Явление Бен-Бена сопровождалось огнем небесным, Дождем из жидкой серы и расплавленного золота, а также трясением тверди земной. Три дня и три ночи остывала земля вокруг камня. И прошло еще три месяца, прежде чем люди осмелились приблизиться к нему. А когда подошли, то увидели, что диво дивное — это и не камень даже, а что-то вовсе непонятное.

Четыре грани его имели форму треугольников и были гладкие-прегладкие. Под слоем полировки проглядывались неведомые значки, похожие на священные иероглифы, которым Тот Носатый обучил в древности жрецов, основавших первые поселения в бассейне Итеру — Великой Реки. Каким образом были нанесены эти значки на поверхность и почему их было видно — не смогли объяснить даже самые ученые из слуг великих богов. Словно кто-то покрыл камень слоем толстого, но прозрачного стекла. Однако ж не стекло это было.

Когда попытались сдвинуть камень с места, это удалось сделать с превеликим трудом. Хоть и невелик был пришелец с неба. Всего каких-то пять или шесть локтей в высоту. Но тяжелый, ужас! Понадобилась упряжка из четырех быков, чтобы сдвинуть его с места. И то протянули всего десять локтей. А потом пали на передние ноги и издохли. Скончались и погонщики, а также те из жрецов, которые руководили работами по осмотру и транспортировке Бен-Бена.

Наутро Ра явил чудо. Огненный шар, напоминающий Солнце, родился прямо из вершины камня и устремился с громким воем ввысь, чтобы соединиться со своим небесным прообразом.

Тогда смекнули люди, что не желает Светлый бог, чтобы трогали его насест. Так и остался камень на прежнем месте.

Через девять лет Менее, бывший главным хранителем святого камня, объединил Черную Землю. В ознаменование великой победы его величество приказал возвести вокруг камня превосходный храм в честь Ра и изменил свое имя, став называться Нармером.

Бен-Бен возлежал под открытым небом, прямо посреди храмового двора. Со всех концов страны стекались сюда паломники, чтобы своими глазами узреть великое чудо. Кое-кто оставался, чтобы жить рядом с храмом. Так понемногу начал образовываться Иуну.

На последнем году правления фараона Нармера случилось еще одно чудо. С запада явилась серебряная птица Бену. Из клюва и хвоста ее сыпались искры и шел дым. Полетав над городом, она села как раз на храмовом дворе рядом с Бен-Беном. И испустила дух.

Люди во главе с царем пришли поклониться птице. В ответ на их пылкие молитвы и щедрые жертвоприношения из чрева Бену вышли Светлые боги Ра, и Тот Носатый, и Хнум, и Небесная корова Хатор, и прочие небожители. И веселились люди, славя богов. И веселились боги, нахваливая людей.

Утром следующего дня птица Бену возродилась к жизни еще более красивой и величественной. Она улетела, унеся на своих крыльях дух правогласного Нармера Объединителя. А народ Та-Кемета жил безбедно еще много лет, вознося хвалу богам, камню Бен-Бен и святой птице, обещавшей когда-нибудь явиться снова. Когда грянет беда над ее возлюбленной землей.

Она являлась еще дважды. Всякий раз через один и тот же промежуток времени. Все время садясь рядом с камнем Бен-Бен. И уносила в неведомые дали, в обитель Солнца Ра, того фараона, который правил в момент ее прибытия. Улететь на крыльях Бену стало сокровенным желанием каждого из владык. Но не всякий достоин был такой чести. Боги сами выбирают своих любимцев.

И вот безбожный чародей фараон Хуфу измыслил доселе невиданное и неслыханное. Он велел построить для своего Ка гробницу в виде огромного Бен-Бена. А чтобы чары подействовали лучше, то выкрал из храма Иуну подлинный камень и подменил его точным подобием. Как ему это удалось, одни святые боги знают. Но подобие мало чем отличалось от оригинала. Хуфу в своей немыслимой гордыне рассчитывал, что птица Бену, прилетев в очередной раз, почует Бен-Бен и как всегда сядет возле него. И тогда вечно живая частица души фараона Ка устремится прямо к птице и сможет улететь вместе с нею. Для большего удобства в каменной громадине пирамиды даже были устроены специальные коридоры. Чтобы душе правогласного фараона принять необходимое для полета ускорение и направление.

Тайна передавалась каждому новому фараону из семьи Хуфу. Неудивительно, что и они захотели присоединиться к отцу и деду, также возводя на плато Расетау, рядом с горизонтом Хуфу, свои собственные горизонты. Пирамида Хафра своими размерами почти не уступала отцовской. Менкаура не успел затмить отца и деда. Сильно выпивал. Излишнее пристрастие к пиву сослужило ему недобрую службу, и он умер сравнительно нестарым…

Теперь Шепсескафу решать, что делать. Открыв ему семейный секрет, Реусер как бы ненароком добавил, что очередное появление птицы Бену ожидается весьма скоро. Что будет, если птица не найдет Бен-Бен на привычном месте?

Соблазн, конечно, велик. Присоединиться к душам предков и улететь вместе с ними на Запад, в неведомую страну. Посмертную судьбу сына определил еще Менкаура, повелев заложить для Шепсескафа пирамиду неподалеку от своей. Сразу за спиной гигантского изваяния Хармахити, представляющего собой лежащего льва с головой человека. Гордый Хафра в свое время приказал придать лицу статуи портретное сходство со своей наглой рожей.

А царство? Эта земля, вверенная богами его попечению? Судя по преданиям, птица Бену не всегда вела себя благостно. Порой ее прилет сопровождался огромными разрушениями и бедствиями. Как обезопасить Та-Кемет от возможного гнева серебряной птицы?

Юноша не один день и не одну ночь ломал голову над неразрешимой задачей, пока наконец бог мудрости Хнум не подсказал ему правильное решение. Бен-Бен во что бы то ни стало нужно вернуть на прежнее место, в храм Иуну.

Но как найти его в огромном горизонте Хуфу? И виданное ли это дело — разорять могилу деда и царя? Он посоветовался с Реусером. Однако ответ жреца был уклончивым. Вернуть Бен-Бен необходимо, но осквернять гробницу деда, беспокоить его Ка нельзя. Боги разгневаются.

Ладно. Посмотрим.

А пока суд да дело, Шепсескаф распорядился начать строительство своего собственного горизонта. Вдали от плато Расетау, где нашли последний приют мумии его предков. В пустыне, поближе к гробницам праведных царей, отмеченных благосклонностью птицы Бену. Там покоятся останки правогласных Нармера и Джосера. Если он не успеет справиться с решением задачи, так по крайней мере его мумия избежит страшной участи. А в том, что судьба тел, а значит, и душ (ибо тело и душа неразделимы и после физической смерти человека) его родственников будет незавидной, наследник Менкаура не сомневался.

Шестой год правления Гора, Обеих Владычиц, Золотого Гора, Владыки Обеих Земель Шепсескафа был на исходе. Фараон сделал все возможное, чтобы отмежеваться от своих предшественников, владык “Солнечной” Четвертой династии. Он даже убрал из своего официального титула имя Сына Ра. Но ни счастья, ни долгожданного покоя молодой государь так и не обрел.

Не складывалось что-то и в семейных отношениях. Его Великая Царская Невеста Реджедет никак не могла понести от царя. А ведь он так любил ее. Их ночи, проведенные в жарких объятиях, были длинны и полны сладости. И никаких признаков беременности. Как будто кто-то навел на царственных супругов порчу. Шепсес-каф даже догадывался, кто это мог быть. Зря, что ли, Реусер смотрит на его жену несытым волком? До сих пор помнит, что именно ему первому Реджедет была обещана в спутницы жизни.