готова дорого заплатить. Ой, только не надо делать такое лицо!

– Какое лицо? – заорал Гера. – Ты совсем уже заигралась? Сериалов насмотрелась? Может, мне героя-любовника в смокинге и с набриолиненным чубом изобразить? Или под балконом спеть? А что, ты ж уверена, что все вокруг аниматоры, нанятые для твоего удовольствия!

– Не ори, – мурлыкнула Алиса, примирительно проведя пальчиком по его щеке. – Ничего такого делать не надо, просто поухаживай, а потом резко брось. Подумай, от чего отказываешься. Быть гордым, но бедным – глупо.

– Не смей со мной так разговаривать! – почти взвизгнул Гера. – Ты за кого меня держишь? Так я тебе и поверил!

Вместо ответа Алиса понимающе улыбнулась и набрала номер отца:

– Папуля, помнишь, ты искал надёжного человека для архитектурного бюро? Хочешь, я приведу тебе до обморока порядочного кандидата? Он тебе понравится, – протарахтела она в телефон. Трубка что-то довольно весело начала басить в ответ. Обменявшись с родителем ещё парой фраз, Аля отключила телефон и насмешливо посмотрела на Геру.

– Ну, до обморока порядочный, что теперь скажешь? Я ведь не говорю, что тебе надо с ней спать. У этой дуры такой дефицит мужского внимания, что она чумеет от любого, что в её сторону хотя бы смотрит. Тебе и делать ничего не придётся. Пару раз в кино сводишь, в ресторан, а потом пропадёшь. Не велика плата за долгую и счастливую жизнь в новом статусе.

– Эта идея мне не нравится, – сжал кулаки деморализованный Гера.

Алиса победоносно хмыкнула:

– У тебя ещё есть время отказаться.

Звучало это так, словно он уже согласился.

– Аля, следи за дорогой, – нервно поёжился на пассажирском кресле Гера, решив пока замять неприятный разговор. Её манера вождения доводила его до белого каления. Алиса, как и большинство детей-мажоров, напрочь забывала, что если власть и закон можно купить, то уж законы физики не покупаются при всём желании. Наглая девица была уверена, что весь мир у её ног и создан исключительно для её удовольствия, поэтому с ней никогда ничего плохого случиться не может. А Гера точно знал, что в лепёшку разбиваются как алкаши на «копейках», так и мажоры на «Ягуарах». Причём лепёшки получаются абсолютно одинаковые.

– Трусишь? – ещё громче хохотала Аля и лишь прибавляла газа.

Девушка, казалось, так увлеклась гонкой и так страстно желала, чтобы оцепеневший пассажир поседел и отдал концы прямо у неё в машине, что её предложение, каким бы диким оно ни казалось, временно отошло на второй план, замещённое чувством самосохранения. Из салона Гера вышел на подгибающихся ногах, с шумом в ушах и мерзким привкусом во рту – его сильно мутило от пережитого ужаса. Аля любила выискивать у окружающих слабые места и бить по ним. Это называлось «тренировать волю». Гера втайне надеялся, что кто-нибудь когда-нибудь даст ей в лоб в процессе тренировки.

– Сейчас мы к ней в гости нагрянем. Сюрприз сделаем, – Аля подмигнула бледно-зелёному от пережитого стресса спутнику и потыкала изящным пальчиком в кнопки домофона.

Оля им обрадовалась: искренне и бесхитростно. Она тут же потащила дорогих гостей пить чай и демонстрировать «ту самую марку».

Гера откровенно скучал. Марка вызвала у него слабый интерес, но не впечатлила. Раритет оказался какой-то блёклой ерундой с непонятным замысловатым рисунком. Он косился на Алю и недоумевал: зачем они сюда притащились? Зачем ей этот злой и жестокий розыгрыш? Почему он? Вопросов была туча, как мошек у затхлого пруда в жаркий день. И ни одного ответа.