Всегда занятый любимым трудом, Гефест мало бывал дома, и Афродита в его отсутствие предавалась любви с Аресом. Узнав об этом от всевидящего Гелиоса, Гефест решил по-свойски наказать неверную. Он смастерил волшебную невидимую сеть и приладил ее к ложу. Как только Афродита и Арес возлегли, они оказались в ловушке. И тут появился Гефест и при виде барахтавшихся в сети любовников начал хохотать. Раскаты его хохота были слышны на земле, и смертные могли принять их за гром. Сбежались боги.

– Смотри, Зевс! – гаркнул Гефест. – Вот как я наказываю за неверность.

Богини захихикали, показывая пальцами на пойманных. Но Зевс грозно нахмурил брови. «Конечно же Афродита и Арес заслуживают осуждения, но кто дал этому чумазому право быть судьей?»

Пришлось Гефесту распустить сеть. Афродита скрылась от позора на своем острове Кипре. Арес утешился тем, что разжег еще одну кровопролитную бойню. Гефест же вернулся к своим мехам, молоту и наковальне. Работы у него прибавилось. Он стал обучать своему искусству людей. Обитавшие ранее в пещерах, они стали сооружать дома, наполнять их мебелью и всем, что необходимо для полного счастья. Поэтому они всегда помнили о боге-кузнеце и обращались к нему с мольбой:

– Милостив будь, о Гефест! Подай добродетель и счастье!

Все в ней, начиная с появления на свет, было удивительным. Другие богини имели божественных матерей, Афина – одного отца, Зевса[109].

Как-то у Зевса нестерпимо разболелась голова. Помрачнел он, и, видя это, боги поспешили удалиться, ибо они знали по опыту, каков Зевс, когда у него дурное настроение. Боль не проходила. Владыка Олимпа не находил себе места и едва не кричал. Тогда еще у Аполлона не родился сын Асклепий, который мог бы справиться с любой болезнью.

Поэтому Зевс послал Ганимеда за Гефестом, приказав, чтобы тот явился немедленно. Божественный кузнец прибежал так, как был, – весь в саже и с молотом в руке.

– Сын мой, – обратился к нему Зевс. – Что-то стало с моей головой. Ударь меня своим медным молотом по затылку и посильней.

Услышав эти слова, Гефест в ужасе отступил назад.

– Но как? – пролепетал он. – Не могу…

– Можешь! – сурово приказал Зевс. – Так, как бьешь по наковальне.

И ударил Гефест, как ему было сказано. Череп Зевса раскололся, и из него выпрыгнула дева в полном вооружении и стала рядом с родителем, воинственно потрясая копьем.

От мощного прыжка заколебался Олимп, застонали лежащие вокруг земли, дрогнуло и закипело волнами море, на далеком же Родосе выпал снег, покрывший вершины гор. Боги долго не могли прийти в себя. Гефест от удивления даже выронил молот.

Зевс был изумлен не меньше других, но, не желая показать, что он не всеведущ, как ни в чем не бывало обратился к Гефесту:

– Это твоя сестрица Афина. Поскольку выйти на свет ей помог удар твоего молота, она будет, как и ты, владеть мастерством.

Лицо Гефеста недовольно вытянулось. Привык он быть на Олимпе единственным мастеровым.

– Твой молот останется у тебя, – успокоил его Зевс. – Афина получит веретено. Она будет прясть и ткать[110].

Рождение Афины из головы Зевса (роспись на сосуде)

Так появилась еще одна великая богиня, отличавшаяся благоразумием и целомудрием. Была она мастерицей и воительницей, проводила время, не жалея сил, за работой, чтобы одеть и обуть весь Олимп. Когда же до ее чуткого слуха доходил свист стрел или звон мечей, она бросала веретено, облачалась в доспехи и с мечом в руке безоглядно бросалась в сечу.

Родившись из головы Зевса, Афина была мудрее всех других богов и богинь. Зная это, Зевс сажал Афину рядом и советовался с ней, прежде чем что-либо предпринять.

И люди, желая обустроить свою жизнь, обращались к Афине за помощью и советом. Это она научила дев вытягивать из шерсти нити, сплетать их в плотную ткань и украшать ее узорами. Одним юношам она показала, как очищать шкуры, как смягчать грубую кожу в котлах и изготавливать из нее мягкую и удобную обувь, другим дала в руки острые топоры, обучив их плотничать и вырезать мебель, третьим вручила узду для усмирения диких коней, которые стали служить людям, четвертым показала, как строить корабли. Это она водила руками ревностных ваятелей и художников, украсивших жизнь и сохранивших все достойное памяти. И все они, ткачихи, скорняки, сапожники, плотники, гончары и многие другие, кто стал создавать все нужное для людей и кормиться от рук своих, славили богиню-деву, называя ее Работницей (Эрганой); называли ее также Полиадой (от слова «полис», обозначавшего у греков город-государство), потому что она приучила человечество к городской жизни.