Некоторое время мы стояли молча и смотрели на танцующих. Когда Арлито немного успокоился, я проговорила:

— Ратон не обращает на меня внимания. Мне кажется, это невежливо.

Арлито повернулся ко мне и заглянул в лицо:

— Он тебе хоть немного нравится? Ратон.

Я дернула плечом, наблюдая, как будущий муж веселит гостей:

— Ратон хороший вариант для меня, да и как мужчина он приятный. Приятней остальных.

— Да? Приятнее Ларсо?

— Нет, — ответила я честно. — Но за Ларсо меня не заставил бы выйти замуж даже Спящий. Бедная его жена.

Ответ Арлито удовлетворил, и он окончательно успокоился.

— До женитьбы и ты, и Ратон имеете право вести себя фривольно. И еще хочу предупредить, что Ратон очень любил Саяни, ему сложно было ее отпустить, так что не рассчитывай на многое.

Я вздохнула, отыскала Элайну, которая испепеляла взглядом темноволосую служанку, наливающую ей вино. Запрокинула голову, зыркнула на меня и сразу же отвернулась.

— Вот гадюка, — прошептала я. — Арлито, сделай, чтобы она упала.

— Не могу, — с азартом сказал он. — У нее защитный амулет, недавно заряженный. Но сбросить ей в вино муху мне под силу.

— Лучше осу.

— Осы нет поблизости. Могу заслать крысу в ее ночной горшок. Но она гостей разбудит, все подумают, война…

Я развеселилась, кивнула:

— С крысой ты хорошо придумал. А муху не надо, мегера на служанке отыграется.

Мы вернулись к гостям, я уселась на свое место рядом с пустующим стулом Ратона, напротив его печальной сероглазой племянницы, которая была старше меня лет на пять. Ее мать, такая же серая и печальная, с морщинистым полумесяцем рта, смотрела на меня свысока. Здравствуй, золовушка! Да-да, мы теперь почти родственники.

Вторая золовка, помоложе, возрастом как моя матушка, сидела правее этой с мужем и для своих лет выглядела неплохо. За ней сгрудились трое ее сыновей и две дочери, одна — моя ровесница, вторая лет десяти от роду, похожая на отца как две капли воды: такая же круглолицая, веснушчатая и безбровая. Арлито уселся во главу стола, потер руки и придвинул к себе молочного поросенка. Будто из ниоткуда появилась Лииса, встала между нами:

— Что изволит бэрри?

— Налей мне нектара, — распорядилась я. — Моего любимого, черного. Обедать буду фазанами, овощами, как обычно, перепелиными яйцами, начиненными черной икрой.

Золовка неодобрительно пожевала губами, покосилась на бокал, куда тонкой струйкой тек густой нектар. Правильно, молчи!

— Мне тоже налей нектар, — сказал Арлито.

Хотелось пошутить, что алкоголь вреден растущему организму, но я не стала наступать Арлито на больную мозоль. Доверие он пока не заслужил, зато я начала думать, что он славный малый, — зачем обижать его?

Что касается окружающих меня людей, то мне повезло: прямая, откровенная Саяни, мудрый Арлито, душа-человек Лииса, начальник стражи верный Леон, который меня младенцем помнил. Только экономке Тайе я по-прежнему не доверяла, она напоминала одновременно мертвеца и робота. Саяни уверяла, что она неплохой человек, просто два ее сына один за другим умерли от неизвестной болезни, Тайя слегла с нервной лихорадкой, а когда выздоровела, стала такой.

— Давайте выпьем за то, чтобы этот союз был счастливым, — проговорил Арлито, цокая ложкой по бокалу — моя будущая родня повернула головы. Все так же подняли бокалы, кружки и принялись стучать по ним — своеобразная форма чоканья, однако.

Нектар по вкусу напоминал сироп из самой сладкой хурмы. Его делали из каких-то южных ягод, примерно как вино. Хотелось зажмуриться, чтоб не видеть недовольные физиономии родственничков, и мурчать от удовольствия.

После второго бокала нектара потянуло на приключения, Арлито так вообще окосел — ему для счастья нужна меньшая доза — и предложил спуститься потанцевать. Почему бы и нет? К счастью, Ларсо не было среди танцующих. Стало тоскливо и радостно: с одной стороны, мне льстило его внимание, с другой, я боялась увлечься им.

Мы плясали исступленно, как в последний раз в жизни, никого вокруг не замечая. Изредка взгляд выхватывал из толпы то одно лицо, то другое. Женщины больше не презирали меня, смотрели с интересом. Только Ратона я по-прежнему не интересовала. Ну и пусть!

После двух танцев снова последовал тот, где надо меняться партнерами, и меня увлек похожий на крупное полено светловолосый дядя с бакенбардами, плавно переходящими в аккуратно постриженную бородку. Что обратило на себя внимание — этот человек пренебрегал фамильными цветами. На нем были светлые шоссы, укороченный спереди золотой кафтан с зелеными вставками, из-под которого выглядывала шелковая черная камиза — так назывались нижние рубашки.

На золотых пуговицах переливались крупные бриллианты, самоцветы поменьше украшали зеленые вставки кафтана. Сразу видно, что этот человек баснословно богат.

— Бэрри, ви обворожительни, — проговорил он со странным акцентом.

— Спасибо. — Я подарила ему искреннюю улыбку и подумала — поскорее бы мне достался другой партнер, от этого веяло напыщенностью и снобизмом, и двигался он, как и подобает крупному бревну.

Мужчина откланялся, и под руку меня взял непонятно откуда появившийся Ларсо. Мы понеслись по залу, неотрывно глядя друг на друга.

— Знаешь, кто это был? Барон Рйонд. Один из богатейших людей, подданный вон того человека в сером…

— Баррелио.

— Да. Трудно поверить, что когда-то он был простолюдином. Купил титул у Баррелио.

— Ну и молодец, — улыбнулась я.

Он положил руки мне на талию:

— Позволите еще один танец? Этот — медленный.

Голова закружилась, я кивнула, встретилась взглядом с недовольным Арлито и виновато отвернулась. Только танец — и все. Один. Последний.

— Да.

Ларсо облизнул нижнюю губу и повел меня, он смотрел, как голодающий на конфету, но вел себя скромно. Едва заметно стискивал мои бока, старался прикоснуться.

— На нас все смотрят, — прошептала я ему на ухо, он скользнул в сторону так, что мы оказались лицом к лицу, шевельнул губами:

— Ты стыдишься меня?

— Нет-нет, мне просто неловко.

— Тогда давайте выйдем, побеседуем в саду…

Видимо, на моем лице отразился такой ужас, что Ларсо добавил:

— Неужели ты думаешь, что я трону тебя помимо твоей воли, у всех на виду? Если бы я так поступал, то не дожил бы до своих лет. Обещаю, что мы просто побеседуем — тут слишком громко. К тому же твой равнодушный муж нуждается в некоем уроке…

— Хорошо. Давайте, пока светло. Танец закончится, и выйдем.

— Сначала я, потом ты. — Он крутанул меня, и мы понеслись по залу.