затерялся в своих влажных зарослях. Ну и хорошо, хватит с меня на сегодня красавцев. Повесив последнюю вещь, я отправилась в ванную, где с удовольствием вымыла голову и привела в порядок свою кожу, на которой уже топорщились противные волоски. Легкий крем, немного духов и мне стало намного лучше.

Поглядев на себя в зеркало, я осталась довольна: припухлость с век ушла, краснота тоже. Теперь мое лицо выглядело как всегда — нежный румянец и легкий загар. Высушив феном свои длинные волосы, которые я завернула несколько раз прежде чем стянуть их резинкой, я совсем приободрилась и почувствовала себя женщиной, а не бесформенным мешком. Настроение поднялось, и раскинувшись на большой кровати, я моментально заснула, вдыхая приятный аромат кондиционера для белья.

Когда на мобильном прозвенел будильник, я уже не спала. Этой ночью мне снился дед, и я проснулась с улыбкой. Он был единственным человеком, который понимал меня. Его добрая, загадочная улыбка стояла у меня перед глазами.

— Запомни, Мария, — говорил он мне, и его умные, проницательные глаза смотрели на меня с ласковым вниманием. — Ты не такая, как все. У тебя есть то, что отсутствует у других людей. Ты — феномен, Мария.

Сколько я не добивалась у него, в чем же заключается моя уникальность, он всегда улыбался и повторял:

— Придет время, узнаешь.

Потом, позже, когда я повзрослела, мне казалось, что до меня дошел смысл его слов — дед хотел, чтобы я уважала себя, поверила в свою уникальность.

Но перед самой смертью, когда в больнице, дед слабо сжимал мою ладонь, я услышала от него странные слова:

— Мне жаль, что я не успел тебе всего рассказать и постоянно откладывал это на потом. Но запомни, чтобы не случилось, не пугайся. Хотя за столько лет ты не увидела ни единого раза…

— Чего не увидела? — я с трудом понимала его затухающую речь. — Дедушка, что я должна была увидеть?

— Может, в тебе и нет этого дара, Мария. Дара видеть ан… — дыхание деда стало тяжелым и хриплым, глаза закатились и я бросилась за помощью, но увы…

Он умер, а я долго думала над его словами, не имея ни малейшего понятия, что он имел ввиду. Возможно, это просто был предсмертный бред. Но для меня, он так и остался самым любимым и дорогим человеком, талантливейшим ученым и мудрым преподавателем.

Я прервала свои грустные воспоминания — нужно было встать пораньше, ведь я не знала, во сколько должен приехать Астаров. А ведь он, возможно, захочет позавтракать. Сладко потянувшись, я потопала умываться, размышляя на ходу, что дорогой ортопедический матрас — отличная вещь, потому что чувствовала я себя отдохнувшей и свежей.

Закончив гигиенические процедуры, я нанесла немного макияжа и стянула волосы в высокий хвост. Они шлепали меня по пояснице при каждом шаге и я улыбнулась — что не говори, а волосы моя гордость. Я надела темную юбку до колен, белую блузку и симпатичные туфли-лодочки, решив, что, наверное, так должна выглядеть домработница олигарха. Оглядев себя, я хмыкнула — в этом наряде я когда-то ходила на уроки. Преподаватель истории, теперь поломойка и прислуга! Ну и черт с ним… Все в прошлом.

За окном щебетали птички, сияло солнышко и выглянув из распахнутых створок, я заметила между цветущих кустов, широкую спину Романа. Он обрезал сухие побеги на розовых кустах, и его мышцы перекатывались под кожей при каждом движении. Я отвела глаза от окна и взялась за готовку. Ты здесь не для того, чтобы таращиться на мужиков, Мария!

В холодильнике я нашла свежее мясо, жирного гуся, молоко, яйца, разнообразие всяких овощей и еще кучу всякой всячины. Гуся я решила приготовить на ужин, а вот из мяса можно было нажарить отбивных. Всунув в уши наушники, я грохнула о стол разделочной доской и по-самурайски завопила, резко вытащив огромный нож из подставки.

∗ ∗ ∗

Астарот вошел в дом и удивленно прислушался. Из кухни доносилось тоненькое пение, к которому примешивался аромат готовящейся пищи. Его новая домработница поет за работой? Он усмехнулся, представив бесформенную груду в широких штанах, напевающую что-то из "Арии". Интересная особа. Но если еда будет так же чудесна, как ее аромат, то он готов терпеть эти концерты.

Демон прошел мимо кухни и кинув туда мимолетный взгляд, замер. Потом сделал шаг назад и уставился на маленькую точеную фигурку, танцующую возле стола.

Попка, обтянутая черной юбкой, двигалась из стороны в сторону и Астарот все больше задавался вопросом: кто это? И куда делась женщина, поцарапавшая ему вчера машину???

Длинные, темные волосы незнакомки, качались вместе с тем местом, от которого он не мог отвести взгляд. Блестящие, густые, они совсем не походили на тот хвостик, который уныло свисал с макушки его настоящей домработницы!

Незнакомка повернулась к нему, словно почувствовав его взгляд, и выронив перцовку, испуганно воскликнула:

— Ой! Это вы.

Демон оценивающе окинул взглядом полную грудь, тонкую талию, стройные ножки и протянул:

— Да, это я. А ты кто?

— В смысле? — девушка растерялась, и ее полные губы слегка приоткрылись. — Что вы имеете в виду?

Астарот более внимательно посмотрел на нее и все таки узнал этот разрез глаз, тонкий нос и веснушки на нем. Красных пятен на лице уже не было, веки не выглядели припухшими. Но, черт, это была его домработница!

— Ты преобразилась, — промурлыкал он, понимая, что это ему нравится.

— Да? — она, казалось, удивилась. — Это плохо?

— Да нет, — ответил демон, но его внутренний голос почти взревел: "Да, черт! Это плохо! Теперь я буду думать о твоей танцующей попке постоянно!"

— Вы будете обедать? — спросила она, и ее щеки чуть-чуть порозовели.

— Чуть позже. Примерно через час, — сказал Астарот и быстро покинул кухню, чтобы не шокировать эту малявку торчащим членом.

Как же он не разглядел под этой бесформенной одеждой такой лакомый кусочек? И теперь он будет ходить у него по дому, заставляя постоянно думать о том, в чем она ложится спать и что делает в душе.

Астарот уединился в кабинете и, налив себе водки, сел в кресло. Набрав пароль, он дождался, когда на мониторе появятся иконки, и открыл список демонов и их заданий. Но как он ни старался вникнуть в работу, у него ничего не получалось. Перед глазами стояла малявка из кухни. Он выпил, немного посидел с закрытыми глазами и все таки спустился вниз, где вовсю гремела посудой Мария. — Накрой на двоих, — сказал он, облокотившись о дверной косяк. Его глаза с жадностью наблюдали за ней.

Девушка снова испуганно вздрогнула от его голоса