– Так проследи за ним, – подумав, предложила Ляля.

– Я про него ничего не знаю, кроме номера телефона, – совсем уныло проворчала Света. – Вот такая я дурища. Про мужа не знаю, про кавалера не знаю. Даже фамилию не спросила. Вот Борину знаю, он Бажов, а Лёшину нет.

– Ха, Бажов, – фыркнула Ляля. – Держи карман шире. Ещё одно доказательство, что ничего нельзя принимать на веру. Не Бажов он, а Жабов. Но с таким псевдонимом некомильфо по издательствам шляться, вот Борюся и поменял местами буквы. Зато как красиво. Кстати, опять же, напомню про вероятность, что Егор тоже может оказаться Герой. Не велика разница.

– Ладно, предположим, – не стала спорить Светлана. – А что мне это даёт?

– Да ничего, – вынужденно признала Лялька. – Только ещё больше вопросов. Кстати, хочешь, я за твоим Алексеем прослежу?

– Как?

– Понятия не имею, – легкомысленно отозвалась Гольдберг. – Что-нибудь придумаю.

Придумать у неё ничего не вышло. Но это и не понадобилось. События стали разворачиваться стремительно, как свёрнутая в кольцо пружина, норовя заехать и так обалдевшей от происходящего Свете прямо в лоб.

На новости про Олю рыжий сыщик отреагировал довольно спокойно. Словно сам что-то знал. Света даже снова хотела начать скандалить на эту тему, так как ей казалось, что из рассказа Кришпель точно можно сделать какие-то объективные выводы. Но оказалось, что всё это уже не так актуально.

– Он завтра будет на работе, – будничным тоном сообщил Лёша, кося в сторону и нервно играя желваками.

– Кто? – тихо, мгновенно севшим голосом спросила Света. Хотя и так уже всё поняла.

– Гера твой, – почти выплюнул Алексей.

– А ты что, не рад? – криво улыбнувшись, спросила Светлана. Хотя чего спрашивать. Сама она тоже что-то не сильно обрадовалась. Да какое там обрадовалась – она просто испугалась до озноба в пятках и отвратительной дрожи в груди. Что там такое тряслось, было совершенно неизвестно, но от этого вибрировал весь организм, а в горле разрастался тошнотворный ком.

– Я счастлив, – почти выплюнул Алексей. – Роняя тапки, бегу за цветами. Он какие больше любит? Ах, какой я бестактный! Ты же соскучилась? Наверное, предпочтёшь встретиться одна, да?

Свете вдруг стало чуть легче. Он злился. Даже не злился: судя по голосу, Лёша был взбешён.

– Пожалуйста, сходи со мной, – умоляюще пискнула она. Этот жалобный, почти продуманный писк преследовал две цели. Во-первых, идти одной было страшно. Даже не столько страшно, сколько тягостно, стыдно, мучительно, неприятно… Да она могла насобирать сотню эпитетов с негативным оттенком, характеризующих внутреннее отношение к свалившейся на неё радости. Единственным положительным доводом было бы удовлетворённое наконец-то любопытство. Хотя не факт, что Гера вот так просто возьмёт и всё расскажет. Скорее всего правду из блудного мужа придётся выбивать или вытягивать клещами. Вряд ли морально вымотанная Света сможет это осуществить в одиночку. Но Алексея она звала не только и не столько для выжимания правды. И это было второй причиной. Лёше будет приятно, что его не отодвинули. Ну, и вообще – он не должен чувствовать себя посторонним. В последнее время Света всё чаще ловила себя на мысли, что думает о рыжем. Нет-нет, конечно, думала она с налётом раздражения, подозрительности, но… Что уж себе-то врать? Налёт она тщательно создавала, словно специально распаляя себя всякими неприятными воспоминаниями. Алексей ей нравился, хотя если бы ещё месяц назад кто-то сказал Светлане, что её будет так волновать и будоражить рыжий крепыш с белёсыми ресницами и улыбкой комсомольца из советских фильмов шестидесятых годов, она бы рассмеялась этому идиоту в лицо. Потому что никогда Светлане Улановской не нравились простые мужики. Без изюминки. Мужчина должен быть интересным, эрудированным, утончённым, галантным, немного капризным, волевым, ухоженным… Если начать формулировать её прежние требования к кавалерам, то можно подумать, что Света глупа, как блондинистая пробка, обчитавшаяся женских романов. Хотя Гера именно таким и был – ухоженным, капризным, утончённым. И что в итоге получилось? А получилась форменная ерунда. И оказалось, что не было никакой любви. Словно Света долго подбирала пальто на сезон, купила то, что подходило по всем параметрам, а дома выяснилось, что носить его неудобно. Всё хорошо, всё идеально, а висит оно в шкафу, место занимает. И даже внятно не объяснить, что в пальто этом не подходит. С Герой всё было так, а с Лёшей всё было не так. И что? Ничего! Судьба сама всё расставила по местам, нахально подмигнув и показав шибко разборчивой барышне кукиш. Теперь у неё и Геры вроде не было, потому что зачем он такой нужен. И Лёши тоже не было, поскольку он вёл себя как ёж, в которого тыкали палкой, – шипел и топорщил иголки. Что его, уговаривать, что ли? Света тоже была гордая и не желала попасть в глупое положение. Поэтому намекнуть мужчине о том, что он, мягко говоря, не противен и вообще нужен, она ещё могла, а вот прямым текстом сказать – увольте!

– И схожу, – с вызовом огрызнулся Алексей.

«Спятить можно, – неожиданно подумала Света. – Что ж мы всё время собачимся? Или я придумала, что нравлюсь ему, а на самом деле – раздражаю? Вот смеху-то будет, если вдруг начать объясняться…»

Именно по этой причине – по причине страха показаться смешным – так и не сходится большинство пар. Более того, они довольно долго пинают друг друга в надежде протянуть время и дождаться, пока противоборствующая сторона всё же соблаговолит сделать шаг навстречу. И, наконец, так и не дождавшись хеппи-энда, разбегаются с чувством острого сожаления и робкой надежды: а вдруг когда-нибудь…

– Я с тобой, – не терпящим возражений тоном заявила Лялька. – Как ты там одна-то? Нужна поддержка и все такое.

– Я с Алексеем пойду, – невесело усмехнулась Света. – И вообще, дорогая, сказала бы честно, что тебе просто любопытно.

– И это тоже, – не стала придуриваться Гольдберг. – Но в первую очередь я твоя подруга. Тебе потребуется моральная поддержка. Вдруг твой бывший скажет что-нибудь ужасное? А что твой Лёша? Разве мужик сможет поддержать словом в трудную минуту? Да он только ещё хуже сделает. Ляпнет что-нибудь кошмарное, а у тебя потом травма на всю оставшуюся жизнь. Кстати, Боря тоже хочет пойти. Можно?

– Нет, – мрачно буркнула Света. – И тебе нельзя. Я потом позвоню и всё расскажу.

– Фиг тебе, – взвизгнула Ляля. – Мы пойдём! Без нас нельзя! Ты что-нибудь не то сделаешь.

Нелю Гольдберг ещё никто и никогда не смог переспорить. Поэтому поехали они к Гериной работе все вместе на Лёшиной машине. Причём Лялька со своим носатым гением припёрлась заранее и моталась под Светиными окнами, страшно боясь, что их всё же забудут взять.

– Мне совершенно плевать на Геру, – нагло соврала своему отражению Светлана ещё утром, после чего начала наводить красоту. Женщины вообще чрезвычайно непоследовательные и ветреные особы. Особенно когда дело касается мужчин.

Когда она вышла из подъезда, Боря с Лёшей молча открыли рты, а Лялька раскатисто заржала: