— А? — он посмотрел на поникшего подростка в зеркале заднего вида, потом перевел взгляд на меня… И вот хоть застрелите, но на Пашку он смотрел с сочувствием…

Я отвернулась. И всю дорогу домой промолчала. Денис зачем-то привез нас к родителям — а я и не заметила дорогу загород. Как только остановились, вышла из машины и направилась к калитке, доставая из сумки ключи. Они у меня были на этот раз со мной. Сын — нога за ногу — поплелся следом.

— Луиза? — остановил меня Денис, словно я спросила только что. — Хорошо. Она успокоилась. И счастлива.

— А как Алан? — тут же встрял в разговор Паша.

— Хорошо… Ходит в обычную школу. Дерется. Меня уже вызывали к классной руководительнице.

К нам присоединились Фредерик и Ричард. Задул пронизывающий ветер. Было холодно.

— А ей и Алану сказали, что барон Кромер мертв? — спросила я.

— Это ее муж? — скривился Денис.

— Да, — кивнула я. — Мне показалось, что она мучается угрызениями совести оттого, что не может скорбеть.

Ричард недобро усмехнулся.

— А Алан? — мне почему-то было важно знать.

— Он сказал, что отец его предал.

— Даже так, — и у меня вдруг сдавило горло.

— Вам жаль его? — вдруг спросил меня Фредерик. И я поняла, что он внимательно наблюдал за мной все это время.

— Да. Он был гордый. Запутавшийся, предавший свою семью. Понимаете, он уже никогда ничего не исправит. Потому что кто-то, заметая следы своего преступления, заплатил за его смерть.

— Вы думаете, он хотел что-то исправить?

— Когда он узнал, что это я помогла его семье, то выразил мне благодарность за то, что я сделала то, на что он не решился. Так что…

— Вы сделали что? — Фредерик с минуту смотрел на меня, словно впервые видел. Потом покачал головой. — С ума сойти… Я был уверен, что это Ричард.

— На самом деле, это акция по освобождению баронессы из-под стражи спланирована и осуществлена курсантами Военной Академии. Я там оказалась случайно, и моя помощь заключалась в том, что я накачала Луизу успокоительными и дала пару советов. Все.

— Что? — смутился Паша под взглядами мужчин. — Не отдавать же было Алана и его маму этим шакалам. Потом подумал, прикинул и предложил: — Может, вы на ужин зайдете?

Храбрые имперцы переглянулись со смелым СОБРовцем. Потом все трое перевели взгляды на меня…

— Пожалуй, мы не будем вас беспокоить, — подвел общий итог император.

И мы с Пашей пошли в дом.

— Мам…Мама…Ну маааам….. - сын выбрал запрещенный прием. Кроме рапиры у надежды российского спорта было еще одно оружие. Не менее острое. И владел он им…мастерски. Оттачивая нюансы до совершенства при каждом удобном случае. Небеса лазоревые, пушистыми ресницами стыдливо прикрытые невинно взирали на посмевшую заподозрить их в делах нечестивых… Видно помутилось в уме у матушки, раз подумать она такое смогла на дитя свое светлое. Ангелы радуются, в очи чистые заглядывая, распускаются цветы дивные, поют птицы райские…

Вот только на меня это не действует…Во всяком случае сейчас. Мне конечно до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу — ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.

— Я к Феликсу, — сообщил он — и раздался топот по лестнице наверх.

— Ника, вы приехали? — выглянула их кухни мама.

— Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.

— Спасибо, мам, — сказала я с с облегчением — все-таки хорошо, что мы приехали сюда.

— У вас что-то случилось? — с подозрением посмотрела на меня мама. — И Феликс смурной был.

— Недоразумение.

С сыном поговорю завтра — надо остыть. А сейчас нужно срочно чем-то себя занять, чтобы ни о чем не думать. Вот лежит в прихожей половик. А грязный-то какой! Его выбить же надо! Потом щеткой пройтись, и полки обувные грязные — надо бы протереть. Так — за работу! Любимый пуховик. Палку-выбивалку — как раз работа под настроение. И я потащила все богатство к забору.

— Он сделал это, чтобы я помирился с Никой… — это был голос Ричарда. Очень тихий, и очень…горький. Кто тут у нас… Нехорошо, конечно. Некрасиво. Но я замерла и вся обратилась в слух…

— Задумка прекрасна, согласись? Исполнение подкачало. А все могло бы получиться, если бы мальчик грамотно привлек союзников — это уже император…подлец!

Подлец и предатель…

— Каких союзников? — голос Ричарда тихий и безжизненный.

— В моем лице, например… Ричард, я… — император явно пытался начать очень важный для обоих разговор. Я вся дрожала. Ветер был сегодня особо пронизывающий.

— Мой сын не побоялся. А я? Имперский палач… Моим именем детей пугают, а я боюсь поговорить с отцом. Я не знаю, что сказать. Имею ли я право что-то говорить… — сильный мужчина выворачивал душу на изнанку… Подслушивать в такой момент как-то совсем не хорошо. Я решила уйти — пусть поговорят… Но император перебил сына, а дальше уйти уже было невозможно…

— Ричард… Я не прощаю тебя лишь потому, что мне не за что тебя прощать. Это была хорошая попытка скинуть меня с престола. Вероника права — готовится переворот — готовится тщательно. Противник первое — невероятно силен, второе — совершенно очевидно, что ни перед чем он не остановится.

— Укус кентерберийской змеи… Я не умер. Я выжил. Магия — осталась при мне. Я все проверил — все возможности стихии огня. Навыки не ослабли. Единственное что я потерял — ощущение правды и лжи.

— Ричард, а… — Анук-Чи тоже пришел ко мне. Все как обычно. Я повторно прошел магический полигон.

— Ты …проверял…в полную силу? В таком состоянии? Ты понимаешь, что ты мог погибнуть, застрять между мирами? Я запрещаю тебе так рисковать! — Фредерик говорил сухо, отрывисто.

Меня пригнуло к земле, неподалеку жалобно заскулили Грей.

Вот это сила. Вот это мощь! Мне бы так…

— Я должен был проверить. В этом надо разобраться, — тяжело дыша ответил Ричард. Должно быть, его приложило знатно.

— Придворный маг осмотрел тебя — этого было вполне достаточно.

— Либревер?! Не смеши меня. Какой он у нас? Восемнадцатый в их роду верховный? Должность, наследуемая именно этим родом… Я, конечно, за традиции. Традицию можно и не менять. Но найти необходимо кого-то более толкового. От династии Либреверов уже давно никакого прока. У меня студенты-старшекурсники сильнее. И уж всяко адекватнее. Я вообще не понимаю, как ты столько протянул? С кем ты все это время консультировался по магическим вопросам?

— У меня был очень грамотный консультант…Очень умный, тонкий и знающий…

— Кто? — Твоя мать… — даже не будучи рядом я почувствовала, как стена, разделявшая этих двоих, рухнула.

Мне вдруг стало нестерпимо жарко. От них пошла волна тепла, волна счастья. Вот только что-то еще не давало покоя…Палец. Палец, где был когда-то перстень, горел. Сильно. Нестерпимо сильно.