Женщина поморщилась и покачала головой.

Элоиза сменила тему:

– Как долго вы держите здесь бар?

– Я получила его в наследство в 1994 году. Сначала его содержал мой отец, а когда он умер, я подхватила знамя, так сказать. – Она символически подняла бутылку пива в воздух.

– А чем вы занимались раньше?

– До «Фонаря»?

– Да.

– У меня была клининговая компания. «Кильская чистка».

– Вы продали её, когда унаследовали это заведение?

Женщина приподняла одно плечо.

– Что-то в этом роде.

– А ваш бывший муж – что он делал?

– Франк? Да всё что угодно. Его никогда не было дома.

– У него не было работы?

– Была, много разных: электрик, официант, автомеханик, выгульщик собак. Как я уже сказала, он редко бывал дома.

– Вы много ссорились?

Женщина попыталась улыбнуться.

– Только когда оказывались в одном помещении.

– Присутствовала ли в ваших отношениях жестокость?

Она закурила новую сигарету.

– Какое отношение это имеет к делу?

– Я просто размышляю, не могло ли это повлиять на Анну. Была ли она свидетельницей вашего жестокого обращения друг с другом? Или вы били её? Может быть, шлепки время от времени перешли в какой-то момент границу?

Женщина опустила уголки рта и коротко покачала головой.

– Было ли что-то между вами и Франком, что могло иметь следствием такое развитие Анны? – продолжала Элоиза. – Что она стала трудным ребёнком?

– Я не знаю… – сказала женщина. – Думаю, ей просто было тяжело.

– Вы сделали что-нибудь, чтобы помочь ей?

Повисла долгая пауза, и козлиная борода начал беспокойно ёрзать на своём скрипучем кожаном стуле.

– Я заботилась о том, чтобы нам было чем платить за жильё и еду, – повторила женщина, – я заботилась о том, чтобы у неё было во что одеться и где жить.

– Да, вы уже говорили это, – сказала Элоиза равнодушно.

Женщина смотрела на неё несколько секунд.

– Жизнь у Анны была непростой, ну и что с того? Всем вокруг неё тоже было нелегко, – она кивнула в сторону мужчины, – и у нас есть вещи, с которыми нам приходится справляться, но мы же не ходим и не режем людей, правда? Анна ненормальная. Она больна, понимаете?

Элоиза ничего не сказала.

Когда женщина заговорила снова, её голос звучал глухо, как будто в пустой квартире раздавался стук.

– Была ли я хорошей матерью? – Она тяжело выдохнула. – Может, и не была. Но я делала всё, что могла.

Вернувшись в машину, Элоиза загуглила номер Херлевской школы и позвонила.

– Школа Херлева, канцелярия. Марианна у телефона, чем я могу помочь?

– Да, здравствуйте, меня зовут Элоиза Кальдан. Скажите, пожалуйста, можете ли вы мне помочь – я ищу вашего бывшего ученика.

– Да?

– К сожалению, у меня нет ни фамилии, ни точного года выпуска, но я знаю, что его зовут Кеннет.

– Кеннет?

– Да. Должно быть, он выпустился около 1998 года, плюс-минус год или два.

– М-м, мне будет очень сложно его найти.

– У вас нет базы данных для поиска выпускников?

– Есть, но цифровая база данных начинается только с 2002 года. Все, кто выпустился раньше, зарегистрированы в бумажном архиве, списки составлялись в алфавитном порядке по фамилии. Так что мне придётся пересмотреть списки выпускников за все годы, что вы назвали, чтобы найти того Кеннета, которого вы ищете. И разумеется, в списках много людей по имени Кеннет, а как мы сможем понять, что это именно он?

– Да, здесь вы, конечно, правы, – сказала Элоиза, – разумеется, не стоит так утруждаться.

Женщина одобрительно и немного смущённо рассмеялась.

– Вы не будете против, чтобы я сама просмотрела списки? – спросила Элоиза.

– Ой, – женщина закашлялась, – не думаю, что у меня есть такие полномочия…

– Это не займёт много времени. Я обещаю, что никто не заметит, что я там.

– Нет, так точно не получится. Если бы у вас была другая информация об ученике, кроме его имени, тогда, возможно, я бы смогла…

Элоиза вспомнила, что ей сказала Йонна Киль.

– Я знаю, что он был прикован к инвалидному креслу. Ну, по крайней мере, имел инвалидность.

– О, – произнесла женщина, и Элоиза представила, как та в восхищении сложила руки, – тогда, должно быть, вы ищете Кеннета Валлё.

– Вы знаете его?

– Да, конечно. А вы нет?

– Нет, я…

– Кеннет Валлё – это человек, возглавлявший «ScanCope».

– Это мне ни о чём не говорит.

– Ну, «ScanCope», – повторила женщина, как будто это была самая очевидная вещь в мире, – IT-компания.

– Ясно, – сказала Элоиза, – я никогда о ней не слышала.

– Вы не из Херлева?

– Нет, я из Копенгагена.

– А, скорее всего, поэтому вы не знаете его. Кеннет Валлё – своего рода местный герой здесь, в городе.

– Прямо герой?

– Да. А как же новый спортивный комплекс, который построили у нас в школе несколько лет назад? Это он дал деньги на строительство. А большая бронзовая скульптура на главной площади, а отделка новой библиотеки? И за то и за другое заплатил Кеннет Валлё.

– Да ну, – сказала Элоиза, – это ужасно мило с его стороны. Как же это стало возможным?

– Просто он такой человек.

– Да, звучит грандиозно, но откуда он взял столько денег?

– Несколько лет назад он продал «ScanCope» иностранной компании – китайской, кажется. Я не помню, сколько он получил за неё, но денег было много, очень много – несколько сот миллионов, насколько я помню.

Элоиза присвистнула.

– Я придерживаюсь мнения, что он просто гордится своим родным городом, – продолжала женщина восторженно, – Кеннет Валлё не забыл, откуда он родом, – произнесла она тоном, подчёркивавшим: он один из нас.

– Ну ясное дело, приятно сделать что-то для родного города, – сказала Элоиза. – Как долго вы работаете в школе?

– Почти шесть лет.

– Может быть, кто-то проработал в канцелярии ещё дольше? Кто-нибудь может помнить Кеннета со школьных дней?

– Нет, к сожалению. Предыдущий секретарь скончался в прошлом году, все остальные сотрудники тоже поменялись за последние несколько лет. Что вы хотели узнать о нём? Может быть, я что-то знаю.