- Это я попросила милорда избавить этот дом от присутствия герцогини! 

- Что? 

- Даже требовала этого! 

- Мадам объяснитесь какое вы имели права…. – на повышенном тоне начал возмущаться мужчина. 

- Замолчи! – гневно приказала ему Регина, и ее муж опешил. 

Сейчас смотря на этого бесхребетного, девушка удивлялась как раньше могла его настолько любить. Да, он и подметки не годиться Джейсону.

- Достаточно! – приказал герцог Рендол, понимая, что таким темпом Регина просто раздавит это ничтожество, а он оставлял такое право за собой. – Твоя мать, Элайджа, сошла с ума. Она пыталась задушить своего внука подушкой. Неужели ты считаешь, что после такого я должен был простить ее и оставить дальше в одном доме с моим наследником. 

- Это не правда. Мама не могла так поступить. 

- Можешь съездить в аббатство, на территории которого находиться лечебница и поговорить с ней. Она полностью обезумила. А если хочешь, вон молодая няня, которая только что забрала Джейсона в комнату. Видел насколько она бледная и как трясутся руки. Девушка сильно переживает из-за этого инцидента. 

- Отец, но как же так? – мужчина тут же сдулся и опустился в кресло. 

- Пришло время признать, что твоя мать нестабильная. Я не желаю даже допустить возможности, что бы она была поблизости Джейсона младшего. В лечебнице ее ожидает самый лучший уход. 

Эладжа закрыл лицо руками, стараясь переварить информацию. 

- Как я слышал у тебя сегодня родилась дочь? 

Маркиз тут же поднял голову и посмотрел на жену, но лицо Регины не выражало никаких эмоций. Ей просто было все равно. В отличии гримасы гнева, сейчас она надела маску безразличия. Элайджа еще раз подумал, что красота этой девушки только увеличилась с материнством, но все же приобрела некую твердость. Когда она дарила ему бездну тепла, от Регины веяло холодом и чопорностью. Мужчина задумался, кто все же тот смельчак, который пробрался к ней в постель. И пусть в свету она была кристально чиста, он знал, кто-то есть. Должен быть по крайне мере. 

- Да. Анна сегодня родила. 

- Так почему бы тебе не отправиться к своей любимой, познакомиться с дочерью, хотя ты же любишь пропускать рождение своих детей. Делать их намного приятней. 

Это был камень в его душу за то, что он не посетил Регину когда она рождала Джейсона младшего. В то время он как раз находился в постели с любовницей. Это стало окончательным клином в его отношениях с женой. Назад дороги нет и никогда не будет. Герцог до сих пор попрекал его. Оказалось, чтобы завоевать полное расположение свекра, его жене необходимо было просто назвать внука на его честь. И все он всегда и полностью на ее стороне. 

Элайджа даже завидовал девушке. Он так и не смог завоевать благосклонность отца, а только еще более разочаровал. И когда он думал, что они наконец сблизились, он снова провалился в финансовых сделках, вызвал только гнев со стороны герцога. 

- Да, ты прав, отец. Я пойду. Но все же попрошу тебя дать мне адрес лечебнице. Хочу съездить проведать матушку, убедиться, что к ней там ставятся с должным уважением.

- Конечно. 

Герцог достал листок бумаги и умокнул ручку в чернила. Но только он начал писать, как дверь открылась и дворецкий вошел внутрь. 

- Милорд срочное послание с деревни Хепшер. 

Джейсон насупился. 

- Карета Фионы как раз должна была там проезжать. 

Он взял конверт и быстро вскрыв печатку. Пробежавшись глазами по письму, он выдохнул «о боже» и положил лист на стол. 

- Сын присядь. 

- Что-то с матушкой? – встревожился Элайджа, опускаясь в кресло. 

- Карета герцогини перевернулась, когда попала в овраг. Кучер лежит у местной целительнице, но Фиона скончалась на места. 

Элайджа застыл, в ужасе смотря на герцога. 

- Г-где это произошло? – выдохнул мужчина, понимая, что его руки дрожат, а голос хрипит. 

- Как раз возле деревни Хепшер, два часа езды на юг.

- Я срочно направляюсь туда. Подайте мне коня! – мужчина резко подскочил с кресла. 

- Элайджа, успокойся. 

- Это моя мать, твоя жена! Если тебя не интересует ее судьба, то я не брошу свою матушку умирать где-то на дороге. 

- Я тоже скорблю, но нет смысла гробить и себя, - попытался уразуметь маркиза Джейсон, надеясь, что играет правдоподобно. 

- Не могу. Не могу остаться здесь и дожидаться пока доставят ее тело. 

- Ваш конь подан, милорд. 

Элайджа тут же выскочил из кабинете, даже не прощаясь. Дворецкий кивнул герцогу и закрыл за собой дверь. 

- Это же твоих рук дело? – спокойно спросила Регина, наблюдая за свои любовником. 

- Что ты дорогая, я же не убийца, - усмехнулся он, подходя к девушке. 

- Но ты обещал сделать меня герцогиней, - мягко напомнила она ему. 

- И ты будешь ею. Правда вдовцом быть лучше, чем разведённым мужчиной. Судьба явно на нашей стороне.

Регина сделала вид, что поверила его словам, хотя на самом деле прекрасно понимала, что карета герцогине не просто так перевернулась. Возможно, даже она бы выжила после такого происшествия, но если герцог отдал приказ, избежать своей участи невозможно.

- Я хоть и просила убить ее, но не имела этого ввиду, ты же знаешь?

- Конечно, любовь моя. Твое сердце не настолько кровожадное, хотя если бы не дай Бог с Джейсоном что-то случилось по ее вине, я уверен ты бы собственноручно задушила эту гадину. 

- Ради сына я готова на многое. 

- За это я тебя и люблю.      

На похороны герцогини явилось пол высшего света. Не столько проводить в последний путь, сколько выразить свое признание герцогу. Многие поддерживали вдовца, считая, что он и так слишком долго маялся с больной женой, и теперь это облегчит его жизнь. Многие сочувствовали безутешному сыну, и тут же порицали его, так как рядом с ним стояла не законная жена, а любовница. 

Такое пренебрежение честью отца и покойной матери вызывало только негодование, а также сочувствие и уважение к юной маркизе. Она, как истинная леди, поддерживала свекра и игнорировала беспечного мужа. Девушка держала лицо, но так ни разу и не подошла к Элайдже, и никто не винил ее за это. 

Маркиз же оплакивал матушку, горько и открыто. После похорон он переместился в мужской клуб, заливая свое горе в бокале виски. И лишь под утро его бесчувственное тело приволокли к порогу дома любовницы. К вечеру отойдя от жуткого похмелья, он снова направился в клуб. 

Итак, недели две мужчина беспросветно пил, оплакивая матерь. В один день после очередной ночи попойки, направляясь домой, Элайджа понял, что его отец совсем не страдал. И хотя он носил траур, то больше радовался избавлению.