Несмотря на неровную игру «Спартака» в том году, из него продолжали вызывать игроков в сборную. Правда, игрок был один — наш герой Евгений Ловчев. К тому времени на тренерском мостике национальной команды произошла очередная пертурбация — вместо Константина Бескова пришел Валерий Лобановский из киевского «Динамо». Он укомплектовал команду на 90 % игроками своего клуба. Из других команд более или менее регулярно в сборную призывались герой нашего рассказа Ловчев («Спартак»), Владимир Федоров из ташкентского «Пахтакора», Леонид Назаренко из ЦСКА. По словам Ловчева:

«Лобановский потому меня и вызывал, что я подходил под его концепцию игры, включавшую в себя быстрых мобильных крайних защитников, часто подключающихся в атаку. А психологически… Ответственность чувствовал огромную. Ведь понимал, что в Москве, например, многие болельщики настроены против киевлян, а потому в играх сборной СССР болеют лично за меня. Значит, подкачать права не имею. И помню, когда мы выиграли в конце 1975-го в Швейцарии и я организовал решающий гол Мунтяна, с какой гордостью спартаковские болельщики потом об этом говорили…

К знаменитым нагрузкам Лобановского я привык, хотя однажды все-таки потерял сознание. Это было в горах. Мы в очень жестком режиме занимались на тренажерах, и в какой-то момент мне, видимо, не хватило воздуха. Слава богу, обошлось без последствий…»

Ловчев в сезоне-75 сыграл за сборную в восьми матчах. Результаты у нашей команды были более чем блестящие — семь побед и одна ничья (с югославами). Правда, голами наш герой не отметился (все мячи забивали киевляне).

В 1976 году, в связи с переходом всесоюзного чемпионата на схему осень — весна (чтобы учесть интересы сборной, готовящейся принять участие в четвертьфинале первенства Европы, а также в футбольном турнире XXI Олимпийских игр), было проведено два усеченных чемпионата. Весенний розыгрыш «Спартак» начал с пертурбаций на тренерском мостике: был снят со своего поста главный тренер Николай Гуляев, а на его место пришел Анатолий Крутиков (его помощником стал Галимзян Хусаинов).

Как вспоминал Н. Старостин: «Более всего подводила Крутикова чрезмерная самоуверенность. Создавалось впечатление, что он решительно настроен произвести реорганизацию с помощью одного лишь топора. И началась обычная в подобных случаях чехарда с составом, что дается всегда легче. Пошли рискованные замены и перестановки без необходимых в такой ситуации осторожности и такта. Казалось, что старший тренер, не желая никого слушать (вот он, диктат!), вознамерился одним махом преобразить «Спартак», сотворить что-то вроде чуда, благодаря чему сразу показать себя сильной личностью, утвердиться в числе лучших тренеров страны. «Спартак» сделался как бы ставкой азартного, слепо верящего в удачу человека. И ставка эта была бита…»

Кстати, с назначением новых тренеров закатилась звезда самого Николая Старостина, которого заставили уйти с поста начальника команды, назначив вместо него Ивана Варламова (и это притом, что Николая Петровича в команде называли не иначе как Чапай, за то, что он мог, как и легендарный комдив, повести за собой коллектив). Причем «ушли» Старостина со скандалом. Случилось это сразу после игры «Спартак» — «Милан» на Кубок УЕФА. Перед полетом в Италию, в аэропорту, три спартаковца были задержаны на таможне с валютой. Старостин бросился улаживать конфликт, взял всю вину на себя и добился-таки, чтобы всех трех «валютчиков» выпустили из страны. Однако «Спартак» бездарно проиграл игру со счетом 0:4, и это поражение дорого стоило Старостину, у которого было достаточно врагов в профсоюзах. В итоге Чапая отправили в отставку. Часть игроков команды попыталась заступиться за него перед секретарем ВЦСПС Богатиковым (это были «старики» во главе с Евгением Ловчевым), но их поход завершился неудачей. Тогда Ловчев предложил всем «старикам» написать заявления об уходе. Но те испугались (смелыми оказались только сам Ловчев и Михаил Булгаков).

Кроме тренерских перестановок были внесены изменения и в игровой состав «Спартака». Ушли два вратаря, завершил карьеру ключевой защитник Геннадий Логофет, ушел Николай Писарев, а Николай Осянин надолго выбыл из строя из-за травмы. Вместо ушедших игроков в «Спартак» были приглашены новички: Олег Романцев и Вагиз Хидиятуллин. Но замены оказались неравноценными.

В весеннем чемпионате 1976 года «Спартак» с самого начала плелся в самом хвосте, поражая своих болельщиков необыкновенно тусклой игрой. Расплата не заставила себя ждать: на игры команды стало приходить минимальное количество зрителей (например, за матчем против «Зари» наблюдала всего лишь одна (!) тысяча зрителей). И уже в весеннем розыгрыше «Спартак» опозорился, заняв 14-е место (из 16 команд) и едва не вылетев в низший дивизион, опередив двух других аутсайдеров всего на несколько очков: «Локомотив» на одно очко, ворошиловградскую «Зарю» на два очка.

Помимо этого, «Спартак» вылетел из Кубка СССР, проиграв команде из первой лиги — симферопольской «Таврии». Это были серьезные «звоночки» для красно-белых, которые они, как покажет уже ближайшее будущее, не услышали.

Много шишек в ту пору свалилось на голову Ловчева, который был капитаном команды. Дело дошло до того, что тренер Крутиков принял решение лишить Ловчева капитанской повязки, для чего созвал общее собрание команды. Но вышла неувязка. Внезапно встал человек, которому больше всех от Ловчева доставалось, — нападающий Юра Пилипко, и говорит: «За что вы его так, он же хочет как лучше!» И все спартаковцы один за другим стали высказываться в поддержку капитана. Воспитательное мероприятие было сорвано, а Ловчев был растроган до слез.

Между тем, несмотря на трудности, которые выпали на долю «Спартака», у большинства его поклонников и в мыслях не было, что в осеннем первенстве все обернется для их любимой команды подлинной катастрофой. Тем более что в межсезонье «Спартак» сумел реабилитироваться. Он умудрился выиграть международный турнир в Пальма-де-Майорке, где победил английский клуб «Куинз парк рейнджерс» (3:0) и сгонял вничью с самой «Барселоной» из Испании (2:2). Но, вернувшись домой и вступив в чемпионат, вновь стал не похож сам на себя. Обстановка в команде ухудшалась с каждым днем. О том, какой она была, наглядно показывает случай с Олегом Романцевым. Как мы помним, он был приглашен в «Спартак» летом 76-го из красноярского «Автомобилиста» и был на хорошем счету у тренеров. Во всяком случае, А. Пискарев в своем интервью «Вечерней Москве» за три дня до начала осеннего первенства сказал: мол, мы верим в Романцева и других молодых игроков. Как вдруг вскоре после начала чемпионата Романцев принимает решение покинуть именитый клуб. Много позже он сам раскроет тайну этого ухода:

«Коллектив в «Спартаке» был не таким хорошим, как мне бы хотелось. Он очень сильно отличался от тех, в которых я играл в Красноярске как в баскетбольной, так и в футбольной команде. В то время в «Спартаке» было два лидера, фамилий называть не буду (один из них герой нашего рассказа — Евгений Ловчев. — Авт.), да это и не нужно. Они ненавидели друг друга, даже по утрам не здоровались, и каждый из них пытался перетянуть в свою группу большинство игроков. И, как назло, поддерживающих ту и другую кандидатуру, оказалось равное количество. На тренировках иногда доходило до того, что противники, если так можно назвать, уходили в крови. Эта атмосфера мне ужасно не нравилась, поэтому я запирался в комнате и читал. Но покоя практически не было, так как и я должен был принять чью-либо сторону. Соответственно, то одни приходили и приглашали посидеть чаю попить, то другие — музыку послушать. Но я говорил: «Нет, ребята, мое дело — тренироваться и хорошо играть, а вы уж сами в этой ситуации разбирайтесь». В общем, я не общался ни с теми ни с другими. А потом взял и уехал…