Времени больше не было… Чего ждет Аркли?

Геттисбергский вампир нашел какой-то путь, чтобы обмануть время. Что, если он знал магическую формулу, чтобы вернуть и Малверн к ее прежней жизни? Времени не было совершенно.

Расширив глаза, она глядела на Аркли, но тот только головой качал. И потому Кэкстон сделала единственное, что только смогла придумать. Выхватив «глок» из его руки, она прицелилась в вампира и трижды быстро выстрелила ему в спину, туда, где должно было быть сердце. Раз-два-три. Грохот в этом безмолвном месте раздался ужасный; звук; был такой, словно во всем музее в единый миг разбились все стекла.

Вампир растворился в воздухе. Если бы она попала в него, если бы она убила его, он бы просто упал на пол. Видимо, она промазала, или, возможно, текшая в его жилах ворованная кровь Гейстдорфера защищала его.

— Ты дура! — воскликнул Аркли, его лицо исказилось от гнева. — Да как ты посмела все испоганить?

Не дожидаясь ответа, он бросился вон, в темноту.

Меня отрядили обыскать комнаты на верхнем этаже, на случай, если новые чудовища притихли там, поджидая нас. Задание было не из легких. Какой бы утешительный бальзам не приносило нам упоение битвой, испаряется он стремительно. К счастью, второй этаж был не слишком обширным, а дверей там было не много. Две были заперты; третья открывалась на узкую лестницу, по которой можно было добраться до купола, окруженного узкими железными перилами. Я направился обратно и снова попробовал открыть запертые двери. Можете представить себе мое удивление, смешанное с ужасом, когда я услышал из-за одной из них приглушенный звук.

Должно быть, это голубь, пробравшийся через разбитое окно, успокаивал я себя. Но это был не голубь. Звук, который раздался оттуда, был тонким, жалобным скулением, которое я слышал и раньше. Это был голос одного из чудовищ.

— Еще один звук, и я влеплю тебе разрывную пулю, — сказал я в дверь, повысив голос ровно настолько, чтобы он ею услышал. Я знал, что могу отправить ту тварь, стоявшую за дверью, на тот свет. Меня больше беспокоило то, что он мог дать сигнал тревоги, который поднял бы кавалерию снаружи.

— Алва? — спросил голос. — Алва, это ты?

Вы уже поняли, кем был мой собеседник, и вы правы. Это был он, Билл. Мой чудовищно раненный и давно потерянный друг, найденный наконец. Но отчего кровь застыла у меня в жилах, когда я услышал его?

Свидетельство Алвы Гриста

Кэкстон с грохотом бросилась вниз по лестнице, ноги соскальзывали со ступенек, оружие было поднято высоко, на изготовку, стволом в потолок. Там внизу, в тени, ее мог ждать вампир. Она уже чувствовала, как его зубы вонзаются в ее плоть, прорывая кожу. Должно быть, он устроил засаду и она бежит прямо ему в пасть.

Внизу лестницы Кэкстон повернулась и вытянула руки, держа оружие в положении для выстрела. Она искала бледные, похожие на человека тени… и внезапно поняла, что тут их было слишком много. Все скелеты в стеклянных коробах выглядели во мраке словно вампиры. Сам же вампир, которого она преследовала, пусть и не выглядевший теперь как жертва голодания, был все еще тощим, как палка, а потому сойдет за скелет, если встанет неподвижно в углу зала.

Кэкстон медленно развернулась, пытаясь охватить все пространство зала. Это было безумием. Вампир мог прекрасно ее видеть. Их ночное зрение не было каким-то сверхъестественным, но они могли видеть кровь… ее кровь… как будто она сама по себе светилась красным. С точки зрения вампира, Кэкстон была ходячим неоновым указателем. Он в любой момент мог прыгнуть на нее, и он был быстр, так быстр, что у нее не хватит времени, чтобы развернуть пистолет и выстрелить в него.

Единственно разумным решением в этой ситуации было бежать. Уносить ноги, уходить на безопасное расстояние. Попытаться перекрыть музейные выходы, а потом ждать до рассвета. Как бы то ни было, Аркли давным-давно научил ее: как ни борись с вампирами разумными средствами, они все равно выскользнут из твоей сети. В то время как она будет запирать двери музея, вампира уже и след простынет… или он успеет прикончить ее.

Единственный эффективный способ бороться с вампирами, который демонстрировал ей Аркли, заключался в том, чтобы идти прямо в их ловушки. Давать им именно то, что они хотят. Это сбивало их с толку, заставляло их думать, что у тебя больше козырей в рукаве, чем на самом деле.

Вот оно… Лора бросилась вперед, рассчитывая, что увидела какое-то движение. Она вытянула руку с пистолетом перед собой, прицелившись в самый центр темной массы, и начала спускать курок.

Потом остановилась. Фигура, в которую она только что чуть не выстрелила, была скелетом человека, страдавшего от уродливого расщепления позвоночных дуг. Его кости выглядели искореженными и старыми, словно сплавная древесина.

Вампир захохотал над ней. Потом она услышала хихикающее эхо, от которого у нее мурашки пошли по коже. Звук, казалось, идет отовсюду вокруг нее и ниоткуда конкретно. Он шел сверху? Кэкстон с испугом поглядела наверх, но ничего не увидела, кроме потолка. Впрочем, большого облегчения при этом она не испытала. Этот смех вползал ей в уши, разрывая мозг. Сухой, мерзкий, раздражающий смех, который разбивался на отдельные отголоски эха, уходившие в тень.

Как бы то ни было, у нее не было времени решать, что все это значит. У нее был подозреваемый, которого нужно было схватить. Кэкстон прижалась спиной к стенду с заспиртованными уродцами — некоторые с головами, некоторые без, только с порядковым номером. Медленно, шаг за шагом, внимательно изучая пространство перед собой, Кэкстон пошла обратно к лестнице. Она была более чем уверена, что вампира на нижнем этаже нет.

Она ошиблась.

Белая фигура вскочила на гроб Малверн и рванулась прямо на нее. Кэкстон быстро развернула пистолет ровно настолько, чтобы прострелить ему лицо, прежде чем он всем телом рухнул на нее, опрокидывая на пол. Вампир взревел, хватаясь за глаза, и Лора перекатилась на бок, прежде чем он успел ударить ее кулаком. Они врезались в пол с такой силой, что деревянный паркет треснул.

— Дерьмо, — выругалась она, слово непроизвольно сорвалось с ее губ.

Вампир повернулся на ее голос, и Кэкстон увидела, что прострелила ему переносицу. Большая часть лица свисала на куске кожи, и в ране торчала расколотая кость. Впрочем, пока она смотрела, белая дымка заполнила отверстие змеистыми струйками, сплетавшимися вместе. Пока он выпрямлялся, его лицо полностью восстановилось.

Вампир взглянул на гроб посреди зала, его лицо сморщилось от сожаления, и он двинулся снова.

У Кэкстон едва хватило времени попятиться, прежде чем вампир скользнул мимо, вверх по лестнице. Сыпя проклятиями, на этот раз про себя, она снова подняла пистолет и бросилась за ним, хотя он уже исчез на галерее. На верху лестницы Кэкстон развернулась, осматривая углы зала. Вампира она не нашла. Из галереи вели два выхода — назад, через лабиринт стен из гипрока и экспозиции, или наружу, через отчетливо видневшуюся дверь выхода, которая возвращала посетителей в вестибюль. Она кинулась к последней, зная, что опаздывает, что он уже уходит. Бархатная веревка поперек лестницы была сорвана со столбиков, и она поняла, что вампир сбежал.