– Пойдемте в дом.

Для того, чтобы попасть в дом, пришлось объехать небольшой квартал. Перепрыгивать через забор, как это, вероятно, сделали преступники, нам показалось несолидным, но во дворе мы не сразу прошли в дом, а первоначально осмотрели место по другую сторону забора. Там была насыпана куча песка. Может быть, специально для того, чтобы неслышно перепрыгнуть через забор. Перепрыгивали здесь, видимо, часто или даже просто так на куче топтались.

– Следами интересовались? – спросил я.

– Да что ими интересоваться… – лениво отмахнулся один из следователей. – Неизвестно, сколько эта куча пролежала здесь. Хозяин собирался печку перекладывать – дымила она у него слегка. Может, для этого и завезли. Песок завезли, а глину не успели.

– Мы, конечно, следы сфотографировали, – добавил второй следователь. – В основном это следы убитых. Но и других следов много. По крайней мере, шесть вариантов обуви. Это тоже, кстати, работает на наше предположение о большом количестве нападавших. Хотя вам это не нравится…

– Я могу допустить, что они пригласили с собой группу бывших сослуживцев, – неохотно согласился я. – Хотя это маловероятно. И вообще спецназ ГРУ любит работать малыми силами, но эффективно. Это их боевая концепция. Большие силы бывают заметными. Малыми силами и подойти проще, и проще следов не оставить.

– Кроме отпечатков обуви, есть другие следы? – спросил подполковник Раменский.

– Есть отпечатки пальцев в нескольких местах. Убитым не принадлежат. Мы проверяли по всероссийской картотеке. Не зарегистрированы…

– Спецназовцы отпечатки вытерли бы, – сказал я так уверенно, словно полжизни прослужил в спецназе ГРУ.

– Мы предположили, что часть отпечатков стерта, – сказал первый следователь. – Это особенно заметно в гараже. Там кто‑то обыскивал машину, снял автомобильный стационарный навигатор. Отпечатки вытерты довольно грубо. Грязной тряпкой из той же, видимо, машины.

– Навигатор сняли? – переспросил Раменский.

– Да. Там хороший навигатор был. В таких машинах плохие не ставят.

– А какая машина?

– «Порше Кайенн», внедорожник.

Я не смог удержаться и присвистнул.

– Хорошо, должно быть, жил убитый. И навигатор в такой машине плохим быть не может. Хотя я сомневаюсь, что спецназовцев заинтересовал навигатор. Скорее, это простое воровство. Допускаю даже такой вариант, что кто‑то побывал здесь до вашего приезда и воспользовался моментом. Или еще до убийства украл.

– А стационарный навигатор подойдет к другой машине? – спросил первый следователь. – Если не подойдет, зачем его снимать?

– У навигаторов существуют стандарты, – со знанием дела объяснил подполковник Раменский. – Все зависит от размера проема. Один и тот же подходит к разным машинам, если проем позволяет поставить навигатор такого размера. Да и просто пристроить его тоже можно. Сделать эстетичный корпус, и все… Могут найтись желающие поживиться. Может быть, кто‑то из самих убитых бандитов. Оставил где‑то, а забрать не успел.

– Да, это возможно, – второй следователь задумчиво почесал себя за ухом. – Возможно, это другие бандиты, который находились вне дома.

– Другие бандиты? – переспросил я. – Какие бандиты? Кто находился вне дома?

– Мы с утра опрашивали всех жителей поселка. Вокруг дома Альтемира Атабиева, как мы предположили, были выставлены автомобильные посты. Жители видели машины, а в них – лица кавказской внешности. Встали перед наступлением темноты. Утром машин уже не было. Но внимание на них обратили. Смотрели больше из окон и в щели заборов. Народ у нас от скуки любопытный. Но выйти и спросить, что эти машины в поселке делают, никто не захотел. Тем более, в машинах были кавказцы, а они хорошей репутацией не пользуются. Один из местных жителей, как только рассмотрел их, приготовил ружье и стал патроны перезаряжать картечью. У него были только мелкой дробью заряжены, на вальдшнепов. Сидел до середины ночи. Он и сказал, что машины – по крайней мере, та, что стояла около его дома, – уехала перед рассветом. Отправилась не в сторону федеральной трассы, а в сторону дома Атабиева. Когда и в какую сторону уехали другие машины, это неизвестно.

За разговором мы вошли в дом, но там смотреть было нечего. Дежурная бригада и без нас все обыскала. И потому мы попросили провести нас в гараж. Правда, дежурная бригада и там поработала, тем не менее, глянуть хотелось. Хотелось хотя бы внешне определить размеры навигатора, что был снят с «Порше Кайенн». Может, всплывет еще где‑то…

* * *

Кабинет в следственном комитете, куда нас пригласили побаловаться чайком, был тесным даже для двоих, а нас поместилось в нем четверо. Честно говоря, после фразы «чайком побаловаться», я подумал, что молодые следователи выставят на стол водку, и я, естественно, демонстративно откажусь. Но водки нам не предложили, а чай и в самом деле заварили.

– На родниковой воде. Вкусный… – сообщил первый следователь.

Пока чай заваривался, второй следователь достал из сейфа папку с материалами дела.

– Как я понимаю, вы знаете, кто совершил это преступление.

– Знать мы сможем только в том случае, если познакомимся с доказательной базой, – сказал я сухо. – Пока мы имеем право только предполагать. И мы предполагаем, что массовое убийство совершено тремя сотрудниками спецназа ГРУ: капитаном Беклемишевым, старшим лейтенантом Корчагиным и старшим прапорщиком Хостом.

– Где‑то я слышал эти фамилии, – следователь пытался что‑то вспомнить и сильно наморщил лоб. Не знаю, насколько такая мимика в состоянии напрячь память, но я все же счел за благо подсказать.

– Должны были слышать. Дело освещалось во всех средствах массовой информации. Расстрел машины с мирными жителями в Чечне…

– А… Это те, которых чеченцы потом похитили…

– Никто их не похищал. Они сбежали, потому что понимали разницу между военным трибуналом и судом присяжных заседателей. В третий раз им бы уже было непросто отвертеться от обвинительного приговора.

– Понятно, – сказал первый следователь, разливая чай в чашки. – У меня вопрос естественный. Каковы мотивы нынешнего преступления – нашего, так сказать?

– А это мы спросим у преступников, когда их поймаем, – ответил я.

– А чай, в самом деле, очень вкусный… – заметил подполковник Раменский.

КАПИТАН БЕКЛЕМИШЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ. БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ

Инструкцию по применению препарата старого китайца изучали втроем. Но Вальтеру было трудно сосредоточиться. Мне показалось, у него поднялась температура, но измерять ее он не хотел, чтобы не убеждаться в своей пока еще болезненности. Однако глаза у него заметно покраснели, и жар чувствовался даже на расстоянии. И слушал он не так внимательно, как Корчагин. А я читал медленно, сам вникая в суть и запоминая. Впрочем, запоминать все необходимости не было, поскольку китаец излагал что‑то строго научное, недоступное нашему пониманию, и назвать текст инструкцией можно было только с большой натяжкой. Инструкция сводилась только к применению. Поэтому, прочитав ее, я потребовал, чтобы Вальтер показал рану, и обработал ее тампоном, смоченным в препарате. Рана начала пениться, как бывает при обработке перекисью водорода. Хотя пены было значительно больше, и была она желтого с коричневатым оттенком цвета.