— Я знал самого лучшего вора в Вайроне, — говорил он им. — Он раздавал драгоценности так, что это удивило бы Рани из Тривигаунта, но однажды он сказал мне, что каждую ночь спит в другом месте, и его рука всегда была рядом с иглометом. Он делал других богатыми, а сам был беден, как попрошайка.

Он также говорил, что наша жестокость накапливает для нас боль. «Неужели вы думаете, что можете быть жестоким, не научив других быть жестокими к вам? Вы гордитесь своей жестокостью, ибо верите, будто она показывает, что вы — хозяин своей жертвы. На самом деле вы не властны даже над собой».

Жена дяди Теленка составляет сборник этих изречений, и я рассказал ей все, что помню. В первый раз, когда я был с ним в Новом Вайроне и инхума была еще жива, дядя Теленок не поверил, что они братья. А теперь он рассказывает это всем.

Кажется, на второе утро нашего пребывания в Новом Вайроне он сказал мне, что у него выдалась беспокойная ночь. В первую ночь мы спали на лодке. На следующий день дядя Теленок пригласил нас погостить у него, как раньше гостили мы со Шкурой и Вадсиг. Я спал в комнате, которая была нашей, а он — в той, которую занимала Вадсиг.

— В моей жизни было очень много странных снов, Копыто, — сказал он, — как, наверное, и у всех людей моего возраста, но я никогда не видел ничего более странного. Я проснулся среди ночи, как это часто бывает. Я встал, облегчился, прошелся по комнате, посмотрел в окно на звезды и вернулся в постель.

— И что же тебе приснилось? — спросил я его.

— Я лежал в кровати, а Сцилла была где-то в темноте, под самым потолком. Она заговорила со мной, и я сел, думая, что проснулся и больше не услышу ее. Я свесил ноги с края кровати. Это было очень странно.

Я спросил, кто такая Сцилла, и он сказал, что она была богиней и покровительницей Вайрона еще в старом витке; когда он сказал это, я вспомнил, что мать говорила о ней. Там было большое озеро, и Сцилла была богиней этого озера. У них были боги и богини для самых разных вещей.

— Сцилла одержала женщину, которую я знал когда-то, — сказал он мне. — Она была своенравной и жестокой.

— Но Сцилла, которая тебе снилась, не была настоящей богиней, не так ли? — сказал я и спросил, существовала ли когда-нибудь настоящая Сцилла.

— Да, — сказал он. — Да, и это самое ужасное. — Потом он сказал что-то, чего я совсем не понял: — Мне жаль Берупа. — Беруп — человек, которого мы знали в Дорпе.

Следующие два-три дня он не спал допоздна, гуляя по ночным улицам или сидя в тавернах. Я пошел с ним в первую же ночь. После этого я попросил сына тети Примулы, Сверчка, присмотреть за нашей лодкой, чтобы Бэбби мог пойти с нами. Мы взяли с собой и его птицу, и, хотя Орев не мог сражаться, он был хорошим дозорным, предупреждая нас о людях позади нас или наблюдая из теней.

Иногда Отец разговаривал с этими людьми, задавая им вопросы. Когда он думал, что завоевал их дружбу, он спрашивал о незнакомцах и больных. Иногда мы потом искали больных людей, чтобы он мог поговорить с ними и с теми, кто о них заботился. Однажды мы нашли человека, о котором никто не заботился, и потратили полдня на то, чтобы почистить и накормить его, а потом нашли того, кто мог бы это делать постоянно. Вскоре люди стали приносить своих больных и просить Отца помолиться за них.

— Если бы Сцилла была здесь, я бы попросил ее исцелить тебя, — сказал он одной женщине. — Сциллы здесь нет — хотя ей, может быть, и нравится думать, что она здесь, — и в любом случае она больше не богиня, даже в Старом Вайроне. — Женщина все равно попросила его помолиться Сцилле, и он помолился всем богам, которые могли его услышать.

Кречет послал за нами людей. Они хотели, чтобы я вернулся к дяде и забрал Бэбби и птицу, но Отец не хотел идти, если мы не пойдем с ним. Они сказали, что заставят его это сделать.

— Застрелив меня? Кречет придет в ярость, когда узнает, что вы убили меня.

— Мы подхватим тебя и понесем, если понадобится, — сказал их предводитель.

— Вы не сможете, — сказал он ему. Предводитель схватил его, но Отец сбил его с ног своим посохом. Еще один мужчина прицелился в него из карабина, но Бэбби сбил его с ног и разодрал ногу от колена до пояса. К тому времени за происходящим уже наблюдало множество людей.

У Кречета был большой дом к югу от города. Он вышел нам навстречу и пожал руки.

— Итак, — сказал он, — вы пришли забрать у меня Новый Вайрон? — Отец улыбнулся и сказал, что нет, и мы пошли в сад за домом и сели за маленький круглый столик. Крокусы уже распустились, как и пахучие голубочашечки и многие другие прекрасные цветы, росшие из луковиц; но яблони еще не расцвели.

Отец достал из пенала маленький нож и разрезал им подол сутаны. Там были зерна кукурузы, черные, красные и белые. Он отдал их все Кречету.

— Скрестите их, — сказал он, — но на следующие годы всегда сохраняйте чистые линии. И тогда в Новом Вайроне никогда не будет голода.

Кречет взял их, завязал в носовой платок и положил в карман своей туники. Тогда Отец долго плакал.

Закованные в цепи слуги принесли нам вино и еду, и то и другое очень вкусные. Я поел, дал немного Бэбби и выпил больше, чем следовало бы.

— Это твой отец? — спросил меня Кречет, и я ответил, что да. Я чувствовал себя очень храбрым.

— Я его не узнаю.

— А я узнаю, — сказал я.

— Если это твой отец, то где же кальде Шелк? — Кречет думал, что задал очень умный вопрос.

— В книге, которую написали мои родители, — сказал я ему.

— Так вы и есть Рог? Тот самый Рог, с которым я разговаривал пару лет назад, когда мы получили приглашение из Паджароку?

— Да, — ответил Отец.

— Вы живете на Ящерице, рядом с хвостом, и делаете бумагу?

Он кивнул.

— Муж Крапивы?

— Да, и отец Сухожилия, Копыта и Шкуры. Я также отец Крайта и Джали, которых вы не знаете и никогда не узнаете — оба мертвы. Если вы хотите продолжить изучение семейных связей, то я — свекор женщины по имени Бала. Она — жена Сухожилия. Я также дедушка их сыновей — Шаука и Карна.

Кречет улыбнулся:

— Основатель большой семьи. Я вас поздравляю.

Птица, казалось, поняла, что Отца хвалят, и три или четыре раза крикнула:

— Хорош Шелк!

— Да. — Несколько секунд он сидел и чесал Бэбби за ушами. — Мой сын Шкура скоро приедет сюда вместе с моей женой и будущей невесткой, Вадсиг. Патера Прилипала поженит их. Мой брат Теленок и его жена уже все приготовили.

— Вы помогли им, финансово. Так я слышал.

— Верно. Они знают этот город намного лучше, чем Копыто и я.

Тогда заговорил я, хотя и не должен был этого делать, сказав, что в последнее время узнал о нем очень много.

— Рыская по нему ночью с твоим... Отцом? Сидя в пивных. Кого вы ищете?