– Она жива! – воскликнул Сергей. – Ведь только она могла прислать ту открытку… Что же мне делать?..

Леня понял, что заказчик его совершенно не слушает, он озабочен только одним.

– Послушайте, нам нужно поговорить, – предложил он, – не люблю обсуждать такие вопросы по телефону. В конце концов, это просто небезопасно…

Калмыков нехотя согласился, назначив встречу в том же ресторане «Шале». Леня поморщился – правила конспирации не допускали встречи в одном и том же ресторане, но клиенту ведь не объяснишь… он-то считает, что всегда прав.

Маркиз давно уже осознал, что ему очень не нравится вся эта история с ожившей так некстати женой. И клиент какой-то нервный, сам не знает, которую он любит – ту или эту.

Калмыков сидел за тем же столиком, что и при первой их встрече. Сегодня он выглядел хуже, чем в прошлый раз, – сам бледный, щеки ввалились. Снова он заказал только черный кофе.

– Надо бы вам поесть… – протянул Леня.

– Да оставьте, как услышал ваши новости, так аппетит совершенно пропал! – отмахнулся Калмыков. – Да и вообще, перейдем к делу. Неужели Светлана жива? Но зачем она это сделала, зачем инсценировала свою смерть?

Леня вспомнил рассказ Барсукова. Слишком много людей было задействовано в том деле три года назад, вряд ли у самой Светланы Калмыковой были такие возможности.

– Скажите, после ее смерти, – начал он осторожно, – не случалось ничего странного? Никто не приходил к вам, не было никаких звонков, сообщений?

– Нет, ничего такого. Я плохо помню, я тогда был просто в шоке от смерти Светланы… Потом отошел немного, работа помогла, потом в отпуск съездил.

– А с невестой вашей вы в отпуске познакомились?

– Нет, она работает в нашей фирме.

– Инженер-строитель, как вы? – Леня поднял брови.

– Нет, она переводчица. Мы с финнами общий проект делаем, вот она переводит. У нее филфак, финское отделение. С отличием, между прочим. Так вы будете продолжать работу?

– Ну конечно. Теперь, когда дело приняло такой неожиданный оборот… И вы будьте осторожны, никому ничего не рассказывайте, я сам с вами свяжусь.

Сергей достал бумажник, чтобы расплатиться, и тут Леня вроде бы случайно заглянул ему через плечо.

– Это ваша невеста? – Он протянул руку и повернул бумажник к свету, чтобы рассмотреть фотографию.

– Да, это Таня.

– Красивая девушка! – искренне похвалил Маркиз. – Даже очень красивая!

– Сам удивляюсь – что она во мне нашла? – усмехнулся Сергей. – Красавица, умница, характер хороший! А я, в общем, человек обычный, никаких особенных достоинств. Значит, она искренне меня полюбила, семьи хочет, детей от меня…

– Повезло вам… – протянул Маркиз и отвернулся, чтобы Калмыков не увидел его лица.

В машине он представил лицо невесты Калмыкова. Девица была красива. Броской, неординарной, чуть вульгарной красотой. Хороша, в общем.

Только такие девушки не выходят замуж за обычных сорокалетних инженеров, пускай они даже хорошие специалисты. Уж настолько-то Маркиз в женщинах разбирается. По этой даже на фотографии видно, что мужа выберет она с большими деньгами. Чтобы создал ей красивую, безбедную жизнь. Тогда что ей нужно от Сергея Калмыкова?

В машине Леня решил, что пришло время обратиться к своему старинному знакомому Рудику Штейнману.

Рудик был записан в Лёниной записной книжке под кодовым именем «Роза Ш., Финэк».

Записная книжка была у Маркиза не в смартфоне и даже не в компьютере.

Она находилась в сейфе, спрятанном за репродукцией картины Питера де Хоха «Хозяйка и служанка». Это была самая настоящая записная книжка, раздувшаяся от выцветших, плотно исписанных страниц, в черном коленкоровом переплете.

Многие люди дорого дали бы за возможность снять с нее копию или хотя бы ознакомиться с ее содержимым.

Дело в том, что Маркиз считал электронные носители информации не очень надежными – ведь их можно взломать, похитить или уничтожить, что не раз у него на глазах проделывала его знакомая хакерша. Поэтому самые важные телефоны и адреса он хранил в этой самой записной книжке.

Именно в этой книжке были записаны координаты Рудика.

В действительности Рудик никогда не учился в знаменитом Финэке – Финансово-экономическом институте, престижном и труднодоступном вузе, готовившем лучшие экономические кадры страны. Рудик учился в Политехническом институте, да и его не окончил, поскольку был отчислен с третьего курса. Отчислили его не за плохую учебу, а за то, что в те времена называлось фарцовкой.

Позднее то же самое занятие стало вполне легальным и даже почетным делом и стало называться бизнесом.

Рудик был достаточно осторожен и не попался с товаром, поэтому не угодил под суд, а отделался только отчислением из института, о чем никогда не жалел.

Очень скоро началась перестройка, и Рудик из спекулянта и фарцовщика превратился в легального бизнесмена.

Рудик был прирожденным бизнесменом и финансистом. Финансовый талант был у него в крови, или же он впитал его с молоком матери, однако, помимо этого таланта, был у него в крови какой-то странный авантюризм, любовь к неоправданному риску. Из-за этой склонности он не сделал большую карьеру, не стал олигархом или даже рядовым миллионером, владельцем крупной компании или крупного банка, а крутился на периферии бизнеса. Зато он был в курсе всех интересных бизнес-проектов и знал все обо всех заметных бизнесменах города.

Именно к Рудику время от времени обращался Маркиз, если ему срочно нужна была информация финансового характера или сведения о заметных представителях отечественного бизнеса. В качестве гонорара за ценные сведения Леня угощал приятеля обедом в каком-нибудь новом и престижном ресторане. Рудик очень любил вкусно поесть.

Набрав номер, записанный против имени «Роза Ш.», Леня приветствовал приятеля:

– Привет, старик! Как жизнь?

– Лучше всех! Всегда рад тебя слышать! Признавайся – просто так звонишь или по делу?

– По делу, – честно признался Маркиз.

– Что – консультация нужна?

– Верно! Ты не против пообедать вместе?

– Когда я был против! – Рудик заметно оживился. – Тут на Васильевском острове открылось новое заведение, называется «Обильная трапеза». Говорят, там неплохо готовят.

– Во всяком случае, название многообещающее. Ну, давай там через сорок минут.

Леня издали заметил яркую вывеску, на которой славянской вязью было написано: «Трактир “Обильная трапеза”».

Вокруг этой надписи были нарисованы румяные пироги, кренделя и калачи.

Вход в заведение был оформлен в виде огромной расписной деревянной дуги, вроде той, какую используют в конской упряжи, только в несколько раз больше. Дуга эта была увешана бубенцами, и, когда Леня прошел под ней, эти бубенцы приветственно зазвенели, извещая персонал о появлении посетителя.