Они проехали уже саженей двести и всюду встречали то же самое — черепа, кости, ржавые доспехи и оружие, говорившие о том, что когда-то здесь гремело большое сражение.

— Не нравится мне все это, — молвил Буян. — Что за мертвое поле? Что тут случилось?

— Бились тут наверняка славяне против степняков, — показал Властимир на поржавевшую кольчугу хазарина, — Видно, давно это было…

— А это, — остановил его Буян, — тоже давно случилось?

Он махнул рукой вправо, и Властимир с некоторым удивлением увидел вовсе свежий труп — очевидно, человека убили вчера или позавчера. Его еще даже не успели изуродовать вороны.

— Что же здесь случилось? Может, свернуть, пока не поздно?

— Поздно! — прозвучало рядом.

Оба разом натянули поводья, останавливая лошадей. Они не заметили, откуда взялся высоченный широкоплечий всадник, весь закованный в броню и казавшийся цельной железной статуей. Могучий конь под ним шел так, что земля вздрагивала от его шагов. Всадник был во всем угольно-черном — доспехи, шлем, плащ, сапоги, оружие, — и вороным же под ним был его жеребец. Он подъезжал широким шагом, чуть опустив к земле тяжелое копье, на кованом наконечнике которого болтался черный султан. На щите его был нарисован герб — птица с распахнутыми крыльями.

Приблизившись на расстояние в десяток саженей, всадник поднял копье:

— Стойте! Ни шагу дальше! Поворачивайте назад. Раньше, чем Властимир успел открыть рот, вперед вылез Буян:

— А почему? Дорога не куплена, не мерена! Мы едем по своим делам, в твои не лезем!

Он тронул Воронка, но всадник не давал им проехать.

— Я стою на страже этой земли, и никто не может проехать мимо, не заплатив пошлины, — мрачно объяснил он.

Буян опять открыл рот, но на сей раз его опередил Властимир:

— Охолонь, — строго осадил он гусляра. — Он прав. — И повернулся к всаднику: — Мы готовы заплатить. А что это за пошлина?

— Битва! — воскликнул незнакомец. — Всякий, кто проедет мимо, должен сразиться со мною или повернуть назад. Только победитель может продолжать путь.

Буян окинул его пристальным взглядом.

— Мы, пожалуй, поедем назад, — предложил он. — Так можно поступить?

— Нет! — рявкнул всадник и двинулся на них. — Вы будете биться со мною, или я все равно убью вас. Вас двое, поэтому скорее выясняйте, кто будет первым. Я уже готов!

В доказательство он подкинул на руке копье, как соломинку.

Буян заметно нервничал, поглядывая на него.

— Слушай меня, княже, — шепнул он быстро, — что я скажу. Давай первым выйду я. Если он меня победит, ты на моем примере узнаешь, чего от него ждать. А если я его одолею, тебе, князь, не сделает чести победа над таким слабым противником…

Властимир молчал, обдумывая его предложение, но не успел ничего сказать, потому что грозный витязь круто развернул своего коня к ним и угрожающе потряс копьем.

— Я не буду драться со слугой, господин которого такой трус, что заставляет повторять вызов дважды! — объявил он. — Ты или выходишь сам, или я от тебя мокрого места не оставлю и всем буду рассказывать, какого труса я выбил из седла!

— Ах ты нечисть поганая! — не выдержал Властимир, выезжая вперед. — Не ощипав, уже кушаешь! Резанские князья никому спуску не давали и не дадут от века! Готовься к смерти!

— Вот это по-нашему! — обрадовался незнакомый воин, чуть отъезжая назад. — Давно я не забавлялся!

У Властимира своего копья не было — он и не брал его в путь. Поэтому он соскочил на землю и подобрал одно из многих, валявшихся повсюду на земле. Найденное копье было крепкое и длинное, как раз по силе князя. Взвесив его на руке, он вернулся к Облаку.

Поединщики разъехались в стороны, на расстояние поприща. Буян вертелся рядом.

— Будь осторожен, княже, — шепнул он. — У него ратовище длиннее твоего копья на вершок или более. Может, сразу на мечах?..

— Нет. Мериться так мериться!

Незнакомец первым тронул своего огромного тяжелого жеребца. Чтобы не отстать, Облак сразу перешел на скок, но все-таки не успел как следует разогнаться, как противники сошлись.

Раздался; оглушительный треск ломающегося дерева. Оба копья переломились.

Властимир сидел в седле крепко, как учили еще в детстве и юности его, ничем не выделяя из таких же подростков. Он сжимал коленями бока Облака, и сильный удар чужого копья в середину щита только заставил его покачнуться, не более. Напоровшись на него, древко треснуло, но князя качнуло в седле, и его ратовище врезалось в окованное железом седло черного всадника. Старое копье не выдержало и сломалось, а всадник даже не дрогнул. Но сила удара была такова, что Властимир потерял равновесие и упал на землю.

Над ним вырос всадник. Подняв палицу, он бросился на пешего врага, но не тут-то было. Князь увертывался так ловко что поединщик его ни разу не достал. Потеряв терпение, черный воин тоже спешился.

Властимир, хотя и имел меч, все еще не вынимал его. Его палица осталась притороченной у седла Облака. Прикрываясь щитом, он все время двигался, не давая незнакомцу примериться для решительного удара и выжидая удобного момента.

Палица взлетала снова и снова. Богатырь-поединщик хрипло выкрикивал угрозы и оскорбления, стремясь разозлить противника, но Властимир не спешил переходить в нападение. Солнце еще не спряталось за деревья, конец травня был по-летнему жарким, а его противник был целиком, как рак в панцирь, закован в доспехи. Ему было, наверное, тяжело и жарко бегать по полю, и князь стремился измотать богатыря.

Скоро он понял, что это ему удается. Черный стал делать более редкие рывки, медленнее опускал и поднимал палицу. Князь слышал его прерывистое дыхание — значит, тот выдыхается.

Это обрадовало его, но в следующий миг он понял, что чуть не ошибся. Улучив момент, богатырь бросился вперед как вихрь. Властимир еле успел увернуться — тяжелая палица вонзилась в землю как раз в том месте, где он только что стоял.

— Я тебя! — захрипев от натуги, богатырь попытался выдернуть палицу из земли, но она сидела крепко. Он схватился обеими руками, уперся покрепче ногами и потянул. Палица не дрогнула.

У разъяренного поединщика из-под шлема на узкую черную бороду потек пот. Он что-то рявкнул на непонятном наречии, но сделать третью попытку не успел — Властимир вынул меч, подскочил и сбоку нанес ему удар.

Меч скользнул по броне доспехов, не причинив особого вреда, но богатырь рассердился. Оставив в земле бесполезную палицу, он выхватил меч и как был, без щита, накинулся на князя.

Теперь битва была на равных — оба противника оказались достойными друг друга: ловкость и хитрость резанца против силы и напора чужака. Буян приободрился — если и Дальше так дело пойдет, то Властимир выстоит.