Бокс должен быть запрещен. Американский футбол в средней школе тоже. Один школьный футбольный тренер, которого я пригласил выступить перед другими школьными тренерами по поводу сотрясений, приветствовал новые правила, введенные описанным выше законом о безопасности. Он уже сталкивался с исками в связи с футбольными травмами у школьников. По его мнению, в течение ближайших десяти лет ответственность в связи со школьным футболом возрастет настолько, что станет школам не по плечу. Он с ностальгией констатировал, что школьный футбол не жилец на этом свете.

Вопросы ответственности могут в конечном итоге определить судьбу и любительского футбола. Изменять глубоко укоренившуюся традицию — болезненное и трудное дело. Сегодня только начинает зарождаться идея отмены контактных видов спорта в школе. Запрет американского футбола в школе сталкивает между собой право человека на выбор предпочитаемого им образа жизни и право плохо информированного ребенка быть защищенным от ненужной опасности. Я сомневаюсь, что кто-либо из нынешних политиков готов возглавить это движение. Следовательно, работники сферы образования должны взять эту ответственность на себя и гарантировать принятие информированных решений.

Бен Уилсон — известная личность. Я познакомился с ним в 1983 году, когда мы с Пэм наконец-то решили переехать в пригород. До этого мы жили в университетском городке — это район в западной части Филадельфии, расположенный рядом с Пенсильванским университетом, где мы оба работали. Многие жители нашего района тоже так или иначе были связаны с университетом.

Нашему первому ребенку исполнился год, когда мы, как и многие представители нашего поколения, решили сменить городскую толчею на просторную зеленую лужайку во дворе и собственный дом без громких соседей за стеной. Мы переехали в Брин-Мор, фешенебельный пригород с «престижным» почтовым индексом. В Брин-Море находится известный колледж, неподалеку — Хаверфордский колледж и Университет Вилланова, а сам городок расположен «на главной линии» — вдоль старинной главной железнодорожной линии, проходящей через ряд городов к западу от Филадельфии. Мы купили новый дом. Хотя в то время он был нам не вполне по карману, мы рассчитывали на то, что наши доходы в скором времени вырастут.

Почти все переселившиеся в этот пригород были нашего возраста и только начинали строить свою профессиональную карьеру. Среди переехавших был и Бен со своей семьей. В отличие от нас, Бен был обеспеченным человеком: звездный защитник HXJI, в 1978—1983 годах он играл за «Филадельфию Флайерз», а затем до 1988 года за «Чикаго Блэкхокс», откуда ушел в отставку. Бен отличался жестким стилем игры и никогда не уклонялся от драки на льду. На самом деле его бесстрашие стало притчей во языцех. Когда он играл в «Филадельфии Флайерз», его команду прозвали «Бандитами с Брод-стрит» (по названию улицы, где находился их стадион), а Бен олицетворял дух команды. Но вне льда он был полной противоположностью: спокойный, мягкий, умный человек, заботливый и любящий муж и отец трех дочерей. По соседству с нами жили еще двое профессиональных спортсменов, которые также демонстрировали полное несоответствие между своим публичным имиджем и скрытой под ним истинной личностью.

Именно Бен всегда напоминает мне о такой травме, как сотрясение спинного мозга. Во время матча в составе «Чикаго Блэкхокс» в 1986 году он столкнулся с несущимся на него игроком. Подлетев в воздух, Бен приземлился спиной на лед. У него мгновенно парализовало нижние конечности: он не мог пошевелить ногами и ничего не чувствовал ниже груди. Его вынесли со льда на специальной спинальной доске, но МРТ в больнице показала, что позвоночник не поврежден. Через несколько часов он уже мог двигать ногами и спустя несколько дней полностью восстановился.

На тот момент я не знал о его травме. Во время хоккейного сезона Бен и его семья жили в Чикаго, а в местной филадельфийском прессе о травме не было сказано ни слова. Бен был вынужден пропустить всю оставшуюся часть сезона и во время первой же нашей случайной встречи на улице с тревогой изложил мне все детали. Он был обеспокоен тем, что эта травма может означать для его будущего и какие риски его ожидают, если он продолжит играть. Честно говоря, я не знал. Я впервые сталкивался с подобными симптомами, но интуитивно предположил, что это могло быть сотрясение спинного мозга.

Схема сотрясения спинного мозга повторяет стандартную: травма головы — немедленное нарушение неврологической функции головного мозга — медленное постепенное восстановление; травма позвоночника — немедленное нарушение неврологической функции спинного мозга — медленное постепенное восстановление.

Исходя из этого, я сказал Бену, что он может вернуться к игре после полного исчезновения всех симптомов, однако отныне он подвержен более высокому риску повторного сотрясения спинного мозга даже в случае более легкой травмы. Он отыграл следующий сезон, затем еще один сезон просидел на скамейке запасных и ушел в отставку. Во время нашей последней встречи он чувствовал себя прекрасно, но потом мы переехали и я потерял с ним связь, поэтому не знаю, не было ли у него каких-нибудь долгосрочных последствий этой травмы.

Сотрясение спинного мозга встречается гораздо реже, чем сотрясение головного мозга. Впервые сотрясение спинного мозга было описано в 1879 году, и за 135 лет, прошедших с того момента, в англоязычной литературе было сообщено менее чем о 200 таких случаях. Большинство из них связано со спортом, в основном с американским футболом. Примерно 2% — с хоккеем. Классический вариант вызывается принудительным сгибанием или растяжением шейного отдела позвоночника либо чрезмерной осевой нагрузкой на него с травмированием спинного мозга на этом уровне. Нарушение функции спинного мозга краткосрочное, оно может затрагивать любые конечности. Томография спинного мозга не выявляет повреждений, хотя могут иметься признаки сопутствующего повреждения костной или мягкой ткани. В некоторых случаях сообщается о наличии врожденного стеноза или сужения позвоночного канала, что повышает предрасположенность спортсменов к этому виду травмы. Однако стеноз не обязательно присутствует при сотрясениях спинного мозга.

Сотрясения спинного мозга классифицируются на основе степени функционального нарушения и продолжительности сохранения симптомов: плегия или паралич (полная утрата двигательной активности), парез (частичная утрата двигательной активности) или парестезия (появление чувства онемения и покалывания без нарушения двигательной активности); 1-я степень тяжести (менее 15 минут), 2-я степень тяжести (от 15 минут до 24 часов) и 3-я степень тяжести (более 24 часов). Нарушения, длящиеся больше 48 часов, могут свидетельствовать о более серьезной травме, чем сотрясение спинного мозга, и в этом случае может наблюдаться перманентная утрата функции в той или иной степени.

Существует аналогичный, но более тяжелый тип травм, встречающийся в основном у детей, — так называемый синдром SCIWORA (аббревиатура от английского Spinal Cord Injury WithOut Radiographic Abnormality — «повреждение спинного мозга без рентгенографических аномалий»). Это название было придумано в 1982 году Пангом и Вилбергером для обозначения спинальных травм, как правило в шейном отделе позвоночника, при которых рентгенограмма не обнаруживает никаких повреждений костной ткани и смещений. Зачастую такие травмы не связаны со спортом. Путаница между сотрясениями спинного мозга и синдромом SCIWORA возникает в связи с тем, что последний термин относится только к травмам, не диагностируемым при помощи стандартной рентгенографии и компьютерной томографии (в которой также используются рентгеновские лучи). В отличие от сотрясений, при SCIWORA магнитно-резонансная томография всегда показывает аномалии в виде повреждения связок и спинного мозга. Но, поскольку в МРТ используются электромагнитные волны, технически этот метод обследования не относится к рентгенографии. С появлением МРТ название SCIWORA утратило свою полезность. Я рекомендовал бы использовать такие термины, как ушиб спинного мозга или гематомиелия (спинномозговое кровоизлияние): эти состояния могут быть диагностированы при помощи МРТ и позволяют более точно спрогнозировать возможный исход. Такие травмы почти всегда ведут к стойким неврологическим нарушениям.