— С чего ты взял, будто он ее для тебя снимет? — фыркнул дон.

— А пусть только попробует откажется. — Мак приподнял верхнюю губу. — У меня на него рычаг есть. В жизни не поверите! Хорошо выглядите, мэм. Кто знает, может, еще увидимся?

Увидимся, сукин сын. Только тогда тебе будет не до секса.

Зеленая рука потянулась отключить связь, и в этот момент, когда Натали только что зубами не скрежетала и бессильной ярости, зеленая мозаичная птица спикировала к МакДиармиду на предплечье.

— Позор-р-р-р! — услышали сидевшие за столом. — Р-р-р-разор-р-рение! Погибель!

Ну и что теперь? Беспомощность накатила, хоть плачь. Это все, на что я была способна? Будто расстреляла весь боезапас и осталась наедине с космической ночью, полной шныряющих хищников. Невидимых, к слову сказать. И мысли в голове нет ни одной. И воли. Сделала все, и этого оказалось недостаточно. Приложить разве руку к носу и повернуться на одной ноге, как это принято у нечисти. Вдруг поможет?

Но этим не может все кончиться! Пытаясь нащупать хоть какую-то трещину во вражеской обороне, она обвела глазами зал.

Компания, отмечавшая торжество, переместилась из-за своих столиков на танцпол — неровной формы площадку из стеклоплиты, подсвеченную голубым, внутри которой взрывались цветные фейерверки. «Танцуй на облаках» — так это называлось в мимоходом виденной рекламе. Фейерверки отражались в зеркальном потолке, и площадка казалась накрытой северным сиянием. Уроды убрались со сцены, их место занял симфоджаз, старинный саксофон в одиночестве тянул из публики нитку души, пока остальные члены группы рассредоточивались по местам и доставали инструменты из футляров. Женщины на высоких каблуках на фоне голубого сияния казались силуэтами, вырезанными из черной бумаги, вот только силуэты эти томно изгибались, будто плавились и струились, и норовили стечь на пол лужицей чернил. И почему-то они казались Натали непристойными.

Пиявки!

Это всего лишь веяние момента, сказала она себе. Приди ты сюда с мужчиной, будучи в полной уверенности, что Брюс дома бьется с ахейцами за корабли, и сама бы туда пошла после второго бокала, и не хуже других оплетала бы партнера гибкой лозой под резонанс музыки сцены и музыки желаний. Когда в последний раз?.. Сейчас и не вспомнить.

Самое время взрыднуть над бабьей долей! Кислятина.

— Зайдем с другой стороны, — неожиданно сказал Кирилл. Судя по выражению лица, он давно уже снял с себя всякую ответственность. Тем более приятным было его вмешательство. — Дети попали в руки МакДиармида случайно, и он действовал по обстановке. Прочитал их ИД-браслеты и отобрал этих двоих, остальных отпустил. Почему он выбрал именно этих?

— А что, их уже двое?

— Да, там еще девочка. Откуда он знал, что именно эти могут стоить дорого?

Крохотный шажок вперед. Нащупывание тропы нотой. Натали, конечно, предпочла бы, чтобы Патрезе свистнул и Мак с извинениями приволок обратно неправедную добычу. Прямо сейчас. Или хотя бы видеозапись, где оба целы. Живы, живы, живы...

— Существует некий блок информации, — сказал Патрезе. — Назовем его каталогом. Где сведены дорогие заказы по обитаемым мирам.

— Что значит — заказы? — спросила Натали, холодея, хоть казалось, что дальше уже и некуда.

— Это значит: некто обещает заплатить хорошие деньги, если ему будет передан оговоренный человек. Я могу предположить, что в руки Маку попала копия, и, зная его, не удивлюсь. Мак тащит в гнездо все, что может ему пригодиться.

— Но кому?.. Кому мог понадобиться мой сын?

— Есть какие-то механизмы, которые пока скрыты, — вполголоса, словно про себя, вымолвил Кирилл. — Но это не значит, что они таковыми останутся. Игра в Галактике ведется непрерывно.

А мы-то жили, ничего не боясь! Едва ли Эстергази могут иначе.

— Могли бы вы ознакомить нас с этим документом, дон Патрезе? — Экс-император выглядел этаким мурлычущим ласковым хищником. — Если есть заказ, стало быть, есть и заказчик. И я, признаться, готов просодействовать МакДиармиду в снимании с того шкуры с мясом. Только в буквальном смысле. Норм, вы участвуете?

— А? Простите.

Лишь усилием воли Натали удержала себя от изумленного взгляда. Рассеянный Норм? Чем он там, черт побери, занят? Медитирует?

Патрезе подозвал официанта, пошептался с ним, тот согласно кивнул, удалился рысцой и минуту спустя появился вновь, с инфочипом на круглом металлическом подносе. Оный чип немедленно загрузили в деку.

— Брюс Эстергази. Одиннадцать лет. Сын Рубена Эстергази и Натали Пулман-Эстергази...

Патрезе с непроницаемым видом заполнял форму поиска.

— Форма союза?

— Официальный посмертный. Уроженец Нереиды. Есть такая запись в вашем... прейскуранте?

— Есть, — сказал Патрезе. — Я бы сказал, заказ не из дешевых. Если дело выгорит, Мак расплатится за «Инсургент».

— Ну и кто этот ублюдок?

— Здесь не ставят имен, дорогая леди. Тут указан сектор пространства и код, по которому можно связаться с представителем заказчика.

Норм сделал движение в направлении деки, но взгляды «ифритов» остановили его.

— Копию, — спросил он, — можно получить?

Если Патрезе и был удивлен тем, что бодигард открывает рот, не будучи спрошен, он ничем этого не выдал.

— Я не могу на это пойти, — ответил он. — Хоть сам я работаю в других отраслях, я не допущу, чтобы Галакт-Пол получил этот документ через мои руки. Поспособствовать возвращению в родительские объятия двух конкретных детей — одно, но прихлопнуть бизнес... Общественное одобрение, которое меня вознаградит, не перевесит осуждения в некоторых кругах. Упомянутые круги, хоть и видятся со стороны довольно узкими, хорошо организованы и поддерживают внутренний кодекс. Тот, кто сдает своих, перестает быть своим. А мне здесь жить и работать. Вот. — Он вынул ручку из нагрудного кармана и написал на салфетке столбиком несколько координат. Взглянув на них бегло, Кирилл поставил брови домиком. — Человек, который вам ответит, видимо, уже будет как-то связан с заказчиком. Имя второго ребенка?

— Я не имею права его назвать, — сказал Норм. — Мне нужно поработать с копией наедине.

— Совершенно исключено.

— А в чем, собственно, проблема? — удивился Кирилл, к своему удовольствию обнаружив себя самым умным. — Садитесь вместо меня, переключите изображение на сетчатку и запрашивайте себе. Мы не увидим, что вы набрали, зато дон Патрезе может быть уверен, что вы не содрали его драгоценную базу. Так, дон Патрезе? К системе, вероятно, есть коды? Вы позволите ему набрать один запрос под вашим личным?

— Ну, разве что таким образом, — прозрачные, отмытые временем глаза Патрезе уставились на «сайерет».

— Нет, — сказал тот. — Я не могу рисковать. Если эту систему не дурак писал, она сохраняет след запроса.