В которой мы заключаем договор на новый вид почтовых услуг и думаем, как заработать много денег.

Небо было ясным, и Черепаший я увидел издалека — его очертания ни с каким другим островом не спутаешь.

Мы возвращались, наняв старую «Вдову» — большой стреколет, где могли разместиться два пассажира.

Едва пилот посадил свою птичку, Ог спрыгнул на землю, потянулся и сказал:

— Пойдем обрадуем Тулла. Он небось уже заждался…

Лепрекон сидел за столом, водрузив на нос очки в золотой оправе, и неспешно штопал малиновый носок. Когда дверь распахнулась, он бросил на нас чуть удивленный взгляд:

— Объявились все-таки. Я уж думал, вас Изнанка сожрала.

— Мы живы только благодаря твоим неустанным молитвам, Тулл, — ответил я. — Как дела?

— Зависит от ваших успехов. Кстати, где стреколет? Не видел, чтобы вы садились.

— На дне.

Он нахмурился:

— Это проблема. Второго у министерства не допросишься. Они ясно дали это понять. Хорошо хоть страховка все покрывает. Что случилось?

— Попали в Черную воронку, — промолвил Ог.

Мы решили не рассказывать ему про «Гром». Собственно говоря, особых причин молчать не было, но напарник убедил меня, что такую информацию на Черепашьем острове лучше держать при себе и не болтать.

— Шутите?! Ее в первые дни месяца Ураганов уже лет тридцать никто не видел!!

Истории о Черной воронке — колоссальном смерче, иногда появляющемся в этих широтах и играючи раскалывающем крупные корабли, забрасывая их обломки куда-то к звездам, — были известны каждому жителю Павлиньей гряды. Нам крупно повезло, что мы встретили ее в момент зарождения, а не тогда, когда она наберет силу.

— Ну а мы увидели, — ответил я. — Едва уцелели, но «Носорог» пришлось оставить.

— Жаль… очень жаль… — Лепрекон задумался на несколько мгновений. — А Ла-Плата? На Ла-Плату-то вы попали?

— Только что оттуда.

— Письмо передали?

— Здесь у нас вышла некоторая заминка, Тулл. Мы садились на воду, так что письмо… мм… немного расклеилось.

Его лицо окаменело, а глаза за толстыми стеклами очков прищурились. Эту новость он воспринял гораздо хуже, чем потерю стреколета.

— Только не говорите мне, что вы его выбросили.

— Чернила расползлись, — печально вздохнул Ог. — Ничего не смогли прочитать. Конверт я выкинул.

Тулл снял очки, осторожно положил их на стол и прошептал:

— Просто здорово.

— Слушай, мы что-нибудь придумаем, — фальшиво утешил я его. — Хочешь, я расскажу губернатору, как все было? Ты-то в этом не виноват.

— Вот-вот, — подхватил Ог. — Видно, кто-то из секретарей его милости ошибся и перепутал печати, вот оно и размокло.

— Вы даже не представляете, какие теперь неприятности у меня из-за вас будут.

— Всего лишь письмо. Не расстраивайся.

— Зачем вы его выбросили, идиоты?.. — простонал владелец Логова.

— Не переживай. Конверт мы выкинули, но содержимое — вот, — сказал я, положив на стол перламутровую бабочку. — Возвращаем тебе.

Лепрекон дернулся и затравленно посмотрел на дверь. Я как раз стоял на его пути, убежать у хитреца не получилось бы при всем желании. Ог ласково улыбался, и от этой улыбки Тулл вздрогнул, но нашелся что сказать:

— Вас мама не учила, что неэтично открывать чужие письма?

— Меня ма учила наказывать тех, кто подставляет своих товарищей. В особенности если это может привести к каторге на рудниках или к виселице, — прорычал орк.

— Спокойно! — выставил руку Тулл. — Спокойно! Не надо смертоубийств, о которых ты потом пожалеешь! Я немного ошибся, с кем не бывает?!

— Тулл, это непростительная ошибка, — произнес я. — Если бы таможня нашла у нас артефакт из Запрещенного списка, мы бы уже сидели за решеткой.

— Я бы вас вытащил, — тут же сказал он.

— Как тех олухов, которых поймали месяц назад? — язвительно спросил Ог. — Ведь они работали на тебя, так?

— Но я…

— Так?!

— Так, — сдался лепрекон, обмякнув в кресле. — Но они сами виноваты! Обдолбались порошком, на них и обратили внимание. А с вами-то история совсем другая. Вам никакая опасность не грозила.

— Это почему же? — спросил я.

— В месяц Ураганов таможня не работает — никто не летает. Вас бы не проверяли. К тому же я заключил договор с министерством. Вы — госслужащие, а на таких курьеров всегда смотрят сквозь пальцы.

— То есть дело не в налогах, а в том, чтобы под прикрытием возить контрабанду?

— Одно не отменяет другого.

— Я мог бы восхититься твоей беспринципностью, если бы ты не втравил в эту историю нас, — с иронией сказал я ему. — Подумать только! Уважаемый житель острова, богач, успешный предприниматель, а занимается контрабандой.

— Да вы оба как только вчера родились. На наших островах все уважающие себя люди занимаются контрабандой, — парировал лепрекон.

Ог сжал кулаки и двинулся к столу.

— Чего вы хотите?! Моей крови?! — На лбу у Тулла выступили капельки пота.

— О да! — Штурман зловеще прищурился. — Ты обманул нас и подставил. Кроме того, мы с эльфом рисковали жизнью, летели в бурю, а все лишь для того, чтобы ты обтяпал свои делишки. Мы, конечно, ничего не докажем, и такого жулика, как ты, никто не посадит. Твое слово весомее наших двух. Никакой стражи, Тулл. Мы со всем разберемся здесь и сейчас. Под «мы» — я подразумеваю меня и мои кулаки. Они страшно чешутся вот уже месяц.

— Стой! Стой! — воскликнул лепрекон, вскочив на ноги. — Лас, останови своего сумасшедшего партнера!

— С чего бы мне это делать? — удивился я.

— Я готов компенсировать ваши неудобства. Сколько луидоров способны решить эту проблему?!

— А во сколько ты оцениваешь наши риски? — остановился Ог.

Хитрый делец облегченно упал обратно в кресло, протер лиловым платком потное лицо:

— Тридцать луидоров вполне разумная цена. Учитывая, что все закончилось благополучно и вы целыми и невредимыми вернулись домой.

Ог вопросительно посмотрел на меня, я пожал плечами.

— Пятьдесят, — решительно произнес орк. — Учитывая, что мы вернули тебе содержимое письма.

Владелец Логова посветлел лицом, поняв, что вопрос решился, и отсчитал монеты.

— Вот. Все честно.

— Это еще не все, — сказал я, и его рыжие брови тот час сошлись на переносице. — У нас к тебе деловое предложение.