— Здесь — значит, в нашей реальности, — пояснил я. — Вернее, на границе с ней. Если ещё точнее, он стал вратами в границе, через которые к нам проходят духи. По вашей линии какие-нибудь сообщения проходили?

— Нет, ничего не было. Так всего ничего времени прошло, сигналы просто не успели бы дойти. До нас, я имею в виду, ФСКП наверняка уже в курсе.

— Это они ритуал проводили.

— С чего бы им?

— Вот и мне интересно.

Вася призадумался. Голова у корейца варит прекрасно, он мог бы вырасти в отличного аналитика, все задатки есть. Но тогда, во времена Вторжения, нам требовались бойцы, способные на равных сражаться с тварями, и Пак стал бойцом. Хотя не исключено, что сейчас он кое-чему подучился — в его организации поневоле приходится развиваться, там, как говорится, высококонкурентная среда. Попросту говоря, съедят, если не будешь шевелиться.

— Тебя тут недавно потеряли, — словно мимоходом сообщил Вася.

— Фролов настойчиво просил не распространятся по данному поводу.

— И всё же.

— Был в Бразильском Гнезде. Возможно, скоро поедешь в командировку.

— Чужаки вернулись?

Мне его на мгновение стало не то, чтобы жаль — я разделил его чувства. Отразил в себе. Сначала гибель неплохо знакомых людей, чьи тела превратились в нечто перекрученное, истекающее жидкостями и темным светом, затем намеки на возвращение старого, страшного врага. Есть от чего испытать страх и разозлиться. Поэтому поспешил успокоить:

— На Земле их нет. Насчет того, собираются ли они сюда в гости, выяснить не успел — торопился вернуться. А дома происходят странные вещи.

Попытка перевести разговор на другую тему не удалась. Пак понял главное — твари, вроде бы навсегда исчезнувшие, снова объявились, — и принялся громко ругаться. Настолько самозабвенно, что его сопровождение прекратило заниматься своими делами и в изумлении уставилось на всегда сдержанного командира. Вася заметил это и несколькими точными, но насквозь нецензурными предложил им не отвлекаться.

— Генералу что передать? — малость отведя душу, спросил он.

— Думаю, Призрак его уже просветил. Впрочем, — мне пришла в голову прекрасная идея. Сосредоточившись, я создал слепок воспоминаний от момента провала сквозь прокол и до своего контакта со Старшим возле инопланетного Гнезда. Остальное вкладывать не стал, очень уж там восприятие… нечеловеческое. Протянул соткавшийся из света и воздуха кристалл корейцу, смотревшему на него с тем же выражением, с которым кисейная барышня смотрит на гадкую зеленую жабу. — Посмотри сам и отдай Зайцеву. Может, Лев Борисыч что полезное скажет.

— Лучше сам его навести, — посоветовал Пак, беря двумя пальчиками кристалл. Менталистика ему не давалась и чужие воспоминания он смотреть не любил.

— Не могу. У меня дела.

Как пели в свое время советские эстрадные артисты, ничто на земле не проходит бесследно. Возможно, если бы в Союзе существовали псионы, они вложили бы в эту фразу совершенно иной смысл. Человеческие мысли, эмоции и поступки оставляют в энергетическом спектре вполне явственный, ощутимый след, и опытный ментат может его прочитать спустя даже весьма продолжительное время. Конечно, события прошлого не представляются нам в виде яркого и красочного кино, как думают некоторые далекие от псионики люди. Нет, мы всего лишь видим отдельные образы, размытые картины, отблески давно погасших чувств и мыслей. Но даже этого немногого обычно достаточно, чтобы в общих чертах восстановить картину минувших событий.

Еще приближаясь к подъезду, я почувствовал, что в квартире побывали гости, а криво налепленная на входной двери бумажка с потекшей синей печатью подтвердила это предположение. Включив внутреннее зрение, я взглянул на плохо освещенную лестничную клетку через ментал. Восемь человек, двое оставались на улице, в квартиру поднимались шестеро. Я внимательно осмотрел металлическую поверхность входной двери: никаких следов взлома или попыток выбить ее кувалдой, значит, Светка открыла дверь сама. Впрочем, усиленный дверной косяк из многослойного стального «бутерброда» выдержал бы, пожалуй, даже взрыв гранаты, скорее рухнут стены. Повернув ручку, я дернул дверь на себя, бесцеремонно срывая бумажную ленту с печатью.

А вот внутри уже были видны характерные следы обыска, причем даже невооруженным взглядом. Дверцы шкафов приоткрыты, ящики комода выдвинуты, внутри видны запихнутые кое-как вещи. Светка, конечно, никогда не отличалась излишним педантизмом, но элементарный порядок в доме соблюдала неукоснительно, потому этот бардак явно был произведением чьих-то чужих рук. Я внимательно осмотрелся. Вроде бы, все вещи и ценности были на месте, исчез только ноутбук, на котором Света писала свои статьи. Я снова взглянул на окружающую обстановку через ментал. Никаких следов боли или страдания не ощущалось, в пространстве угадывались лишь эманации непонимания и обиды с легкой примесью отчаянья. Светку явно увели отсюда силой, она пыталась связаться со мной через ментал, но у нее не получилось — в тот момент я отсутствовал в нашем мире. Что ж, здесь больше делать нечего.

Не хочу, чтобы в мое отсутствие тут шлялись посторонние. Прикрыв входную дверь и наложив на нее «Ледяной Замок» — сторожевой знак, снять который в состоянии лишь его создатель, — я ощутил пристальный взгляд в спину, скорее чисто человеческими, чем сверхъестественными чувствами. Дверь соседней квартиры чуть при открылась, в щелке блеснула натянутая цепочка и пара внимательных старушечьих глаз. Соседка была немного напугана и явно осторожничала. С другой стороны, природное любопытство взяло верх, и пенсионерка решила узнать, кто там бродит за стенкой.

— Здравствуйте, Ольга Михайловна, — вежливо произнес я, считав из ауры старушки ее имя, а заодно послав ей теплый эмоциональный импульс спокойствия и безопасности.

— Здравствуй, Витенька, — узнала меня она, вернее, подумала, что узнала. — А ведь тут давеча милиция приходила, в дверь стучала. Светочка открыла им. Натоптали, накурили. Чай искали чего?

— Дверью ошиблись, — успокоил я старушку. Осторожно коснулся своим сознанием ее памяти, чтобы вытащить оттуда недавние воспоминания. Действительно шестеро: четверо в «гражданке», двое — силовая группа поддержки — в черной форме, касках и бронежилетах. Многовато, чтобы взять одну хрупкую девушку. Только вот в одном бабка ошиблась: тут побывала не милиция, на спинах броников незваных гостей отчетливо виднелась греческая литера «пси».

Уже на улице я вновь просканировал ментал в поисках ауры дочери. Ничего. Успокаивало то, что в мире мёртвых ее следов тоже не обнаружилось, я бы почувствовал это сразу. Значит, жива, просто сигнал надежно и качественно экранируется. В нашей стране есть только одно место, где такое возможно, и я там однажды уже побывал. А то, что в происходящем замешана «служба пси», только подтверждает мои догадки. Не откладывая дела в долгий ящик, я послал зов Злобному.

— Да, я в курсе, разбираюсь, — прозвучал у меня в голове голос Андрея, немного раздраженный и растерянный, — формально ее задержали за применение знака выше второго уровня в границах населенного пункта.