— Все-то ты знаешь, — Люциан расплылся в улыбке, насмешливой — но тут же опять скривился. Лицо болело знатно. — Откуда?

— Знаю только то, что мне рассказал Ловин, перед тем как открыть для меня портал к вашему целителю.

— Ловин слишком много на себя берет. И ты тоже, — он оттолкнул ее руку. — Лучше бы занималась своей жизнью. И тем, что тебе предстоит выйти замуж за парня, который путается с другой. Даром что он будущий тэрн-арх, правда. Может, при таком раскладе и правда без разницы.

Женевьев не изменилась в лице. Вообще. Что у нее там творится в голове? И в глазах — не тени расстройства или боли.

— Мы с Сезаром говорили про Софию Драконову. Разобрались с этим раз и навсегда, — спокойно ответила она. Так спокойно, будто вела привычные светские беседы. — Когда София потеряла память после дуэли, он ей очень помог. Разумеется, между ними возникла привязанность, но эта привязанность осталась в прошлом.

— Ты правда ему веришь? — рассеченную бровь дернуло, когда Люциан ее приподнял.

— Верю, — Женевьев по-прежнему спокойно встретила его взгляд. — Иначе бы меня здесь не было.

— Веришь в то, что между ними ничего не было?

Она прикрыла глаза.

— Люциан, твое расставание с Ленор Ларо — не повод доставать всех. Другие могут предложить тебе помощь, но исцелить себя можешь только ты сам. И да, за тобой я бегать не буду, твое лицо — это твое дело. Я хотела, чтобы между нами все было предельно ясно, и чтобы мы больше никогда не возвращались к этому разговору. Чтобы ты оставил в покое своего брата и занимался своей жизнью. Сезару сейчас нелегко, но драха с два он в этом признается.

Услышать из уст Женевьев «драха с два» было сродни тому, как если бы Валентайн Альгор встал сейчас перед ним на колени и поцеловал ботинки.

— Ему очень нелегко, и, помимо прочего, на нем висит поручительство за тебя, а ты только и делаешь, что создаешь сложности. — Ее голос стал жестким. Жестким, но резким. — Только и делаешь, что всех провоцируешь и нарываешься. Если тебе хочется портить жизнь себе — на здоровье. Но Сезара оставь в покое. Оставь в покое и имей уважение хотя бы к тому, что ты сейчас не в гарнизоне на границах с землями Ниихтарна.

— Тебе не кажется, моя дорогая Женевьев, что это не твое дело?

— Моя семья — это мое дело. Мой мужчина — это мое дело. — Она шагнула к нему, посмотрела в упор. Светло-серые глаза потемнели как грозовое небо, до свинца. — Не стоит портить со мной отношения, Люциан. Поверь, я умею защищать тех, кто мне дорог.

— Это угроза?

— Это предупреждение.

Развернувшись, Женевьев скрылась за дверями лазарета. Оставив его мысленно поминать Лозантира, всех его драхов, да еще и в компании с будущей королевой.

Кор-р-ролева.

Думает, она сможет им командовать?

Ну-ну.

Одним взмахом руки Люциан открыл портал, и спустя какое-то время уже был у себя в комнате. Вообще-то они собирались вечером встретиться с Дасом и остальными в Хэвенсграде, но идти куда бы то ни было с такой рожей не было ни малейшего настроения, поэтому он плюхнулся на кровать. Снова поморщился от боли в ребрах, выругался.

Чтоб Лозантир побрал папочку. Вместе с Сезаром. И его Женевьев.

«Твое расставание с Ленор Ларо — не повод доставать всех».

Да что она вообще знает! О Ларо, о нем. Обо всем.

«София, ты там вообще как?» — отправил Драконовой короткий вопрос.

«Только вернулась из Академии, отчиталась за учебную неделю. А что?»

«Хотел напроситься в гости. Если, конечно, твоего зверского отца нет поблизости».

«Нет, он уехал по делам. Попрошу, чтобы подготовили и открыли портал».

«Я сам открою. Главное, предупреди свою обслугу, чтобы в истерике не бились».

«Ок».

Вот и что это значит — Ок? Люциан мотнул головой и прикрыл глаза. Выждал какое-то время, после чего сдернул себя с кровати и открыл портал в холл дома Драконовых. Они с Софией виделись очень редко — не считая того, что он отправил ей подарок на праздник, ну и, пожалуй, того, что пару-тройку раз приходил, словив кислую злобную физиономию Ивана Драконова. Папаша-архимаг был категорически против их встреч, но напрямую запретить не мог, вот и злобствовал, как умел. Например, разрешал видеться только в своем присутствии и делал все, чтобы это изгадить по полной программе.

Сейчас, слава Тамее, Дракона Иванова не было, а встречавшая его вместе с дворецким София широко распахнула глаза:

— Люциан! Что случилось?!

— На войну сходил.

— Я серьезно! — Она оглянулась на высоковатого тощего старика, тут же закусила губу. — Ранх будешь? Я попросила нам накрыть в малой гостиной.

— Буду, — сказал Люциан. — Я все буду.

И, когда София без лишних слов кивнула, последовал за ней в уводящий в правое крыло коридор.

Глава 14

Лена

Не знаю, почему, но я дико не высыпалась в последнее время. При том, что спала беспробудным сном, безо всяких там жутиков или просто красочных картин, которые иногда подсовывает нам подсознание, как сны. Что с этим делать, я не представляла, потому что начинала зевать на занятиях и пропускать важные вещи, которые стоило запоминать. Особенно перед экзаменами!

А если учесть еще и мое расследование, которое после разговора с Максом круто изменило вектор... Теперь я думала в сторону патента, который получила мама, и который вполне мог заинтересовать кого-то еще. Да того же Хитара, например! Дмитрий, старичок-преподаватель моей матери, с которым я столкнулась в Портуале, говорил, что Хитар всегда завидовал Эвиль. А где зависть, там и пакость. Даже несмотря на то, что для такой подставы опекун казался мне чересчур трусоватым, проверить эту версию точно стоило в первую очередь.

Вот только как?

И как со всем этим увязать то, что собирался использовать против меня Драконов? Помнится, Дмитрий говорил, что Эвиль перевели в Академию Драконова по королевскому гранту, когда узнали о ее таланте. Могла ли она и впрямь заниматься темной магией, чтобы… чтобы — что?! Чем она могла быть полезна Фергану? Если не каким-то исследованием, связанным с Сезаром. Вопрос только в том, каким.

О таких вещах точно надо думать на свежую голову, а моя напоминала пивной котелок или горку-воронку в аквапарке, где вода бултыхается, как при сливе унитазного бачка, и постоянно шумит. Как бы там ни было, надо было начинать смотреть в сторону Хитара, и каким-то образом изучать его жизнедеятельность в те годы. Возможно, получится найти хоть какую-нибудь зацепку, от которой я смогу оттолкнуться.

Валентайн слово сдержал и Дракуленка ко мне пустил. Правда, при том самом условии, в ответ на которое зверь возмущался так, что у меня вяли уши. Вообще когда Валентайна Альгора кроют местным трехэтажным его же собственным голосом (пусть даже из другой глотки) — есть в этом что-то шизофреничное. Хотя и глубоко забавное, не без этого. Осознав, что ни разжалобить, ни испугать Альгора не удастся, Дракуленок перешел в манипулятивное контрнаступление: