– Жжет, как новая пуля, – пожаловался Вальтер.

– И хорошо. По поверхности жжет или внутри? – спросил я, вспоминая инструкцию.

– Ощущение такое, что до глубины прогревает.

– Значит, все правильно. Работает. Теперь пить это будешь.

– Пасть спалю, – опасливо предупредил Вальтер.

Значит, прочитанная мною инструкция прошла мимо его ушей. То есть сам заинтересованный в выздоровлении не мог внимательно вслушиваться. А это как раз и говорило о его плохом самочувствии и о том, что его недавняя бодрость показная.

Я пипеткой накапал в стакан с подогретым молоком двадцать капель препарата. Молоко опять слегка запенилось, словно собиралось закипеть. Стакан был теплым от молока, но впечатление создавалось такое, что греется он после добавления препарата.

– Вперед. Гвардейская норма! – протянул я стакан Вальтеру.

По-гвардейски пить он, впрочем, не стал. И даже локоть до уровня погона не поднял не потому, что на гражданской одежде погоны, как и мы с Вадимом, не носил. Просто начал сначала нюхать содержимое стакана, и сильно при этом морщиться. В стакане была явно не водка. От водки Вальтер так не кривился бы.

– Запах на АСД похож… – сказал Корчагин.

– Что такое АСД? – вяло поинтересовался Вальтер.

– Ветеринарное лекарство. Препарат Дорогова. Антисептический биостимулятор Дорогова. У меня жена лечилась… Он для людей делался. АСД сейчас многие лечатся. Был такой ученый парень – Дорогов. После войны получил заказ на лекарство, способное спасать людей в случае бактериологической или химической войны. Тогда активно готовились к таким войнам. В начале пятидесятых разработал препарат. Испытывали его на себе и своих близких многие важняки. Говорят, умирающую от рака мать Берии Дорогов на ноги поставил. Препарат засекретили, но Дорогов продолжал частным образом лечить людей. Его несколько раз предупреждали, он никого не слушал. В результате его нашли в собственной машине с пулей в голове. Рецептура первой фракции АСД утрачена. Но существуют вторая и третья фракции, созданные по упрощенной схеме, как ветеринарное лекарство. Запах такой, будто в кастрюле грязные портянки прокипятили. Но помогает. Даже ветеринарный препарат помогает. Людям, понятно… Насчет скотины я не в курсе, не держу…

– Кроме жены… – сказал я.

Вадим ничего не ответил. Он прощал мне уколы в сторону собственной семейной жизни. Эти уколы стали активными после того, как моя семейная жизнь, по сути дела, развалилась, и Вадим все лез ко мне с утешительными беседами. А я не из тех, кто просит утешения. Меня утешение унижает, и я становлюсь ежом.

– Выпью, пожалуй, – сказал Вальтер и поднял стакан.

Я бы на его месте такую отраву одним глотком употребил, чтобы не растягивать мучения. Он же цедил вонючее молоко маленькими глоточками, корчась и мучаясь. Но вторую половину стакана, к моему удивлению, уже пил нормально, а когда все выпил, даже заглянул в стакан, словно проверяя, не осталось ли чего на дне, чтобы допить.

– Не умер? – спросил Корчагин.

– А ничего, можно пить… – Старший прапорщик вдруг улыбнулся, и посмотрел на нас взглядом победителя. – Если постараться, можно привыкнуть, и тогда даже понравится.

Он встал и стремительно подошел к окну, чтобы полюбоваться скучным двором. Потом начал ходить по комнате и вдруг упал на пол, желая отжаться.

– Отставить! – рявкнул я.

– Попробовать хочу… – Вальтер слегка напоминал пьяного.

– Отставить! По инструкции тебе категорически запрещены всякие физические нагрузки. Будешь нарушать, останешься здесь, как предложил полковник Переславцев. Двоим там труднее будет, но мы справимся.

– Мы справимся, – поддержал меня старший лейтенант Корчагин. – Не впервой. В Судиславле же справились…

Недовольный нашими угрозами Вальтер перевернулся на спину и сел.

– Садисты. Психологию мою разрушаете. Мне сейчас летать хочется. А вы даже поползать не даете. Натуральные садисты.

Китаец предупреждал о чем‑то подобном. Хорошо, что Вальтер не захотел попробовать, каково из окна летать, иначе проблемы могли бы выйти на новый уровень. Да, видимо, препарат старого китайца по действию сильно походил на наркотик.

– Если выдержишь режим и поедешь с нами, то поползать тебе, скорее всего, придется, – пообещал я. – Хотя полеты не обещаю.

– Выдержу… – со вздохом согласился Вальтер.

* * *

Он выдержал. Хотя и допускаю, что выдержал лишь потому, что мы с Вадимом поочередно караулили его и не позволяли взмахнуть крыльями. Вдвоем это сделать было возможно.

Хорошо, что Корчагин, человек по природе запасливый, обзавелся лишним матрацем – на всякий, как говорится, случай. То он, то я поочередно уходили спать на кухню в то время, когда старший прапорщик тихо сопел во сне. После трудной предыдущей ночи нам тоже хотелось отоспаться. Хотя сон по паре часов, как в карауле, не дает полноценного отдыха, и когда вообще не спишь, бывает, чувствуешь себя более работоспособным. Но и к такому графику можно привыкнуть, и к утру мы привыкли. Начали мы лечение в шесть часов вечера. Закончили в шесть часов утра. Полный курс за двенадцать часов, как и было предписано. Прием лекарства через каждые два часа после обработки раны снаружи. И с Вальтера глаз не спускали. И потом еще не спускали до одиннадцати часов, как и было рекомендовано все той же инструкцией.

Ровно в одиннадцать я взял флакон с жидкостью, понюхал, поморщился и вылил остатки в раковину. Представил, как это можно пить, и меня чуть не вырвало. Мой организм даже водку не всякую принимает. Если уж откровенный «самопал», принимать отказывается. А тут хуже водки.

– Ты что!.. – возмутился Вальтер, показывая, что он уже в полной мере вошел во вкус. – Я бы до конца допил.

– Молоко кончилось, – заявил я с видимым сожалением. – Разбавить нечем.

Согласно инструкции приема лекарства, количество капель увеличивалось значительно, а в завершающей дозе полстакана молока разбавлялось половиной стакана препарата.

– Долго, что ли, в магазин сбегать? Я бы сам уже сбегал.

Видимо, какими‑то наркотическими свойствами препарат все же обладал, и привыкание вызывал такое же стремительное, как и давал лечебный эффект. Но хорошо хотя бы то, что не было «ломки». Иначе Вальтер начал бы просить еще одну дозу раньше.

– Тебе нельзя покидать дом.

– Я в норме. Хочешь, спляшу?

– Верю. Но не в этом дело. К тебе скоро приедут из управления космической разведки. Будут готовить по программе к поездке в Чечню. Тебе с новым оборудованием работать, поскольку нам с Вадимом этого не дано.

– Сюда приедут? – Корчагину явно не понравилась идея демаскировки его квартиры.

Мы раньше договаривались, что даже в управлении не должны знать, где мы обустроились. Знают о пионерском лагере, и этого хватит. Но в пионерском лагере напряженка с электричеством, а без электричества обучение проводить сложно. Аккумуляторы тоже следует беречь, да и на какое время их может хватить, если даже я не знаю, сколько времени займет процесс обучения. Это может отнять и полчаса, и целый день. А если еще и практические занятия устроят, а потом еще и экзамен… Тут уж никакого аккумулятора не хватит.