– Ты влюбилась в Грея? Неразумно с твоей стороны. Ты ведь не собираешься отрицать это? Откройся хотя бы своему близнецу.

Какое-то время она слушала треск огня.

– Когда говорят: не позволю себе что-нибудь чувствовать к этому человеку, – бывает уже слишком поздно.

– Почему, Анник?

– Вряд ли подобная глупость имеет оправдание. Любить… настоящее безумие для людей нашей профессии.

– Да, в этом ты права. Ту пулю я получил от женщины. Ты знала?

– Глядя на рану, нельзя сказать, как это произошло.

– Замечательная девушка. Чем-то похожая на тебя. Важный участник игры.

– Ты не должен был позволять ей делать в тебе дырки. Ты ведь тоже очень хорош в этой игре.

– Мы все хороши как дьяволы. Грей уже добрался до тебя, или ты все еще девственница?

Ей не следовало удивляться. Не было ничего, о чем не мог бы сказать этот парень.

– Ты делаешь бесчисленные предположения, многие из них ошибочны.

– Не думаю. Как насчет него?

– Никто тебе не говорил, что ты невероятно любопытный?

– Ты не обязана мне отвечать.

– Но ты будешь строить предположения, что бы я ни ответила. Причем вслух. У тебя нет стыда, Эйдриан.

– Никакого. – Она почувствовала, что он улыбается. Анник вздохнула:

– Ну ладно. Твой месье Грей вообще ничего со мной не сделал, если не считать поцелуя, который ты видел. Может, за последние дни были другие безобидные пустяки, но я их не очень хорошо помню. Кроме того, не имеет значения, предпринял он что-либо особенное или нет… И прекрати свой глупый смех, от которого у тебя может разболеться плечо.

– Если Грей не поторопится и не возьмет тебя в постель, клянусь, это сделаю я. Ты узнаешь, что потеряла.

– Думаю, очень немного. Это занятие мужчин и женщин – не клуб с секретными пропусками. Я знаю об этом все, что положено знать, и…

– Так я и предполагал. Ничего ты не сделала. Какой же Грей дурак!

– Очень нескромный разговор, и я не хочу продолжать то с тобой.

– Если будет возможность, займись с ним любовью. В этом деле он не такой мастер, как я, но…

– Лучше карауль и будь серьезнее. И не сводничай. Это неприлично. – Анник поправила на нем плащ.

– Мне тепло.

– Вот так и сиди. Я рада, что не занималась любовью с Греем. Он полностью лишил меня благоразумия, а мы, французы, логически мыслящая нация. Я больше француженка, чем шпионка. Я говорила тебе, что решила выйти из игры?

– В самом деле? Правительства всей Европы вздохнут с облегчением. И когда ты собираешься это сделать?

– После того как доставлю тебя в безопасное место и закончу одно небольшое дело. Тогда я стану незаметной и безвредной, как соня. Может быть, в твоей Англии. Страна большая, судя по картам. Не думаю, что ваша разведка найдет меня.

– Слепой женщине трудно спрятаться.

Эйдриан предупреждал ее. Всегда частью их разговора была неудобная правда, – они были врагами.

– Я справлюсь. Когда мы уйдем отсюда, я отведу тебя к моему другу-контрабандисту, если он снова не в тюрьме. Ему можно доверять. Нам повезло, что мы сейчас на его территории, иначе нам с тобой вряд ли удалось бы далеко уйти.

– Ты знаешь, где мы находимся? – пошутил Эйдриан.

– Если это монастырь Сент-Оноре, то да. Я держу в голове много полезных карт, у меня есть этот талант, маленький брат. А также я хорошо знаю побережье. Когда я была ребенком, мы приезжали в гости к этому человеку, он, как и ты, англичанин. Один из любовников моей матери. Возможно, я не совсем точно представляю себе англичан, поскольку встречала только шпионов и контрабандистов… – Анник умолкла.

Теперь оба слышали отдаленный топот. Лошади. Со стороны побережья. Эйдриан встал, раскидал и затоптал ногой угли.

Стук копыт становился все громче, потом замедлился. Всадники свернули к монастырю.

Анник подумала, что она может стать причиной смерти Эйдриана. Нет, только не это! Он должен покинуть ее и бежать.

– Нам лучше разделиться, – прошептала она. – Иди первым. Через задний ход. Я расчистила в саду дорогу к бегству. Прямо до стены.

– Конечно. Дорога к бегству. Между сбором яблок ты расчистила дорогу к бегству. Меньшего я и не ожидал. – Голос Эйдриана дрожал от смеха. Несчастье для него всегда будет игрой.

Снаружи доносились конский топот и голоса людей. Они явились, чтобы обыскать монастырь.

По звуку она поняла, что Эйдриан достал и проверяет свой пистолет. Затем начал копаться в сумке. Ножи займут положенное место на хозяине. Один, в ножнах, упал ей на колени.

– Возьми и спрячь. А мы поступим так…

– Мы бежим. Ты уходишь через сад. Я…

– Заткнись, Лисенок, и слушай. Я выхожу первым. Собираюсь взять этих французов на прогулку в лесах. О несчастных случаях, которые могут там с ними приключиться, умолчим. – Эйдриан говорил об этом, как о приятных вечерних развлечениях: посидеть в кафе, затем пойти в театр. – А ты, милая моя, не высовывайся, пока они не бросятся за мной.

Если б он бесшумно ушел в дождь, то был бы спасен. Вместо этого он уведет охотников от нее.

– Ты не…

– Деньги. Купи себе что-нибудь красивое. – Он сунул ей в лиф мягкий кошелек и быстро надел сапоги. – Когда будешь в Англии, не вздумай прятаться. Сдайся британской разведке. В обмен на планы Альбиона они заключат с тобой сделку. И защитят от Леблана.

– Конечно, я этою не сделаю.

– Слушай внимательно. В Лондоне придешь на Мйкс-стрит, дом семь, недалеко от гостиницы «Линкольн инн». Запомни.

– У меня отличная память. Но я этого не сделаю.

– Увидимся там. Останься в живых. Иначе Грей убьет меня. – Он схватил с папоротника свою куртку и, морщась, неуклюже надел ее одной рукой.

Почти наверняка Эйдриан шел на смерть, поэтому она назвала его настоящим именем:, – Удачи тебе, мой Хокер.

– Почему лучшие женщины Франции – шпионки? Кто-то плохо соображает. – Он погладил ее по волосам. – Я бы поцеловал тебя на прощание, сестра, но, боюсь, мне не сравниться с Греем. Когда я уйду, сосчитай до пятидесяти, вылезай в окно, которое у тебя за спиной, и беги по своей расчищенной дорожке. Я направлюсь в другую сторону. Думаю, у тебя есть шанс.

К часовне приближались люди, Анник взяла его за рукав, задержала на минуту и прошептала:

– Деревня Сен-Гру, пять миль на север. Контрабандистами руководит англичанин по имени Джосая. Пароль – жасмин, как цветок. Скажи ему, что ты от меня.