– А как ты мог бы помочь! В особенности, – протянул он с ноткой коварства, – если у тебя есть Многоязычная Поисковая Лупа…

– Где ты о ней услышал? – Шадрак метнул в него острый взгляд.

– Так это правда! Она у тебя! – обрадовался Карлтон и добавил: – Все бы отдал, лишь бы взглянуть…

– Да, она у меня, – буркнул Шадрак и отвернулся. – И поверь, работа с нею ни малейшего удовольствия не доставляет…

Карлтон перешел на шепот:

– Но ты мог бы использовать ее для поисков Карты Всех Карт! Ты оказал бы колоссальную услугу своей стране, друг мой!

– Я сказал – нет. И обсуждать больше ничего не хочу.

– Да ладно тебе, Шадрак, не сердись, – примирительным тоном сказал Карлтон. – Откуда я мог знать, что у тебя это больное место!

Шадрак отдернул пальцы от шара, словно обжегшись. Память рисовала ему образ Карлтона на больничной койке, беспомощного, умалишенного… Пустая оболочка, оставшаяся от умного и деятельного человека.

– Что вы с ним сделали? – вырвалось у него. – Это вы оставили его… в таком состоянии?

– Его воспоминания будут храниться в моей сокровищнице, – ответила женщина. Похоже, она улыбалась. – Вечно. Потому что они помогли мне найти вас.

– Вы напрасно его уничтожили. – Голос Шадрака звенел ледяной яростью. – Если вы охотитесь за Картой Всех Карт, знайте: вы только зря тратите время.

Вуаль слегка шевельнулась.

– Какой накал страсти вместо простого отказа, – проговорила она. – Просто диву даюсь… А вы, похоже, верите, что Карта действительно существует! Вы же слышать спокойно не можете, как о ней кто-либо упоминает. Смахивает на старую рану, так до конца и не зажившую… Подумать только, – легкомысленным тоном продолжала она, – какое знание хранится в этом хрупком панцире из кожи и костей!

И она приложила пальцы ко лбу пленника.

– Зря стараетесь! – сердито повторил Шадрак, сбрасывая ее руку.

Понимание, что эта женщина запросто может превратить его в подобие несчастного Карлтона – безнадежно опустошенного, уничтоженного, – потрясло его до глубины души. Шадраку потребовалось усилие, чтобы сдержать ярость.

Женщина между тем спросила его:

– Доводилось вам читать последний раздел «Хроник Великого Разделения»?

Шадрак смотрел на стол, чтобы не видеть шара с песком. На глаза ему попались ножницы.

– Естественно, я знаком с этими текстами. Однако «хроники» Амитто – несомненный апокриф. Лично я считаю их примером вымысла, успешно манипулирующего сознанием.

Говоря так, он постарался незаметно накрыть ножницы локтем.

– О нет, – прошептала женщина. – Они истинны. Все сказанное в «Хрониках» либо уже сбылось, либо сбудется со временем. Вспомните строки в самом конце, датированные двадцать седьмым декабря: «Осознайте наш жизненный срок как живую карту – карту, созданную из воды; в смешении, переменах, в постоянном течении…»

– Припоминаю, – кивнул Шадрак, тихонько заталкивая ножницы внутрь рукава. – Но какой тут глубокий смысл? Это поэзия, но поэзия пустопорожняя, как все прочее в ваших «Хрониках».

Женщина обошла стол и встала напротив Шадрака.

– А как вам понравится, если я предъявлю доказательство? Вон оно, вращается над головой. Карта Всех Карт реальна. Живая карта мира, созданная из воды, действительно существует. Более того, искусный картограф может ее не только прочесть… – Она помолчала и докончила: – Не только прочесть, но и внести изменения! Изменить Карту, а вместе с нею – и мир!

– Карту Всех Карт никто даже в глаза не видал, – отрывисто проговорил Шадрак. – Не преждевременно ли с такой определенностью судить о ее свойствах?

– Вы плохо слушаете. – Она нагнулась к нему. – У меня есть доказательство. Повторяю: Карта Всех Карт – не вымысел. И в ней не просто заключены прошлое и настоящее нашего мира. Она показывает все возможные миры. Если картолог вашего уровня внесет поправки в Карту, настоящее изменится. И даже прошлое может быть придумано заново. Переписать историю… Вы понимаете, о чем я говорю? Весь мир может быть заново вычерчен. А Великое Разделение – отменено!

– Оно не может быть отменено, – возразил Шадрак. – Любой картолог, ученый, космограф скажет вам то же самое. Разделение произойдет все равно, только будет другим. Мир таков, каков есть, его история идет своим чередом. Попытка изменить эпохи заново разорвет его. И какова будет цена подобной попытки, нельзя ни подсчитать, ни даже вообразить… Единственный способ теперь восстановить единство мира – через его всемерное исследование, установление связей, союзов, прокладывание торговых путей… Так что я в принципе возражал бы против изменений, о которых вы заявляете. Впрочем, мои слова никакого значения не имеют, ибо поставленная вами задача является по определению нерешаемой. – Шадрак говорил спокойно и жестко. – Если вы придерживаетесь иного мнения, это самообман.

– Это вы заблуждаетесь, – отмахнулась она. – Стало быть, иные эпохи вызывают у вас любопытство? Всякие там морские путешествия, походы через горные перевалы… Чего вы такими жалкими усилиями предполагаете достичь? Что все ваши исследования по сравнению с надеждой на синхронизацию, на достижение гармонии? На то, чтобы попытаться восстановить мир в его истинном виде?

– Поверьте мне, это недостижимо. У меня есть опыт работы с водными картами, а у вас, судя по всему, нет. Иначе меня бы не притащили сюда… То, о чем вы говорили здесь, – невозможно.

Непроницаемая вуаль дрогнула.

– Вы еще не видели Карту Всех Карт. Тогда ваше мнение изменится.

Шадрак мотнул головой и сгорбился над столом. Это позволило ему опустить правую руку и дотянуться ножницами до веревки на правой лодыжке. Женщина по-прежнему стояла по ту сторону стола, изуродованные шрамами нигилизмийцы переминались у остывшей печи, руки с крючьями безвольно свисали. Шадрак бросил быстрый взгляд в другой угол и увидел распашные двери, несомненно выходившие наружу. Он потянулся к стеклянному шару, словно стараясь подробнее его рассмотреть.

– Ваша работа впечатляет, – сказал он. – Я искренне восхищен вашей картологической интуицией. Однако, увы, ничем помочь вам не могу. Да и не стал бы делать этого в любом случае.

Он уже освободил правую ногу и склонился еще ниже, стараясь добраться до левой.

– Я бесполезен для вас, – продолжал он, – поскольку не верю ни в истинность «Хроник», ни в существование Карты Всех Карт. И у меня нет желания вам помогать, ибо я совсем не хочу повторения Великого Разделения на своем веку. Не говоря уже об участии в этом проекте. Утешает лишь то, что вы поставили перед собой задачу, совершенно неразрешимую.

Управившись с веревкой на левой ноге, Шадрак проворно спрятал ножницы обратно в рукав и выпрямился на стуле.

– Вот как! – сказала женщина и обошла стол, чтобы встать рядом с пленником. – А не испытать ли в таком случае ваши убеждения на прочность? Если вы правда не верите в существование Карты Всех Карт, сообщите мне, где находится Поисковая Лупа. Таким образом вы мне докажете, что «Хроники» – не более чем пустая поэзия.