– Локомотив не потянет, – кричал начальник отделения дороги.

– Соединяй два локомотива, – по телефону приказывал Самбиев, зная по подсказке начальника грузоперевозок, что это практикуется.

– Дороги не ремонтировались, ветхие, не вынесут они такого веса.

– За все заплачено – значит вынесут, – настоял на своем Арзо.

В два часа ночи раздался звонок в офисе.

– Что мне делать? Меня снимут с работы, посадят, – гробовым голосом плакался начальник отделения дороги.

– Что случилось? – спросонья ничего не понимает Арзо.

– За Гудермесом состав сошел с рельс, перевернулся. Хорошо, что медленно ехали и не бензин везли, а то взрыва бы не избежали.

– Жертвы есть? Остальное решаемо, я выезжаю.

Из-за «ЧП», хоть и ночь в кабинете начальника дороги много людей.

– Без паники! – невозмутим виновник аварии. – Лучше скажите, что надо делать?

– Из Кизляра железнодорожный кран пригнать.

– Так звони.

– Звонил. Крановщик только к восьми на работу выйдет, а пока сюда направят, еще сутки пройдут.

– Не пройдут, – тверд Самбиев, – дай мне кого-нибудь из работников.

В шесть утра Самбиев разбудил опухшего от пьянки крановщика, к половине седьмого были у железнодорожного крана, и тут крановщик, старый рабочий – забулдыга, заартачился:

– Без похмелья не поеду.

– Как это не поедешь? – придвинулся Арзо, в бок воткнул дуло пистолета, – а ну, вперед… После дела купаться в водке будешь.

С превеликим трудом, попортив нервы, набив «шишки», набрав опыт, заимев влияние и авторитет делового человека, Арзо в строго оговоренный срок выполнил первый контракт в неимоверном напряжении. Как было заранее оговорено, полетел с Сускиевым в Лондон и только, увидев на своем счету шестизначную сумму, впервые за три месяца исполнения контракта широко улыбнулся.

Три дня жизни в Лондоне не были отдыхом, поднаторевший в нефтяном бизнесе Самбиев требовал от партнеров пересмотра многих пунктов нового контракта, и особенно графика поставок, из-за нестабильной политической ситуации не только в Чечне, но и на всем Кавказе.

Из Лондона чеченцы вылетели в Стамбул. Там выяснилось, что на Грозный рейсы отменили, а они уже успели взять в банке полмиллиона долларов наличными. Немного подумав, Арзо решил лететь в Баку и оттуда на машине до Грозного.

– Да ты что, с ума сошел? – закричал Сускиев. – Я на этот риск не пойду, мне жизнь дороже. В аэропорту наши деньги просветят, и нам конец! Убьют! Ведь это полмиллиона, тяжеленная сумка! Все будут знать об этом…

– Если боишься, лети отдельно, – вроде спокоен Арзо. – Лучше боятся от наличия денег, чем от их отсутствия… К тому же Дмитрий сообщил, что поступила вторая партия нефти, тридцать тысяч; второй контракт выполнять надо.

– Арзо! – взмолился Сускиев, – отдай, пожалуйста, обещанные мне сто тысяч. Я не могу больше работать, не могу жить в диком Грозном, да и не нужно мне больше ничего. Арзо, послушай меня, ты миллионер, зачем тебе рисковать, еще работать, с такими деньжищами ты, как сыр в масле, кататься будешь в любой стране мира… Послушай меня, ведь все в Грозном знают, сколько ты заработал, под прицелом будешь, опомнись, угомонись…

– Замолчи! – оборвал нытье Самбиев, – на твои сто тысяч и проваливай. И знай, не деньги меня прельщают, мне много не надо, а дело… достойное дело.

– Арзо, – совсем тих голос Сускиева, – ты ведь в Москве представительство открыть хочешь. Давай я там работать буду, ведь тебе расширяться надо, на новый уровень выходить.

– Нет! Трус – везде трус. А дикости в Москве не меньше, чем в Грозном; и там ты сбежишь, как кто-либо топнет.

– Арзо, – все-таки не хочет расставаться с кормушкой Сускиев, – зачем через три границы такие деньги таскать? Кому нужен этот подвиг?

– Горячую кашу есть – тоже не легко, а деньги мне в Грозном нужны. И как их иначе доставлять, ведь ни один банк в республике не работает; мы в блокаде… А теперь выполни последнее поручение – купи мне билет до Баку, и ты свободен.

Больше Самбиев помощнику не доверяет, сразу же как остался один, позвонил в Грозный в офис. По указанию Арзо, или Дмитрий или Лорса должны постоянно быть у телефона. На сей раз оба оказались на месте: Арзо Дмитрию сообщил результаты, пересказал диалог с Сускиевым.

– Не отпускай его Арзо, – обеспокоен Дмитрий, – раз он владеет всей финансовой информацией и даже его подписи в банке, то без переоформления счетов рассчитываться с ним опасно, от этого подхалима что угодно можно ожидать.

Следом трубку взял Лорса.

– В Баку нет проблем, все схвачено, – уверен его голос, – ты ведь знаешь, что мы с Гарби там вытворяли?

– Лорса, вместе мы ездить не должны. Надо страховаться. Ты пришли две машины, четырех человек с Гарби и лично позвони Гасанову, а потом перезвони мне.

Вскоре Сускиев вернулся, с чувством выполненного нелегкого долга, бросил на стол паспорт и билет Самбиева, облегченно вздохнул, стал собирать свои вещи.

– А где мои сто тысяч? – вдруг вскричал он.

– Я забрал, – смотрит футбол по телевизору Самбиев, – свой паспорт тоже мне давай, – холоден его голос. – В Грозном я с тобой рассчитаюсь.

– Не поеду я в Грозный… не дам паспорт.

– Как это не дашь? – встал Арзо, массой надвинулся на маленького Сускиева. – Подобру отдай… Вот так. И не бзди, в Баку нас министр обороны Азербайджана будет встречать и сопровождать до границы. Ты ведь знаешь, что Гарби, да и мой Лорса в Карабахе были,… то на той, то на другой стороне. Ха-ха-ха!

– Твои Гарби и Лорса – убийцы.

– Они воины; а вот если узнают, что ты так сказал, наверняка станут убийцами.

– Ты деспот, Арзо!… Когда ты со мной рассчитаешься?

– Полетишь с Россошанским в Лондон, вместо твоей подписи поставим подпись Дмитрия, и тогда – свободен, сто тысяч твои.

– Ты что, веришь этому русскому больше, чем мне?

– Видишь ли, мой маленький друг, – от злости щурится Самбиев, – я, по-твоему, деспот, Лорса и Гарби – убийцы, Дима – не свой, а скажи мне, кто ты?

– Я – специалист…

– Никакой ты не специалист, деньги любишь, а как опасность – в кусты. Дрянь ты…

Без приключений добравшись до Грозного, разбогатевший Арзо сказочно расщедрился, всех ублажил; последней осталась Полла.

– А тебя как одарить, дорогая моя? – снисходителен тон преуспевающего бизнесмена.

– Позволь на работу устроиться, – жалобно просит жена, – все врачи – специалисты уехали,