– Вы были беременны, – напомнил Хантер, – а Трой издевался над вами.

Она кивнула.

– И с тех пор вы сами зарабатываете на жизнь и растите сына. Это делает вам честь, Дженива. – Он умышленно назвал ее полным именем, хотя оно звучало несколько высокопарно и официально. Однако оно позволяло сохранять между ними дистанцию. Ему необходимо было держаться от нее на почтительном расстоянии.

– Меня зовут Дженни, – прошептала она. – Но если хотите, можете называть меня Дженивой…

Услышав это, Хантер Калгари заглянул в ее серьезные синие глаза и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Дженни понятия не имела, что чувствует. Она сидела на песке и жевала бутерброд с сыром и маринованным огурчиком. Возможно, какой-нибудь гурман поморщился бы от такого сочетания, но она, кажется, в жизни не едала ничего более вкусного, тем более с таким аппетитом. Солнце клонилось к закату, а ей хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. Остаться бы здесь с ним и больше не видеть Магду, Фила и остальных. Она жаждала вновь его поцелуя.

Сколько времени прошло с тех пор, как она целовалась с мужчиной? Даже мысль об этом вызывала уныние. И когда он назвал ее полным именем, в ней откликнулась какая-то струна, к которой слишком долго никто не прикасался.

Хантер улегся на песок, вытянул длинные ноги и, подложив руки под голову, закрыл глаза. На нем были джинсы и черная рубаха без воротничка. Дженни остро чувствовала его невероятную сексуальную притягательность. Она воспользовалась случаем, чтобы как следует разглядеть его: бицепсы, выделявшиеся под рукавами рубахи, четкая линия челюсти, темные брови, черные волнистые волосы и загоревшая под солнцем кожа.

– Теперь снова ваша очередь, – сказала она, засовывая остатки сандвичей в сумку и доставая чипсы и соус. Открыв крышку кувшина, она долила вино в их стаканы, хотя оба они выпили всего по глоточку.

– Мне больше нечего сказать о себе, – проговорил он, не открывая глаз. Можно было подумать, что он вот-вот заснет.

– Тогда расскажите о своей сестре.

Он открыл глаза и пристально взглянул на нее.

– О моей сестре?

– Ее зовут Мишель, так? Вы говорили, что она наловчилась писать карикатуры. Она по-прежнему их рисует?

– Нет.

Как будто с моря налетел холодный ветер. Дженни вроде бы ничего особенного не сказала, но Хантер очень долго молчал.

– Вы часто с ней видитесь? – робко спросила она.

– Я вообще с ней не вижусь. – Он быстро сел. – Мне сейчас не хотелось бы говорить о Мишель.

– Хорошо… – Дженни судорожно глотнула воздух, чувствуя себя так, словно ее за что-то наказали. – У меня нет ни сестры, ни брата, но есть отец, который обожает держать под контролем мою жизнь, и мачеха, которая играет в теннис, коллекционирует драгоценности и остановилась в умственном развитии на уровне пятнадцати лет.

У него на лице появилась улыбка.

– А что вы на самом деле к ней испытываете?

С тонкого льда они вновь вышли на прочную землю. Она почувствовала облегчение. Хрустя чипсами, она размышляла о том, следует ли затронуть в разговоре вопрос о поцелуе. Поцелуй застал ее врасплох, и она не успела по-настоящему им насладиться. Он не дал ей опомниться. Смотрел-смотрел на нее, а потом неожиданно схватил за предплечья, притянул к себе и поцеловал. И была в этом какая-то скрытая решимость, которую он изо всех сил старался не показать.

А может быть, она придает этому слишком большое значение?

Деликатно откашлявшись, она сказала:

– Я одна задаю все вопросы. Можно подумать, что вы меня уже знаете.

На эти слова он вообще не отреагировал, а лишь наклонился и окунул чипс в соус.

– Итак, что вы намерены делать, когда закончится эта поездка?

Он тяжело вздохнул, снова улегся, заложив руки под голову, и сказал:

– Буду спать целый год.

Дженни пристально посмотрела на него.

– Похоже, вы потеряли веру в себя.

– Так оно и есть.

– Вы поэтому оставили работу? – Он что-то невнятно пробормотал.

– Значит, вы откажетесь от предложения стать моим телохранителем? – небрежно спросила она.

Он стиснул зубы, потом расслабился.

– Вы говорили об этом серьезно? Вам ведь действительно нужен телохранитель, чтобы защищать от бывшего мужа.

– Роули этого никогда не поймет, а я не смогу ему объяснить. Просто сейчас я не чувствую себя в безопасности. – Она хотела было продолжить, но ее страх был весьма смутным и основывался лишь на давних воспоминаниях о жестоком человеке. – Хотела бы я знать, что нужно Трою.

– Мне послышалось, вы сказали, будто он жаден до денег.

– Да. Деньги – это главное. Но ведь есть еще Роули… – Она вздрогнула и потерла руками предплечья.

– Вы говорили, что он не знает о существовании Роули.

– Пока не знает. – Она скорчила гримасу. – Но Трой не дурак, и если он решит вторгнуться в мою жизнь, – похоже, он уже это сделал, – то обязательно узнает о Роули.

– Как вы думаете, что он предпримет, если ему станет известно о существовании сына? – спросил Хантер, тщательно выбирая слова.

– Понятия не имею, – честно призналась она. – Но это будет что-то ужасное.

Они оба замолчали. Наконец Хантер осторожно сказал:

– Я думаю, что взять телохранителя – неплохая мысль, однако я для этого едва ли подойду. Вам необходимо узнать, что затевает ваш бывший муж. Он уже звонил вашему отцу. Пусть сделает это еще раз.

– Но что мне делать, если он постучится ко мне в дверь? – спросила она, почему-то обиженная его отказом. – Принять его с распростертыми объятиями?

– Позвоните отцу. Сообщите в полицию. Не позволяйте ему переступить порог вашего дома. Мне не понравилось то, что вы рассказали о нем. Я ему не доверяю.

– И в то же время не хотите стать моим телохранителем, – тихо проронила она.

– Я не могу.

– Почему?

Он долго молчал. Она уже решила, что он вообще ей не ответит. Наконец он хрипло произнес:

– Потому что я отношусь к вам так, что это было бы неразумно.

Дженни не стала притворяться, будто неправильно поняла его.

– Мне кажется, это отличная причина для того, чтобы согласиться на такую работу.

– Нет. Но телохранитель вам действительно нужен. Поговорите с отцом. Уверен, он сразу же найдет его вам.

Неужели ей послышалась горечь в его голосе? Все это были какие-то смутные догадки. Может быть, пришло время получить кое-какие конкретные ответы?